Есть такой жанр – альтернативная история. А вот вам альтернативная действительность. Что бы должен был сказать сегодня Собянин, обращаясь к москвичам.
«Дорогие друзья,
Когда мы впервые услышали новости о новом вирусе из Уханя, мало кто всерьез обратил на это внимание. Но мы-то хорошо знаем наших китайских товарищей. Если они говорят, что все хорошо, значит все плохо. Если они тяжело вздыхают, значит все совсем скверно. Если они вслух выражают озабоченность, значит произошла гуманитарная катастрофа.
Поэтому мы постарались вовремя подготовиться. Если бы не оптимизация здравоохранения, которой мы занимались все последние годы, нам бы многое удалось. Но и то, мы спешно ввели в строй новые инфекционные больницы, корпуса и отделения. Мы расширили коечный фонд. Мы быстро переквалифицировали в инфекционистов врачей, которые до этого не знали, чем бледная спирохета отличается от красной волчанки.
Не скрою, были трудности. Мы надеялись на введение чрезвычайного положения, при котором я стал бы комендантом города и смог бы распоряжаться всеми фондами и ресурсами. Мы бы сразу закупили нужное количество аппаратов ИВЛ, масок, санитайзеров, защитных костюмов для врачей и прочих медицинских штучек. Мы смогли бы поддержать длинным рублем горожан, бизнес и чиновников мэрии. Но ЧП не ввели по независящим от меня причинам. А я не мог слишком сильно настаивать. На меня и без того косо глядят из Кремля и со Старой площади, подозревая, что я стараюсь быть эффективным из-за своих президентских амбиций.
Ну ладно, чего не случилось, того не случилось, обошлись и без ЧП. Перераспределили средства внутри городского бюджета. А знаете, как трудно было перекинуть деньги с плитки на больницы? Сердце кровью обливалось, рука отказывалась подписывать документы, но я все-таки настоял: пока не победим пандемию, ни копейки бюджетных средств себе в карман, все на общее дело.
Да, мы ограничили право на передвижение, но все же мы не заваривали подъезды в домах, как в Ухани. Мы отстояли самоизоляцию на 9 мая, хотя и это было не просто. Препятствий было много. Достаточно вспомнить, как полиция устроила тотальные проверки в метро на следующий день после моего указа – с единственной целью дискредитировать меня в глазах общества и федеральной власти. Правда потом мы дали маху с гулянием по графикам, но поймите, это же было сделано для отчетности, для Путина, а реально никто эти гуляние не проверял и никого за нарушения графика не штрафовали.
А теперь я должен сказать самое главное. Мне это практически продиктовали из администрации президента. Сказали, если хочешь оставаться в команде, дай людям выдохнуть перед голосованием за поправки в конституцию. И я говорю: «Уже несколько недель – медленно, но верно – пандемия идет на спад. Снижается количество новых случаев заражения, из больниц выписывается больше людей, чем вновь поступает на койки».
Мне объяснили в администрации президента, что так надо сказать, чтобы люди могли расслабиться и развеселиться, а если они слегка и передохнут от ковида, то хоть в веселом настроении. Вот я вам и сказал, что велено. А потом подумал: эх, шакал я паршивый, все вру всем, вру… Пандемия-то продолжается как ни в чем не бывало! Это только у Путина где-то что-то идет на спад, а у нас кривая бодро стремится ввысь. Короче говоря, теперь все решайте сами, ваше здоровье в ваших руках. Следите за графиком заболеваемости. Она практически не меняется с начала мая: каждый день по 8-10 тысяч новых больных в стране, по 2 тысячи – в Москве.
Я конечно сначала повел себя как самый настоящий козел-провокатор: заявил, что пандемия пошла на спад и все меры самоизоляции отменяются. Но у вас своя голова на плечах есть? Думайте! У меня тоже есть своя голова на плечах и я хочу ее сохранить на том же самом месте. И мне нравится моя работа: я люблю укладывать плитку, издавать указы, украшать всякой фигней московские улицы, что-нибудь оптимизировать и переделывать. На худой конец, переукладывать плитку. Я честно хотел сохранить противоэпидемические меры до конца пандемии, но мне не дали, потому что военный парад и всенародное голосование важнее ваших никчемных жизней. И вообще, вас в нашей московской агломерации двадцать миллионов, а я один. Я из-за вас, дорогие друзья, своей карьерой рисковать не буду. Отстаньте от меня и делайте что хотите».
Сырец
