Переименование Сбербанка в Сбер вызвало чувство дежавю.
В далёком докризисном, докрымском и докоронавирусном 2009 г. достославный Сбербанк объявил о смене логотипа. Недоуменные вопросы журналистов глава банка Герман Греф развеивал заявлением, что, мол, «банк обретет обновленный символ, отражающий смысл нашей миссии, ценностей и происходящих изменений, нашу нацеленность на позитивный результат», а его подчинённые говорили что-то о «копилке для денег» и «открытом кошельке», которые в их представлении почему-то ассоциировались с «благонадежностью и патриотичностью».
Развеивание недоумения журналистов и прочих граждан тогда удалось плоховато. Особенно после того, как Сбербанк отказался называть сумму, в которую ему обошлась смена логотипа, но при этом не стал отрицать, что только гонорар Fitch, консультанта по вопросам смены логотипа, обошёлся в $3-5 миллионов. А смена документации и прочей мишуры, с учётом того, что у банка больше 20 тысяч отделений – в $200 миллионов.
Тогда интернет запестрел заявлениями о «дорогостоящей глупости» и «занятном способе потратить бабло». Ну, развлёкся крупнейший банк России – чем бы дитя не тешилось, захотелось немного отщипнуть от денег клиентов, так весь страна не обеднеет: бабла в стране было – как грязи, и «весь мир нам завидовал» (пусть он сам об этом и не подозревал).
О чём говорили клиенты Сбербанка эти 11 лет, что минули со времён ребрендлинга-2009?
В первую очередь о комиссионных за внутрибанковские переводы, что прилично для какой-нибудь чёрной кассы в Чёрной Африке, но не для крупнейшего банка великой державы. О медленном обслуживании и часто встречающейся некомпетентности юных менеджеров.
За прошедшие годы в стране и мире произошло много чего, но Сбербанк, настоящий оплот стабильности, себе не изменил: переводы как были, так и остались платными, очереди – длинными, а менеджеры, похоже, как набирались по объявлению, так и набираются до сих пор.
И вот, наконец, ветер перемен затронул Сбербанк. Он избавился от надоевшего окончания «банк» и превратился в простой, народный «Сбер», как его и называли.
Это как экс-президент США Джеймс Эрл Картер, решивший приблизиться к простым американцам, назвал себя просто «Джимми».
И с тех пор каждая сволочь требует, чтобы её/его называли уменьшительно-ласкательным именем, даже если делать это противно.
Если тогда, в 2009-м, объяснения Сбербанка насчёт «копилки для денег» вызвали злобные смешки, то теперь банк (простите – просто Сбер), чтобы их избежать, устроил настоящее шоу. На котором Михаил Боярский с дочерью Елизаветой демонстрировали всякие чудеса типа снятия денег «с улыбкой» (хотя нормальные люди снимают их со слезами – это кладут с улыбкой), а высокопоставленные работники рассказывали о нефинансовых услугах вроде продажи кофе, вызова такси и покупки билетов в кино.
Злые языки шутили: надо было Сбербанку просто переименоваться в Яндекс. Вообще шутят на тему Сбера много. “Сбер купил Бердичев и теперь он «Сбербердичев»”; “Сбер купил ВДВ и теперь это «Голубые сбереты»”; “Сбер купил магазин для будущих мам и назвал «Сбеременная»”: “Теперь осталось от рубля отрезать «ру»… ” В общем, обхохочешься.
Не смешно другое: официально переименование стоит 2,5 миллиарда. Слава Богу, что хоть ₽, а не $ или €. Впрочем, по сообщению РБК, гендиректор сервисного центра «Вывеска» Юрий Масленников считает, что только на переоформление отделений затраты составят от 4,3 до 7,1 миллиардов.
В 2009-м не только Сбербанк проводил ребрендинг: этим же занимались РЖД и «Почта России». И тоже, разумеется, не за копейки. Дело в том, что тогда Россия, несмотря на появившееся именно в то время заклинание «нам весь мир завидует», почувствовала ледяное дыхание мирового финансового кризиса. А кризис – не причина для того, чтобы топ-менеджеры госкомпаний сокращали личные расходы. Вот и покатилась первая волна ребрендинга.
Теперь – самое время начинать вторую. Особенно Сберу, которому и так не очень уютно – в Крыму, например, работать злые вороги не дают, а на носу новые санкции, и посвирепее нынешних. Так ведь топ-менеджмент и осунуться может! Тут давеча правительство РФ проговорилось, что тратит на ремонт крыши Белого дома ₽5 миллиардов – и какой вой поднялся! Вот Сбер и раскошелится на шоу с Боярскими – чтоб давились от смеха и ни о каких миллиардах не думали. А дело-то только в них – других причин для ребрендинга не было. И вообще: если кто-то согласен с тем, что из названия банка правильно убирать слово «банк», то я признаю себя морским спрутом.
Похоже, что теперь и другие госкомпании начнут срочно менять логотипы и названия. Ведь выгодное получилось дельце!
Вообще-то компании имеют право проводить ребрендинги хоть три раза в сутки, и тратить на них сколько угодно денег. При одном условии: если это ЧАСТНЫЕ компании. Руководитель банка достаёт из широких штанин кровные 2,5 или сколько там миллиарда – и тратит на что угодно. СВОИХ денег. Если после этого жена, дети и коллеги его удавят – это опять же его дело. А вот когда государственная компания тратит деньги таким образом – она тратит наши с вами деньги. Не спрашивая согласия, а вместо этого помахивая перед нашими носами Боярским с Елизаветой.
