“
Не благодарное дело, как говорится, накаркать.
Но я все-таки думаю, что закон в какой-то форме пройдет, раз уж он так запущен активно, одной партией, другой,... наверное, после выборов, которые будут в ноябре этого года, и, наверное, они каким-то образом будут затрагивать финансовые институты. Не думаю, что все, тотально, какие-то выборочно... Если они пойдут по этому пути, ... по линии финансового сектора, это, конечно, будет тяжелый удар, это действительно экономическая война, тут нет никаких сомнений, это война, хуже холодной... потому что в холодную войну у нас не было такой вовлеченности в мировую финансовую систему... такого рода меры не могли воздействовать на советскую экономику... Сейчас это, конечно, серьезные удары, и мы должны быть готовы и выстраивать свою линию защиты”
По меркам токугавской Японии, применение которых, в данном случае, вполне уместно, г-н Костин - "
внутренний даймё". То есть, вельможа такого ранга, что ежели он, не дай Бог, задавит своим авто пару-тройку простолюдинов, семьи погибших ему будут по гроб жизни оплачивать моральный ущерб. Ему, как мало кому, известны все нюансы настроений в
бакуфу, включая тайные соображения сегуна, и даже, возможно, некоторые детали происходящего
за занавесом. Поэтому его мнение очень важно. Итак:
(а) вопреки многочисленным заявлениям широкого круга высокопоставленных попок, г-н Костин уверен, что ужесточение американских санкций это не "агитация под выборы", которая после выборов сойдет на нет, но неизбежная реальность. Он, правда, выражает робкую надежду на "
может быть, не тотально, а как-то выборочно", но, похоже, сам себе не верит;
(б) не ограничиваясь общей констатацией, г-н Костин конкретизирует: "
удар будет по финансовому сектору", и это "
будет тяжелый удар", фактически, пролог чего-то, что "
хуже холодной войны", потому что
советская экономика обеспечивала государству независимость и жизнеспособность, а ныне всё не так. В устах г-на Костина это признание дорогого стоит;
(в) в целом, подводит итоги г-н Костин, "
мы должны быть готовы выстраивать линию защиты" в "
войне, которая хуже холодной". То есть, прямо говоря, горячей. Ибо если вернуться к "советской" модели невозможно, а враг способен, не прибегая к оружию, обрушить экономику, лишив страну возможности защищаться, единственный способ защиты - удар на упреждение.
Резюме.
Не из моих, вполне возможно, злопыхательских рассуждений, и не из выступлений людей, пусть разумных, но не располагающих полной информацией, а из констатаций г-на Костина прямо следует:
известный выбор перед московскими стоит уже во весь рост, во всей свой неприятной наготе, и делать его придется не когда-нибудь, а в огорчительно обозримом будущем.
Что выберут московские? Ну... Пара десятков "
внутренних" и сам сёгун, осознав, что персонально им светит либо сэппуку, либо вааще, могут от лютой безнадеги и рискнуть по типу "хуже не будет". Однако это только самый верх токугавской пирамиды, а есть ведь и сотни даймё "
внешних", имеющих все шансы соскочить, и тысячи их
сёмё (мелочь, конечно, но и этой мелочи, если верхушка пойдет вразнос,
есть что терять), и десятки тысяч
байсинов,
внимающих лишь собственным господам, то есть, "cёмё", и сотни тысяч просто
буси, которым важны лишь их коку риса, и кто больше коку предложит, к тому и пойдут). А есть еще и
кугэ, чье мнение (да и лица) неведомы никому, и насчет
за занавесом не следует забывать, и все они, - если еще и не договорились с кем нужно, безусловно, активно стелют соломку, не ставя в известность обгадившийся, растерянный, ненадежный
бакуфу.
Так что, дорогие друзья, все зыбко, все мутно и размыто.
Кроме, конечно, того, что г-ну Костину страшно...
