Ефим Курганов - доцент русской литературы Хельсинкского университета. Автор книг: “Литературный анекдот пушкинской эпохи” (Хельсинки , 1995), “Анекдот как жанр” (СПб., 1997), “Опояз и Арзамас” (СПб., 1998), “Сравнительные жизнеописания. Попытка истории русской литературы” (2 тома; Таллин, 1999), “Василий Розанов и евреи” (СПб., 2000),и “Лолита и Ада” (СПб., 2001), “Похвальное слово анекдоту” (СПб., 2001), “Роман Достоевского “Идиот”. Опыт прочтения” (СПб., 2001), “Анекдот-символ-миф” (СПб., 2002), ""Русский Мюнхгаузен": Реконструкция одной книги, которая была в свое время создана, но так и не была записана" (М., 2017), "Анекдот и литературно-придворный быт (на материале русской жизни пушкинского времени)" (М., 2018) и др.
ЧЕМ ИНТЕРЕСЕН ИСТОРИЧЕСКИЙ АНЕКДОТ?Существуют десятки, сотни тысяч бытовых и исторических анекдотов – целые неисчислимые мириады. Но насколько все же значительны сборнички и антологии, подчас многотомные, исторических анекдотов? Чем определяется их значение? И вот тут возникает один парадокс, а точнее загвоздка. Все дело в том, что исторический анекдот – это в первую очередь именно штучный товар. Его нужно искать, отцеживать, выуживать. Это становится особенно понятным и очевидным. если мы обратимся к жанру «навадир» (это мусульманский аналог анекдота, появившийся еще у бедуинов в домусульманскую эпоху). Так вот «“навадир” – это редкость слов или вещь, являющаяся единственной в своем роде, а также крупинка золота или серебра, содержащаяся в металле» (см.: И.Ю. Бултаков. Навадир в средневековой арабской литературе. – Вестник Челябинского гос. университета, 2011, № 24, с. 121–124).
Точно так же и в европейском историческом анекдоте – он должен быть уникальным, единственным в своем роде. Исторический анекдот ценен тогда, когда он открывает неизвестные, неожиданные черты реальной личности, и чтобы найти его, зачастую приходится вырывать, вырезать анекдот из массы балласта. Если же анекдот не вскрывает, не обнаруживает некую личную, интимную ситуацию, то в нем тогда и нужды особой нет.
___________________
После пушкинского юбилея 1899-го года и даже в его преддверии появилось громадное количество анекдотов о Пушкине. Печатались они в основном в газетах и журналах, а потом вышли сборники: Анекдоты из жизни Пушкина. М., 1899; Шутки и остроты Пушкина. СПб., 1899. Однако в этих изданиях анекдотов, имеющих отношение к реальной личности поэта, очень мало. Приведу один образчик такого, с позволения сказать, анекдота: «Однажды в приятельской беседе один знакомый Пушкину офицер, некий Кандыба, спросил его: – Скажи, Пушкин рифму на рак и рыба. – Дурак Кандыба, – отвечал поэт. – Нет, не то, – сконфузился офицер, – Ну, а рыба и рак? – Кандыба дурак. – Подтвердил Пушкин. Картина. Общий смех» ( Шутки и остроты Пушкина. СПб., 1899, с. 16). В общем, неизвестные грани характера Пушкина эти сборники совсем не открывали: просто на личность Пушкина наматывались сюжеты, которые не имели к нему отношения. Происходила фольклоризация образа.
А можно ли найти реальные анекдоты о Пушкине? Это совсем непросто, но достижимо. Попробую сейчас выискать хотя бы один такой реальный анекдот. Сколько пушкинисты понаписали о романтических отношениях Пушкина и Елизаветы Ксверьевны Воронцовой, жене новороссийского губернатора М.С. Воронцова! Дошли даже до того, что предполагали и утверждали, что дочку она от поэта родила. А ведь фактически нет буквально ни одного доказательства того, что у Пушкина и Ворнцовой были сугубо приватные встречи. Да, поэт в нее, видимо, был какое-то время влюблен, оставил более тридцать зарисовок ее образа, посвящал ей стихи, но вот пользовался ли он взаимностью – это очень большой вопрос. Зато достоверно известно, что в глубокой старости Елизавета Ксаверьевна восхищалась сочинениями Пушкина: «Когда зрение совсем ей изменило, она приказывала читать их себе вслух и притом сподряд, и когда кончались все томы, чтение возобновлялось с первого тома» (П.И. Бартенев. О Пушкине. М., 1992, с. 288).
Но все это происходило в глубокой старости Воронцовой, когда Пушкина уже несколько десятилетий не было в живых. А вот в одесский период жизни поэта все складывалось совсем неоднозначно. Пушкин точно посещал салон Воронцовой и какое-то время не скрывал своих увлеченности графиней, а потом хозяйка салона просто перестала его замечать. Ситуация осложнялась еще и тем, что тогда же у Елизаветы Ксаверьевны был роман с пушкинским приятелем Александром Раевским, который избрал громкую любовь Пушкина к Воронцовой как прикрытие своей громкой связи с ней. Не сразу, но Пушкин все же понял интригу и был оскорблен заговором, который устроили против него Раевский и Воронцова: его ведь выставили посмешищем.
И эта чисто личная, даже интимная ситуация и получила отражение в анекдоте, который чудом сохранился: «...Тем не менее, хоть и реже прежнего, он (Пушкин) появлялся на даче Рено, у княгини Воронцовой. После известной его эпиграммы на ее мужа (в которой потом сам он раскаивался), конечно, обращались с ним очень сухо. Перед каждым обедом, к которому собиралось по нескольку человек, княгиня-хозяйка обходила гостей и говорила каждому что-нибудь любезное. Однажды она прошла мимо Пушкина, не говоря ни слова, и тут же обратилась к кому-то с вопросом: что нынче дают в театре? Не успел спрошенный раскрыть рот для ответа, как подскочил Пушкин и положа руку на сердце (что он делывал, особливо когда отпускал свои остроты), с улыбкою сказал: “La sposa fidele, comtesse” (Верную супругу, графиня)...» (П. И. Бартенев. О Пушкине, с. 288).
Вот тут мы слышим настоящего Пушкина, стремительного, блистательного остроумного и пребывающего в бешенстве.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
