Ученая вера
Даже в наше время не исчез стереотип, предполагающий, что ученые (по крайней мере, те, кто занимается естественными науками) не могут быть верующими. Доктор биологических наук, профессор кафедры зоологии и физиологии Алтайского государственного университета Ольга Филатова своим примером опровергает это устоявшееся мнение.
Вроде, уже четверть века прошло, как перестала звучать назойливая госпропаганда о том, что атеизм – признак научного склада ума, а верующие – это просто люди с недостаточным образованием, и все равно даже в наше время не исчез стереотип, предполагающий, что ученые (по крайней мере, те, кто занимается естественными науками броде биологии, физиологии, геологии и т.д.) не могут быть верующими. Доктор биологических наук, профессор кафедры зоологии и физиологии Алтайского государственного университета Ольга Филатова своим примером опровергает это устоявшееся мнение, ведь в свои 55 лет она празднует еще один юбилей – 25 лет воцерковления, причем вера для нее – не просто некое внутреннее убеждение, но то, чем она живет. Ольга Викторовна действительно не похожа на многих своих коллег, например, она сторонница креационизма – теории, которая является дискуссионной в том числе в кругах православных ученых. С Ольгой Филатовой удалось поговорить о науке и различных теориях, о том, сколько среди ученых верующих людей, о чуде крестного хода и пользе детективов, а также о многом другом.
Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась Ваша жизнь в науке.
– Я закончила Алтайский государственный университет в 1986 году, осталась работать на кафедре, а через год поступила в аспирантуру, успешно закончила ее и в 1992 году защитила кандидатскую диссертацию. Кандидатская плавно перетекла в докторскую, потому что они базово были связаны. Речь идет, если сказать просто, о регуляции диаметра сосудов потоком. Эта тема связана с сопротивлением материалов в приложении к биологическому объекту. На защите кандидатской мне пели много дифирамбов, говорили, что надо довести работу до конца и защищать докторскую. В конце концов я так и сделала. Докторскую защитила в 2006 году.
Когда ушла на ставку научного сотрудника для подготовки и непосредственно написания докторской диссертации, именно в этот момент окончательно воцерковилась. Мне было в ту пору 33 года. Вместо того, чтобы писать диссертацию, я перелопатила огромную гору духовной литературы по Православию, а докторскую написала несколько позже. Наверное, так Господь все устроил, что мне надо было эти два года быть дома и иметь возможность много читать, чтобы создать у себя базис веры. Это было необходимо для личного развития.
Храм Знаменского монастыря в Барнауле,
прихожанкой которого стала Ольга Филатова
Каков круг Ваших научных интересов?
– Тема, которой я занималась, очень перспективная, по ней даже была получена Нобелевская премия. Но… человек предполагает, а Господь располагает. У нас горел корпус, мы неоднократно переезжали, сидели в подвале другого корпуса, потом вернулись в химкорпус. Из-за неоднократных переездов кафедра практически была разгромлена, и мы лишились необходимого оборудования. В итоге моя научная тема трансформировалась. Некоторое время я занималась физиологической антропологией – особенностями физического развития людей в разных регионах. В частности, в Алтайском крае. Изучали влияние экологических факторов.
А география?
– Конечно, и географию учитывали – биогеохимические факторы на уровне микроэлементов. Там идет взаимосвязанная цепочка: вода – почва – растения – животные – человек. Из этого стало ясно видно, как влияют на жителей факторы питания через экологию и биогеохимические условия проживания. И у меня эта тема трансформировалась в то, что сейчас в науке именуется антропологической нутрициологией. Нутрициология – это наука о питании.
Очень важная научная отрасль, имеющая большое практическое значение!
– И получается, что вот уже несколько лет (три-четыре года) мы занимаемся исследованием питания у разных групп населения, особенностей компонентного состава тела в связи с питанием, нарушения пищевого поведения и т.д.
Биология, физиология – отрасли науки, которые базируются на таких фундаментальных постулатах, как теория эволюции и пр. Многие биологи твердо стоят на чисто материалистических позициях, а некоторые даже исповедуют идеологию социал-дарвинизма. И вдруг ты становишься верующим человеком, то есть идешь явно против течения. Как могло такое случиться? Что подвигло прийти в храм Божий? Ведь у каждого свой путь к Богу, нередко таинственный, порой страшный. Каков был твой?
– Я смотрела передачу про Соловецкий монастырь, и там говорил настоятель, что люди в нашей стране в социалистический период жили под коммунистическим гипнозом, и когда стала раскрываться правда об убийстве Царской семьи, этот гипноз начал рассеиваться. Под таким же гипнозом жила и я. Еще на уроках природоведения теорию эволюции детям забивали в мозги железными гвоздями.
