и подвиг его граждан во время Русско-ордынской войны 1472-го года
Летом 1472 года хан Большой Орды Ахмат выступил в поход на Русь: «Того же лета царь Ахмутъ, Кичи-Ахметевъ сынъ, поиде изъ орды со всеми силами своими на Русь, и поиде близъ Руси, и остави у Цариць старыхъ, и болныхъ, и малыхъ детеи» (Ермолинская летопись. ПСРЛ. Т. 23. С. 16); «Того же лета злочестивыи царь ординскыи Ахмутъ подвижеся на Русскую землю съ многыми силами, подговоренъ королемъ Казимиромъ Литовскымъ» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 242).
Летописи сообщают, что Ахмат двигался не по обычному для татар маршруту, а «съ проводники непутьма» (Львовская летопись. ПСРЛ. Т. 20. С. 297). По всей видимости, это было вызвано его надеждой на соединение с литовцами, которая в конечном счёте не оправдалась: «Царь же поиде въвръхъ по Доноу, чая отъ короля себе помочи, свещався с королемъ Казамиромъ Литовьскымъ на великого князя, но Богъ и его Мати пречистая Богородица разори и съветы и доумы ихъ, королю бо свои оусобици быша в то время, и не посла царю помочи» (Типографская летопись. ПСРЛ. Т. 24. С. 192-193).
Дойдя до верховьев Дона, Ахмат направился не на север, по кратчайшему пути на Москву, а на северо-запад, «съ Литовского рубежа» (Львовская летопись. ПСРЛ. Т. 20. С. 297), к расположенному на правом берегу Оки городу Алексину: «Царь же [и] Темерь, князь его больший, поидоша къ граду Олексиноу; не дошедъ Олексина, сторожевъ великого князя разгоняша и иныхъ поимаша» (Типографская летопись. ПСРЛ. Т. 24. С. 193).
Когда великому князю Руси Ивану III стало известно о приближении татар к Алексину, он приказал оставить город, который не был готов к обороне: «Князь же великий повеле воеводе своему Олексинскому Семену Беклемишеву осаду роспустити, понеже не успеша запастися чемъ битися съ Татары» (Львовская летопись. ПСРЛ. Т. 20. С. 297). Ахмат подошёл к Алексину утром 29 июля. Воевода Семён Беклемишев покинул город, однако горожане приняли решение сражаться и отбили первый приступ: «Олексинци же затворишяся во граде; Татарове же приидоша под Олексинъ в среду пораноу, июля 29, начаша къ граду приступати крепко. Гражане же изъ града крепко с ними бьяхоуся» (Типографская летопись. ПСРЛ. Т. 24. С. 193); «А царь Ахмутъ прииде съ многыми силами подъ градъ Алексинъ, а въ немъ людеи мало бяше, ни пристроя городного не было, ни пушекъ, ни пищалеи, ни самостреловъ, но единако подъ нимъ много Татаръ избиша» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 242).
Тем не менее татары продолжали штурмовать Алексин. На третий день боев, 31 июля, им удалось поджечь город, но его жители предпочли сгореть, но не сдаться: «Назавтрее, в четвергъ, Татарове приметъ приметавше и зажгоша градъ. Гражане же единако не предашася в руце иноплеменникъ, но изгореша вси с женами и с детми въ граде томъ и множество Татаръ избиша изъ града того» (Типографская летопись. ПСРЛ. Т. 24. С. 193); «И много Татаръ побили подъ Олексинымъ; изнемогоша, не чемъ битися: ни пушекъ, ни пищалей; и Татарове зажгоша градъ; гражене изволиша згорети, неже предатися Татаромъ» (Львовская летопись. ПСРЛ. Т. 20. С. 297); «И почаше изнемогати во граде людие, понеже не чимъ имъ битися, не бысть у нихъ никакова же запаса: ни пушокъ, ни тюфяковъ, ни пищалеи, ни стрелъ; и Татарове зажгоша градъ, и людие же градстии изволиша огнемъ згорети, нежели предатися в руце поганыхъ» (Ермолинская летопись. ПСРЛ. Т. 23. С. 160-161).
В Алексине должен быть поставлен памятник подвигу его граждан, и о нём должно быть написано в школьных учебниках истории.
