"Сибиряки вольные и невольные": нелегкая жизнь Феоктисты Рябчиковой
Редакция сайта tvtomsk.ru продолжает рассказывать о заселении Сибири. Сегодня вы познакомитесь с историей Феоктисты Никифоровны Рябчиковой. Прожив долгую жизнь, 91 год, она решилась написать о нелегкой жизни нашего поколения, чтобы молодые знали об этом, знали историю страны и народа. Напомним, "Сибиряки вольные и невольные" - совместный проект ГТРК "Томск" и Томского областного краеведческого музея. "Отец мой, Трубачев Никифор Дмитриевич, родом с Алтая. В годы первой мировой войны 8 лет отслужил на защите Родины. Мама, Наталья Степановна, приехала на Алтай с семьей ребёнком. Вскоре осталась сиротой и росла у тётки. Семья родителей была многодетная, работящая. Жили своим хозяйством, имея 2 лошадей, 2 коров, да кое-какую мелкую живность. Самым большим богатством была пасека в несколько ульев. Отец очень любил пчёлок, называя их большими труженицами. Разговаривал с ними. Никогда наёмных рабочих не было, всё абсолютно делали своими силами. Общий вид Тоинского совхоза Дом, в котором жили, тоже не представлял собой ничего особенного. Обычный небольшой деревенский пятистенок. Жили, как и большинство в селе. Но власть признала кулаками. Описали и отобрали у родителей всё, выгнали из дома. Отца забрали, а нас с мамой и детьми выпроводили с родных мест в дальний путь. На сани погрузили малышей, укутав одеялами и подушками. Родственников, остававшихся там, даже не подпускали попрощаться. В Барнауле к нам присоединился отец. Целые обозы шли с "кулацкими" семьями. За дорогу немало детей умирало, их оставляли, не схоронив. Поселок Галка Привезли и бросили. Выживайте, если сможете. Как выжили – без слёз не вспомнить. Жить негде, есть нечего, одеть нечего. Кому удалось привезти что-то с собой, меняли на чашку муки, заваривая её и тем спасаясь от смерти. Умирали целыми семьями. В Гришкине в те годы находился детский дом. Много детей было сюда привезено тех, кто был оставлен в пути родителями в надежде, что их подберут и они выживут. В одном классе могли учиться дети 10 и 16 лет. Местные жители помогали, чем могли. А у самих-то что было? Из старых шуб шили на ноги что-то в виде мешков, чтобы согреть ножонки, да до столовой добежать не босыми. Поселок Луговой Галкинской комендатуры От выселки помаленьку стали оправляться, так новая напасть – начали искать врагов народа. Помню в 4 классе, когда во время одного из уроков в класс заходят двое молодчиков в гимнастёрках, подпоясанных широким кожаным ремнём, и уводят учителя. Мирошников Пётр Александрович был хорошим учителем, хорошим человеком. Мы до берега реки бежали следом, не решаясь приблизиться. И он как онемевший шел, не смея раскрыть рта, попрощаться с нами. Дети хоть и знали учителя как хорошего человека, всё-таки верили, наверное, советской власти. Сына учителя, Веню, ребятишки стали обзывать врагом народа, как и отца. На перемене забьётся мальчишка в угол и стоит в одиночестве, ребятишки с ним не общаются. Вот такую школу жизни прошли мы в детстве. Коломинский совохоз, Галкинский комбинат Я хорошо помню, как через Гришкино этапом вели под конвоем "врагов" народа, как везли их на закрытых баржах в Колпашево, а из глубины доносились стоны и просьбы "хлеба, хлеба". 1941 год. Детей спецпереселенцев и "врагов народа" сначала не брали в армию. Когда положение на фронтах стало критическим, сгодились и они. Как воевали сибиряки, известно всем. Остались дети сиротами. Матери целый день в поле, а голодные детки ждут, что мама принесёт съестного. Это были пучки, саранки, иногда украдкой собранная горсточка гороха. Пилка лесоматериалов на Галкинском комбинате Некоторое время я работала избачом (в избе-читальне) и меня комендант Фёдоров брал с собой для переписи. К нам тогда было немало сослано эстонцев, литовцев. Ох, и досталось же им тогда! Приехали, не привезя с собой ничего, не зная русского языка. Комендант их спрашивает, а они: "Я, я", что по-немецки означает "Да, да". И комендант мне: "Пиши - полицай, фабрикант". А они, может, и рядом-то с такими не сидели. В колхоз в Андреевку приедем, ему в кошёвку несут ящик масла, в Добро и Татаринск - мешок пельменей. Колхозники последнее отдавали для фронта, но часто видела, что шло это в дома местной власти. Приедут районные молодчики, им забивают тушку, а для отчёта пишут "вынужденный забой". Собранные для фронта тёплые вещи тоже можно было видеть на родственниках "хозяев жизни". А ведь люди отдавали последнее, сами ходили полураздетыми. Коломинский совхоз, Галкинский комбинат Самое ужасное, с чем пришлось столкнуться в те годы – отречение от мужа, отца - "врага народа", чтобы сохранить свою жизнь, дать детям возможность получить образование. Да, сегодня мы одеты, хорошо едим, в тепле живём, но скребёт тревога за будущее детей, внуков, правнуков. Духовное богатство человека заменяется материальным. Вот такие грустные получились воспоминания. Но это жизнь многих и хочется новым поколениям пожелать знать её лишь как кусок истории нашей страны, но никогда уже больше не вернуться к этому". Полный текст читайте здесь. Фотографии предоставлены из фондов ТОКМ. Автор проекта - Андрей Ефремов. Добавим, что послушать о "Сибиряках вольных и невольных" можно на "Радио России" и радио "Маяк". Также есть возможность опубликовать свои семейные истории на сайте проекта. Читайте также: "Сибиряки вольные и невольные": Чаинское восстание крестьян. Воспоминания "Сибиряки вольные и невольные": отрывок из семейной истории Людмилы Шиман "Сибиряки вольные и невольные": семья Сериковых - путь из Тамбова в Сибирь "Сибиряки вольные и невольные": Владимир Иванов, поселок Вертикос Сайт ГТРК "Томск" присоединился к проекту "Сибиряки вольные и невольные"