Когда я пришла к вере, об этом не задумывалась. Но потом стала читать книги об эволюции, и у меня начало что-то проясняться в голове. Потом ездила на Рождественские чтения в Москву, где попала не на секцию, где православные креационисты обсуждали Шестоднев, а на секцию, где были православные эволюционисты. Это были ученые со степенями, и они очень напористо утверждали, что креационная теория несостоятельна, так как Земле – не 10 тысяч лет, а миллионы. Для меня это послужило толчком задать себе вопрос: а где же все-таки истина?
Я прочитала очень много книг на эту тему, целую полку в шкафу; потратила на это много лет. Постепенно туман в голове рассеялся. Я стала полностью сторонником креационной теории о том, что Земле именно 10 тысяч лет, а не миллионы и миллиарды. Вот один из аргументов: если бы Земле было 4 миллиарда лет, то слой космической пыли на луне составлял бы несколько метров. А слой пыли оказался всего 2-3 сантиметра. Для 10 тысяч лет это нормально. Другие методы определения возраста земли абсолютно ненадежны. Единственный точный метод – по углероду С14. Но у него период полураспада 5,5 тысяч лет, то есть опять-таки в пределах 10 тысяч лет! И уровень солености мирового океана был бы другим, если бы Земле было 4 миллиарда лет. И еще один аргумент, о котором говорил сам Дарвин: нет переходных форм между таксонами. Прошло больше ста лет, а переходных форм так и не нашли, хотя усиленно искали.
«Ищут давно и не могут найти…»
– Да. Я в молодости выписывала журнал «В мире науки» («Scientific American») – аналог нашего журнала «Наука и жизнь» – и там прочла статью, в которой сообщалось, что итальянский генетик Луиджи Лука Ковалли-Сфорца методом картирования митохондриальной ДНК показал, что все женщины в мире произошли от одной-единственной женщины. Также было доказано другими учеными, что все мужчины произошли от одного-единственного мужчины. Мы все произошли от Адама и Евы…
Выходит, что Вы пришли к вере чисто интеллектуальным путем? Или все же были какие-то скорби, которые способствовали этому?
– За 25 лет пребывания в церковной ограде я поняла для себя, что мы приходим к вере по «намоленности» нашего рода. Нас вымаливают наши верующие православные предки. У моей мамы дедушка был верующим, трудился алтарником, а у мужа его дед пел на клиросе в коробейниковском храме, он был слепой регент.
Поначалу ходила на службы из любопытства, хотя уже была крещеная. А крестили меня в Киеве – ездила туда в гости к тете. Одна женщина там сказала: «Как же ты из Киева некрещеная уедешь?!» И я пошла в ближайший храм и приняла там крещение. Но ходить в церковь стала только через четыре года. Вот так меня призвал Господь.
Научное и религиозное мировоззрение – возможна ли их гармония на примере одного конкретно взятого ученого? Не возникает ли порой когнитивный диссонанс?
– Об этом много написано: одно абсолютно не противоречит другому! Более того, если брать наиболее крупных ученых (лауреатов Нобелевской премии и ученых, которые вошли в учебники), 92% из них, по имеющимся данным, – верующие люди, это Паскаль, Ньютон, Мендель, Ломоносов, Менделеев и др., 6% – колеблющиеся и только 2% – так называемые абсолютные атеисты.
Дело в том, что ученый человек познает Божий мир и его закономерности. Жорж Кювье – зоолог – был верующим человеком, но это ему совершено не мешало систематизировать животный мир.
А Чарльз Дарвин – недоучка-богослов, он ведь не биолог! Понятие естественного и искусственного отбора было известно до Дарвина, и о наследственности также было известно. Он просто по-другому интерпретировал те данные (вьюрков), которые обнаружил на Галапагосских островах. Кстати, у Чарльза родители были кузены – такое (браки близких родственников) часто в Англии и Европе практиковалось, чтобы богатство не уходило из семьи. И Дарвин рано начал страдать алкоголизмом. Это Британское общество трезвости отправило его в кругосветное путешествие на корабле «Бигль»: есть такая методика лечения – переключить человека на что угодно (на собирание марок, спичечных коробков и т.д.). И, между прочим, метод в данном случае сработал: Дарвин перестал употреблять алкоголь… Что касается его «учения», то Дарвин – дилетант, «теорию эволюции» которого другие люди подняли на щит и понесли как знамя.
Кстати, ближайший друг Дарвина Чарльз Лайель – юрист по образованию – вдруг заделался геологом и стал описывать слои и пласты в толще земли, которым, по его мнению, миллионы лет.
Грегор Мендель, родоначальник генетики, был монахом. Он посылал свои статьи Дарвину, но тот вообще в них ничего не понял. Михаил Васильевич Ломоносов, Исаак Ньютон, Блез Паскаль и т.д. – все они были верующими людьми. Несть им числа! Верующий человек должен строго соблюдать этические нормы. Данные должны быть честно интерпретированы. Возникает и вопрос с учениками: кто имеет право на авторство данных?
