Сергей Рохин: Приказано выжить!
Состав «Ярославича» серьезно поменялся в нынешнее межсезонье. Наряду с игроками известными, наш состав пополнился и рядом волейболистов, информацию о которых нужно собирать буквально по крупицам, даже при наличии всемогущего и вездесущего интернета.
При этом практически никто их них не застаивается в «квадрате» – все, так или иначе, обеспечивают общекомандный результат. Один из таких новичков – Сергей Рохин, который проводит в Суперлиге уже не первый сезон.
В затухающей «Искре»
- Сергей, если пользоваться открытыми источниками, можно понять, что местом начала твоей волейбольной карьеры было Подмосковье, а если точнее – Одинцово. Можно ли сказать, что место рождения предопределило твою спортивную карьеру?
- Можно. Только речь в этом случае должна идти и о месте рождения, и о клубе, где я подписал первый профессиональный контракт. Родился я в Великом Новгороде и в волейбол попал стараниями моей мамы. Так получилось, что с детства я был высоким и худым. Фигуры таких детей без спортивных нагрузок рискуют со временем превратиться в «вопросительный знак», что, как правило, оборачивается проблемами со здоровьем. Поэтому мама серьезно озаботилась тем, чтобы я был пристроен в какой-нибудь вид спорта. Волейбол в этом выборе победил «за явным преимуществом», потому что мама был хорошо знакома с Олегом Владимировичем Пановым, который и стал моим первым тренером. В десятом классе я перевелся в московскую спортивную спецшколу, а в одиннадцатом (мне тогда было 16 лет) на меня обратили внимание селекционеры одинцовской «Искры». Так я стал профессиональным волейболистом.
- Надо полагать, что твое трудоустройство в «Искре» пришлось на время максимального расцвета подмосковного клуба?
- Я еще успел застать времена, когда за «Искру» играли Жиба, Йохан Шопс, Алексей Кулешов… Да еще и тренировал всю эту компанию Зоран Гайич. То есть я ходил буквально с квадратными глазами: только что видел всех этих людей исключительно по телевизору – и вот они, живые, тренируются на той же площадке, где и мы… Конечно, такое соседство определенным образом мотивировало к собственному прогрессу. Поэтому вторая команды «Искры», за которую я выступал, тоже дала российскому волейболу определенное количество волейболистов высокого уровня.
- Например? - Самый известный, это, конечно, Алексей Спиридонов. В Суперлиге выступает Дмитрий Ковыряев, там же периодически играет и Вячеслав Суворов… Я полагаю, что если бы не финансовый кризис, в который угодила «Искра», таких игроков было бы больше.
- С другой стороны, благодаря этому финансовому кризису многие молодые игроки получили игровую практику…
- Я дебютировал в основном составе в 20 лет – довольно рано, по меркам моего амплуа. В спортивном аспекте это позволило мне обрести уверенность в себе. Все-таки, я не только стоял в квадрате, но и выходил на площадку – и даже набирал какие-то очки… А вот в социальном – я стал задумываться о том, что пора менять место работы. Основная масса болельщиков в Одинцово – это представители советских еще времен. И отношение к успехам команды у них – сугубо потребительское. Пока мы выигрывали, получали комплименты и аплодисменты, как только начались поражения, с трибун мы услышали о себе много интересного, причем – в сугубо негативном смысле. О какой мотивации в такой ситуации могла идти речь? А без мотивации – как можно думать о прогрессе? У этого перехода был и еще один аспект – мне стало не хватать игрового времени. Так бывает, когда тренер делает ставку на других волейболистов
О позитивном «Самотлоре» и перспективном «Ярославиче»
- С этого момента начались твои путешествия по России, в ходе которых ты, транзитом через Калининград оказался в «Самотлоре». Насколько просто было сделать этот выбор, зная, что северная команда – дебютант Суперлиги и, скорее всего, будет бороться за выживание? Плюс – приполярный климат, который не многие переносят…
- С климатом там, действительно, тяжело. Нормальная температура зимой – минус сорок. На улицу выходить не рекомендуется, а от постоянного пребывания в помещении вполне может развиться полярная депрессия. Но есть и позитивные моменты: продуманный менеджмент, когда все основные вопросы за игрока решены изначально, а возникающие мелкие потребности закрываются мгновенно… И адекватная публика, которая прекрасно понимает, что спорт не состоит из одних побед. К тому же, там волейбол – единственный игровой вид спорта и народ понимает, что им нужно дорожить.
