Закат Байконура: что ждет первый космодром планеты после 2050 года
Недавние казахские события обошли стороной город Байконур и расположенный рядом с ним космодром. Тем не менее, беспорядки в Казахстане перевели вопрос отказа от пользования крупнейшими на планете воротами в космос из теоретической в практическую плоскость. Соответственно, стал более актуальным и следующий вопрос: что ждет Байконур после ухода России?
Судьба самого старого в мире космодрома, откуда стартовал и первый искусственный спутник Земли, и первый космонавт планеты определилась чуть больше 30 лет назад, в 1991 году. С развалом Советского Союза стало понятно, что рано или поздно России придется строить свои ворота в космос. Но в январе текущего года этот процесс стал значительно актуальнее, чем еще несколько месяцев назад.
Формально у России есть еще два действующих космодрома: Плесецк и Восточный. Еще есть Капустин яр и Морской старт, с которых не стартуют тяжелые носители. Однако пилотируемые запуски со времен Гагарина происходили только с Байконура.
Ожидается, что через три года начнутся пилотируемые старты перспективной ракеты-носителя «Ангара» со строящегося в Амурской области Восточного. Сам же Байконур в аренде до 2050 года. И если политическая ситуация у наших южных соседей останется стабильной, ранее этой даты Россия из Байконура вряд ли уйдет. Хотя запускать оттуда космонавтов, вероятно, перестанет гораздо раньше.
А что же станет со старейшим в мире космодромом после того как он окажется в полной власти Казахстана? Ответ на этот вопрос могут дать такие площадки, как Шаба Норт, Хаммагир, Джебель Хамза или Сан-Марко. Знакомые названия? Вот то-то и оно.
Это четыре ныне не действующих космодрома, располагавшихся в ДРК, Алжире, Египте и Кении. Последний примечателен тем, что построен на воде, на базе старой буровой платформы. А Хаммагир, построенный Францией, стал местом, откуда в полет отправилась единственная в мире кошка-космонавт по кличке Фелиссет. Взлетела она, к слову, на 160 километров. Выше, чем поднимаются космические туристы на кораблях Джеффа Безоса.
Крайне сомнительно, что Казахстан сможет развернуть собственную космическую программу с ракетами-носителями и космонавтками. Максимум — запуск легких спутников, да и то в кооперации с кем-нибудь. Но в отношении того же Сан-Марко заявления о возможном сотрудничестве и возобновлении стартов звучат с завидной регулярностью с начала 2000-х, но дальше меморандумов о намерениях дело не движется.
Причем у кенийской площадки, в отличие от Казахстана, шансов возобновить работу по профилю несколько больше. Она расположена максимально близко к экватору, в развивающемся регионе и на побережье, что дает возможность доставлять туда ракеты из любой страны. Байконур же находится вдали от густонаселенных районов, и транспортное сообщение с ним заточено на Россию.
Есть еще вариант открыть там музей космонавтики. Степные просторы позволяют сделать его самым большим на планете. Правда, все опять упирается в финансирование. Казахстан — не самое популярное туристическое направление, поэтому в комплект к выставочным площадкам придется достраивать различную инфраструктуру. А это удовольствие не из дешевых.
Впрочем, у казахских властей и любителей космоса со всего мира есть еще пара десятилетий, чтобы решить этот вопрос. Справятся ли? Увидим.