Когда я разобралась с теорией эволюции, поняла, что вся биология пронизана духом эволюционизма. Порой доходит до абсурда. Тут ведь еще вот что… Человек задается или нет вопросом: в чем смысл жизни? Ищет ли он ответы на экзистенциальные, философские вопросы? Или он просто пришел на лекцию, пересказал учебник студентам – и все? Человека можно сравнить с полным стаканом. Если он полон собой, своим самомнением, гордыней, в этот стакан больше ничего не нальешь. Для него слова о вере, о Христе – это марсианский язык. Не поймет и не услышит. Он полон собой.
Произошли ли за прошедшие четверть века среди научной интеллигенции и студенчества изменения баланса в сторону веры? Это важно для нас, ведь не зря говорят: не стоит село без праведника и город без святого.
– Когда я начала ходить в храм, у моих коллег был страшный шок. А я, тем более, не скрывала, из меня фонтан эмоций бил как из новоначальной. Сейчас стали более терпимо относиться к этому – я бы так сказала. Кстати, я преподаю предмет «Основы биоэтики», который читается на биофаке всем студентам. У меня сложилось впечатление, что у студентов в голове по-прежнему коммунистический туман. В школе никаких азов религиозных знаний дети вообще не получают, в них закладывается полностью материалистическое мировоззрение. Правда, у многих из них появилось понимание того, что духовный мир существует. Но при этом их заносит куда-то в оккультизм. Ну, хотя бы они вежливо выслушивают мои лекции, а «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Наше дело – нести слово Божие, сеять семена, а там…
В этом, кстати, и неблагодарность миссии проповедника. Ему, как правило, не дано знать о результатах его деятельности.
– Святой Василий Великий проповедовал 26 лет и умер, не увидев плодов своего труда.
Сколько помню, Вы ежегодно упорно штурмуете двухсоткилометровый маршрут крестного хода в Коробейниково. Что для Вас это молитвенное шествие?
– Я там с самого первого крестного хода! Как-то мы пошли в Покровский собор… И увидели объявление про крестный ход. У меня был опыт турпоходов, хорошая экипировка: рюкзак, палатка, спальник, коврик – все было. Быстренько собрались – пошли. Первый крестный ход был необыкновенный, ни с чем сравнить нельзя! Крестоходцев было 48 человек. Нас будто ангелы несли – такая была благодать! Пройдя сорок километров за день, я могла после этого еще перемыть за всеми посуду, меня просто переполняли силы. Никогда в жизни такого больше не было. Есть не хотелось. Я как старый турист набрала с собой сухофруктов и все это раздавала. Потом, начиная со второго крестного хода, надо было идти уже своими силами – такого чуда, как в первый раз, не было. А хотелось!.. Не зря говорят: кто хоть раз сходит в крестный ход, те уже живут от крестного хода до крестного хода.
Отец Кирион, например. Ему 76 лет, а он встречает знакомых приветствием: «С наступающим!..» Конечно же, имея в виду «…крестным ходом».
– Да! Это уже образ жизни, по-другому уже нельзя. Ждешь последнюю декаду июня.
Кто Ваш идеал в жизни земной и вечной?
– У старца Паисия в воспоминаниях говорится об одном епископе. Он служил в Александрии. В молодости, уже будучи епископом, он попал в больницу в реанимацию. Чувствовал, что помирает. Дал обет уйти на Афон, стать монахом. Потом двадцать лет не мог исполнить этот обет – его не отпускали. И вот наконец-то его отпустили. Он пришел, нашел там какого-то старца, стал проситься к нему в послушники, тот долго не хотел его брать, потом все-таки взял, но с условием: семь лет ты будешь молчать. И вот он уже послушником делал все, что надо: посуду мыл, на стол накрывал. Часто к старцу приходили люди, которые говорили: «Григорий Палама сказал то-то и то-то» или «Василий Великий молвил…». Его аж разрывало изнутри, ему хотелось сказать: «Григорий Палама никогда этого не говорил!» И про Василия Великого хотелось поправить. У него было хорошее образование, и он много знал... Прошло семь лет. Старец ему сказал: «Все, можешь говорить». А он в ответ: «Мне нечего сказать». Вот это мой идеал! Потому что на самом деле нам нечего сказать.
…Все уже сказано до нас?!
– Да, да. Вот эта история мне в душу запала. Ну, а по большому счету для всех нас идеал – это Господь наш Иисус Христос. И Божия Матерь.
А часы досуга – чем предпочитаешь заполнять их (любимые фильмы, книги, музыка, песни и пр.)?
