Общее правило: чем формально неограниченнее власть, тем ограниченнее фактические возможности её носителя (отнюдь не обладателя). Носителями абсолютной (божественной!) власти – китайский и японский императоры – в реальности оказываются бессильные узники «своих» гаремов, способные исполнять лишь ритуальные роли. Легко заменяемые куклы, которых даже не показывали народу. Только рассказывали о них.
Поэтому вполне логично в борьбе за свою (!) власть европейские абсолютные (!) монархи (и монархии) 18-19 веков занялись формальным ограничением своего всевластия: учреждением правой системы (правого государства) и развитием парламентаризма.
По ходу известных исторических процессов в 20 веке европейские монархии погибли в борьбе друг другом. Но одна всех пережившая осуществила мечту европейского абсолютизма о максимально возможной полноте своей власти. Это такое состояние политической системы, когда подданные убеждены, что монарх исполняет их волю (точнее, волю демократии). И при этом государственный механизм и шагу не делает, да и не способен сделать без одобрения монарха.
Идеологическая формула абсолютной власти: царствует, но не правит.
На эти политологические умозаключения меня навела дискуссия с ув. Обогуевым о британской политико-государственной системе.
С другой стороны, коллективный «Путин» пошёл иным (фирменным советским) путём. Упразднил зачатки правовой системы в РФ, удушил парламентаризм. И к общему удивлению придворных мудрецов всесильный деспот-тиран Путин стал превращаться в символическую фигуру (бренд). В нечто вроде массовика затейника, не способного ни что-либо толком решать, ни реально управлять чем-либо. Да и само авторитарное чекистское государство мало-помалу деградировало в недееспособную фикцию даже по сравнению с ельциновскую маразмом (если их сравнивать при равных ценах на нефть). Зато развило в себе способность пожирать обитателей элитных кущ (про народ давно никто не вспоминает). Такова уж безжалостная ирония истории.
