Имперское перенапряжение

Во второй половине XIX века старый миропорядок, называемый еще Венской системой, начал стремительно рушиться. Возникла единая Германия с ее мощнейшей экономикой и амбициями, «Больной человек Европы» уверенно переехал в реанимацию, Австро-Венгрия окончательно и бесповоротно стала нашим противником, США из захолустья начали превращаться в сверхдержаву, в Китае сошлись в клинче европейцы, а японцы после революции Мейдзи быстро прокачивали мускулы. В этих условиях Россия, авторитет которой и так был подорван Крымской войной, должна была вести себя предельно осторожно, особенно на фоне смещения центров сил. Но сложилось по-другому, и власти империи рванули сразу за многими зайцами, не поймав в итоге ни одного.

Фронт Германский

Александр III был, конечно же, Миротворцем, и при нем войн не было, но его традиционализм и русофилия в гипертрофированной форме заложили под будущие конфликты неслабый фундамент. И в первую очередь это, конечно же, русско-французский союз. После поражения в 1870 году Франция отчаянно нуждалась в союзниках, это факт, точно такой же, как и то, что с Берлином и Веной горшки Петербург побил. Но это соглашение ни разу не помогало нам в противостоянии с Британской империей (военно-морская конвенция была заключена только в 1912 году), зато заставляло переориентировать армию на противостояние Германии и Австро-Венгрии. А это мало того, что дорого, так требовало полного напряжения сил и переориентации всей внешней политики.

При всем этом la belle France спокойно заключила договор с Англией в разгар Русско-японской войны, чем фактически предала саму идею союза и втянула Россию в Антанту. Итогом стала Первая мировая, в ходе которой мы сражались с Германией – нашим основным торговым партнером, страной, из которой вышла значительная часть русской элиты, да, собственно, и сама императорская семья. Причем победить в этой войне мы, конечно, могли, но получить за это что-то весомое – нет, не было у России территориальных претензий к Германии. Да и к Австро-Венгрии по большому счету тоже, вопрос Галиции – это не тот вопрос, за который надо вписываться в мировую войну и десятилетиями строить на западной границе сеть крепостей и содержать миллионную армию. А вот Польшу, в которую были вложены миллиарды, империя теряла при любом итоге.

Фронт Османский

Сколько раз Россия воевала с османами – со счета сбиться можно, и цель этих войн вполне понятна, сначала – безопасность своей территории, потом – выход в Средиземное море, проливы, проще говоря. Ну и свобода славянских братушек, панславизм процветал, справедливости для, как и пангерманизм и прочие «пан», эпоха такая...

Проливы же были нужны для торговли и нужны сильно, для экспортно-то ориентированной России. Итогом смелых планов стал Черноморский флот – только эскадренных броненосцев восемь штук, а еще канонерки, минзаги, миноносцы... Второй флот империи, дополненный особым запасом – десятками новейших тяжелых орудий, что лежали на складах и ждали своего часа пострелять по британским броненосцам, которые, как считалось, рванут отбивать Босфор у русских... А еще тренировки войск, планы, маневры, все это тянуло ресурсы и время.

И полная бесполезность на выходе, вся эта морская мощь и красота не могла покинуть Черное море, и не могла использоваться на других театрах. Проливы были для военных кораблей закрыты. Если бы в планах были только османы – некритично, но, скажем, против Германии или Японии Черноморский флот был непригоден. А с учетом Антанты с османами, наоборот, надо было дружить до гроба – другого пути снабжения России союзниками, помимо проливов, не было, Архангельск к такой роли никто толком не готовил. В итоге же момент Босфорского десанта так и не настал, в том числе из-за позиции союзников, деньги ушли в никуда, а проблему проливов решил Ленин, причем без всякой войны и при полном отсутствии Черноморского флота.

Что касается братушек – болгары провоевали против нас две мировых войны, а сербы, пользуясь лозунгами славянского братства, стали одним из триггеров войны Первой. И только маленькая Черногория нам помогала, объявив войну Японии в 1904 году, что, с учетом расстояния и отсутствия у нее флота, даже не смешно.

Фронт Британский

Большая игра, в той или иной форме, шла весь XIX век, ее финалом стала Русско-японская война. И к войне с Британской империей мы готовились все время, она могла начаться из-за проливов, а могла по причине польских бунтов, причиной мог стать далекий Афганистан или не менее далекий Памир.

Возможность войны с Британской империей была постоянной, и флот Балтийский строили именно для нее – что мониторы для обороны Финского залива, что клиперы да бронефрегаты для крейсерских операций. Для той же цели создан монстр Добровольного флота, поддержку в этой войне мы искали во всех союзниках в ту эпоху, после Крымской-то войны, как там у поэта:


И к войне готовились, к войне на море – при Александре III и Николае II броненосные крейсера строятся во всю – два «Мономаха», «Нахимов», «Азов», три «Рюриковича» и три «Пересвета».

Одним словом, до конца Русско-японской мы, помимо подготовки к войне с османами, к войне с Германией и Австро-Венгрией, готовились воевать и с Британией.

Фронт Дальневосточный

Постройка Транссиба и нехватка средств для модернизации России привели к очевидной, в общем-то, идее – прорваться на китайский рынок, богатейший рынок мира. Оттуда и КВЖД и ЮМЖД, и Харбин:


А значит – создание в полупустом краю военной инфраструктуры и Тихоокеанского флота.

Напомню – параллельно строилась инфраструктура против Германии, параллельно против – Османской империи, а в программу кораблестроения «Для нужд Дальнего Востока» вошли противобританские «Громобой» и «Победа».

Итог вышел несколько предсказуемым – деньги, вколоченные в «Потемкин» и «Кагул» с «Очаковым», не были потрачены для усиления Второй эскадры, а то, что соорудили в Либаве, не было сооружено в Порт–Артуре и Владивостоке. В линии же Первой эскадры оказались слабо бронированные рейдеры, созданные не для эскадренных боев.

Причины

Налицо имперское перенапряжение, вызванное не в последнюю очередь причинами личными, связанными с последними императорами.

Если проблемы проливов и Великобритании были для России историческими и давними, то рывок на Дальний Восток был вызван личным волевым решением Николая II, а союз с Францией русофилией и германофобией Александра III и его жены Марии Федоровны (Марии Софии Фредерики Дагмар).

Ну и недооценка противников – что Османская империя, которая была государством больным, но не умирающим, не спешила рассыпаться, что Япония оказалась государством передовым, способным при поддержке Великобритании создать мощные армию и флот, как военный, так и торговый. Да и французы в рамках союза вели себя, как выгодно им, видя в Российской империи только инструмент против Германии.

А роль внешней политики в проблемах внутренних очевидна и не требует комментариев.