Что же касается выбора… Тут ситуация простая: волейболист, хорошо проявивший себя в команде, собранной «с чистого листа» и обеспечивший этой команде решение задачи, получает хороший опыт и может рассчитывать на контракт в более преуспевающем клубе.
- Получается, что приглашение в «Ярославич» - это не прогресс для тебя? Потому что опять та же ситуация – новая команда, которая должна сохранить место в Суперлиге.
- На самом деле, предложения от клубов, имеющих стабильное положение в Суперлиге, поступали, но не всякое предложение оборачивается контрактом. Переход в «Ярославич», в этом смысле, привлек меня тем, что, во-первых, сохранение места в Суперлиге – это только задача-минимум для команды. Во-вторых, в этом есть определенное признание моих качеств – умение бороться за выживание в составе новой команды требует от игроков некоторых навыков, которые, хочется надеяться, у нас всех имеются. В-третьих, в климатическом смысле Ярославль – это, все-таки, не Нижневартовск. Единственное, что пока омрачило мой переезд сюда – последствия травмы, из-за которых я не сразу влился в командную работу. Но это – дело поправимое.
- По первым играм команды сложилось двойственное впечатление. С одной стороны, когда команда играет на эмоциях, она способна одолеть соперника даже из верхней части турнирной таблицы. С другой – делать ставку только на эмоции… Это ведь штука не постоянная.
- Тут сложно спорить, но есть и обратная сторона этой «медали»: при хорошей игре эмоций хватает. И они помогают побеждать…
- Так в том-то и вопрос: есть ли шансы на победу, когда эмоций не хватает? Может ли «Ярославич» побеждать на чистом мастерстве?
- Да, есть такие люди, которые просто на классе способны чуть ли не в одиночестве обыграть сильного соперника, даже когда их команда находится в тяжелой ситуации. Но даже они, при внешнем спокойствии и «холодной голове» играют с «горячим сердцем». Наша команда тоже располагает такими волейболистами. Для того, чтобы они сумели сполна проявить эти качества, нужно оттачивать взаимодействия до уровня автоматизма. Чтобы один-два проигранных мяча не приводили к утрате взаимопонимания. Чем мы сегодня и занимаемся на тренировках. Думаю, что уже в первом круге результаты этой работы станут заметны.
- Всего две игры «Ярославич» пока провел в родных стенах. Понятно, что поле первой ликование зала было вполне предсказуемым. А вот на что больше похожи трибуны «Атланта» после поражения – на Одинцово или на Нижневартовск?
- Честно говоря, я после того досадного эпизода так ушел в себя, что просто не мог оценить происходящее вокруг. Но ребята говорили, что агрессии со стороны болельщиков они не ощутили. И здесь, все-таки, гораздо более разносторонний подбор людей на трибунах, чем в Одинцово – много молодых лиц и даже детей. Хотя, насколько мне известно, Ярославль, в отличие от Нижневартовска, игровыми видами спорта не обижен.
- Может быть, и на улице тебя уже узнают?
- А вот этого нет. Да я не так уж и люблю повышенное внимание ко мне со стороны болельщиков вне зала. И я хочу заметить, что это не упрек Ярославлю, а, скорее, констатация общего положения дел с волейболом в стране. Профессионально «раскруткой» своих клубов и волейболистов, повышением их статуса, занимаются в Белгороде, в Казани и, как это ни странно, в Кемерово. Может быть, это определяется самим видом спорта – в волейболе чаще побеждают команды, сплоченные, чем «сборные звезд». Мы делаем все, чтобы «Ярославич» стал именно единым целым. Пока мы где-то на середине этого пути – и как-то не совсем правильно рассчитывать на «звездный» статус. Когда станет понятно, что задача на сезон решена, коммуникации между нами и болельщиками, я уверен, станут легкими и непринужденными.