– Когда у меня перегорают все соединения в мозгах от напряженной работы, я читаю детективы. Для меня это показатель, что ничего другого в этот момент просто делать не могу. Очень люблю детективы (со смехом) Александры Марининой. У нее они с христианской подосновой.
Еще люблю читать Дарью Донцову. У нее хоть и иронические детективы, но в 90-е годы, когда был такой мрак и ужас и такая депрессия, иногда даже денег не было, чтобы поехать на работу, мне попались какие-то ее книги. И я как бы проснулась. К тому времени я дошла до того, что даже перестала читать. Этот эпизод сравниваю с историей, происшедшей с князем Мышкиным в «Идиоте» Достоевского. Когда его совершенно больного везли в Швейцарию, он услышал крик осла на базаре, и от этого «проснулся». До этого он был полный идиот, а тут стал воспринимать все окружающее. Он говорил, мол, с тех пор я очень люблю ослов. Со мной произошло что-то похожее, и после книг Донцовой я снова стала читать. У Донцовой все не просто так. До этого она пережила онкологическое заболевание. И выздоровела. И когда уже пришла после операции в себя, почему-то у нее появилась твердая уверенность, что надо писать. И по не понятной для меня причине ее книги на меня действуют как антидепрессант.
А по жизни у меня любимый писатель – Достоевский. Он представитель экзистенциальной философии, и считается, что экзистенциалисты у него почерпнули свои идеи. Основные его произведения я прочитала раз по десять-пятнадцать, и каждый раз Господь открывает какую-то глубину, что-то новое. Почему Раскольников совершил преступление? Потому что ему была попущена слабость духовных сил за бунт против Бога. Он же передумал старуху-процентщицу убивать, а на него как наваждение нашло: пошел и убил…
Еще у меня есть подборка фильмов под рубрикой «Англотерапия». Люблю смотреть фильмы по произведениям Джейн Остин: «Гордость и предубеждение», «Разум и чувства»…Там видно, что Англия XIX века – это страна с устоявшимися христианскими традициями – как люди себя ведут, как общаются. В них большая гармония. И христианская подоснова. Главные герои страдают, переживают, преодолевают скорби и в конце получают земное счастье, соединяются вместе любящие души.
Люблю слушать духовные клиросные песнопения в храме. А ни инструментальную музыку, ни песни совершенно не воспринимаю. Такая особенность. Вот живопись люблю.
Кратко подводя предварительный итог, можно сказать, что жизнь удалась? Можете ли Вы воскликнуть подобно Фаусту: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
– Самое главное – произошла встреча с Богом! Обретена вера. А все остальное… Мы проходим свой путь. Каждый из нас должен пройти свой скорбный путь, свою Виа Долороза (улица в Иерусалиме, по которой пролегал путь Иисуса Христа к распятию, в переносном смысле «крестный путь» – прим.). Только он нам дается мелкими порциями. Что-то мне может не нравиться, что-то угнетает. Но это все внешнее. А самое главное уже произошло. И это никуда не денется. А так – впереди может быть еще много чего. Я вспоминаю, какое восприятие у меня было в сорок лет, в сорок пять, даже в пятьдесят. С каждым годом становишься умнее. Меняется глубина восприятия – она возрастает. Больше начинаешь понимать суть явлений. И чем старше человек, тем это усиливается. Считается, что долголетие – это милость Божия к человеку, потому что он может расти духовно. Поэтому я свою жизнь воспринимаю в непрерывности, не ощущаю рубежа. Мне кажется: чем ты будешь старше, тем мудрее и умнее. А жизнь будет все интересней и интересней. Впрочем, не могу сказать, что всему радуюсь, по темпераменту я скорее меланхоликю
Но настрой, я вижу, оптимистический.
– В общем, да. Конечно, обидно, когда ты отпахал тридцать лет с утра до вечера, не видя белого света, а зарплата ниже, чем у грузчика в магазине.
А может, Господь специально попускает такую ситуацию, чтобы мы не впадали в грех сребролюбия? Ведь роскошь засасывает, богатство развращает.
– И я пришла к такому выводу, что мы не превратимся в общество потребления. Как-то разговаривала с француженкой, и она мне рассказала про жительницу США: зарплата хорошая, столько всего в магазинах, и она покупает вещи – у нее двенадцать пар кроссовок, двадцать пар туфель, все это, даже не ношеное, она потом идет и выбрасывает на помойку. А у них начальница заходит в магазин, ей нравится и то, и это, она все это покупает. А потом чемоданами ни разу не надеванное приносит на работу: берите, люди. И когда она мне все это рассказала, я подумала, что общество потребления – это не для нас. Возможно, нас Господь таким путем ведет, чтобы сердце жиром не заросло.
Беседовал Владимир КЛИМЕНКО
В основе материала –
публикация журнала «Алтайская миссия»