«Мы дом тушим, а укропы чечётку пулемётом выбивают!» Жители передовой горловского фронта
Посёлок Зайцево на горловском направлении донбасского фронта разделён на две части. Одна из них подконтрольна ДНР, вторая – Украине. Улица Генерала Брусилова – самая крайняя в «республиканском» Зайцево. По сути – это фронт, его самая передовая. Позиции украинских войск расположены в 300-500 метрах от огородов мирных жителей. Шесть оставшихся жителей улицы не только видят, но, периодически, и слышат солдат ВСУ – слушают вместе с ними гимн Украины в 6 часов утра и 10 вечера.
Сегодня я в гостях у Татьяны и Семёна Василец. Удивительно добрые люди, щедрые, искренние, открытые, улыбчивые, всю войну, с самого первого её дня, они прожили здесь, на передовой горловского фронта.
- До войны мы очень хорошо жили, - говорит тётя Таня (так она сама просит себя называть). – У нас было 3 дома. Всё построили сами. Всю жизнь трудились, деньги у нас всегда были – нет, немного, мы никогда не шиковали, но своим трудом себе всё заработали, что нужно для нормальной жизни. Воспитали троих детей – двух дочек и сына. Их обеспечили всем, чем могли – дали образование, квартиры. Сеня, мой муж, имеет в трудовой только две записи – он работал на шахте Изотова, потом – на Никитовском ртутном. Я занималась хозяйством. Хозяйство у нас было очень большое – коровы, кролики, куры, пасека. Я со всем сама управлялась. Семья ела с огорода, излишки возила на рынок. Так и жили. А теперь ничего не осталось. Дома разбиты, хозяйство уничтожено…
Тётя Таня начинает плакать. Я даже не пытаюсь успокоить её, понимаю, что любые слова будут пустыми на фоне горя этих людей. Да и что обнадёживающего я могу ей сказать?
Несмотря на яркий солнечный день, в доме Васильцов темно. Как водится в домах на линии фронта, все окна давным-давно выбиты осколками и взрывными волнами. Пустые оконные проёмы затянуты плёнкой, забиты фанерой, закрыты ставнями.
- Раньше мы ещё окна стеклили, - говорит, немного успокоившись, тётя Таня, - а сейчас нет. Только на зиму стараемся это сделать, но и то – надолго не хватает их.
13 апреля этого года в крышу дома Васильцов угодил украинский снаряд.
- Было полседьмого утра, - вспоминает женщина. – Мы с мужем смотрели новости. Когда есть свет, мы всегда стараемся включать новости, чтобы знать, что в мире творится. Начался обстрел, начался внезапно, без пристрелки, очень сильный! Лупили со всех тяжёлых орудий. Били по кругу, со всех своих позиций укропы, у соседей прилёты были в огороды, а нам прямо в крышу угодило. Обычно мы успеваем добежать до подвала. А тут так внезапно началось, что даже не успели опомниться, как крыша разбита. А самое страшное – убило нашу собачку, нашу Герочку…
Овчарка Гера верой и правдой служила семье в течение десяти лет. Всю войну она пряталась вместе с хозяевами в подвале. Но в этот роковой обстрел Гера, как и Татьяна с Семёном, не успела спрятаться в укрытие. Собака погибла моментально. И это единственное, что поддерживает безутешных хозяев – Гера не мучилась ни секунды.
- Лучше так, - рыдает тётя Таня, - чем как у соседа собаку ранило, оторвало ей полмордочки. И она ещё неделю в муках умирала.
В тот день в Зайцево находились военные корреспонденты. Они засняли убитую Геру.
Собаку похоронили в саду, рядом с домом.
- Она нам верой и правдой служила столько лет! Разве я могу её куда-то отнести далеко от дома? Пусть спит в саду, - подключается к разговору дядя Сеня.
- Мы животных очень любим, относимся к ним как к членам семьи, никогда не бьём, не кричим, ухаживаем, чтобы чистенькие они были, - продолжает тётя Таня. – И как страшно, когда они гибнут! Лиза, ты не представляешь, как это страшно, как будто члена семьи потерял!
К сожалению, Гера не единственная потеря в семье. Не так давно обстрелами убило корову Фею, единственную оставшуюся кормилицу. В Фею врезалось сразу 7 осколков от разорвавшегося украинского снаряда. Животное мучительно умирало в течение недели...
Гибель Геры очень подорвала психику хозяев. Тётя Таня постоянно плачет, чуть что – сразу в слёзы. Дядя Сеня, по его словам, держался, старался не выказывать своих чувств. Но после гибели собаки и он теперь часто украдкой плачет.
- За что они нас убивают? Наших людей, детей, даже животных! За что?! – плачет Татьяна.
– Мы на русском языке говорим. А они на каком?! Мы Россию любим! Так мы дома живём, а они туда на заработки ездят! Так за что они нас уничтожают?!
До овчарки Геры и коровы Феи семья потеряла пчёл.
- 16 апреля 2016 года, в полдесятого вечера, начался сильный обстрел. Мы с мужем спрятались в подвале. А накануне Сеня разложил сено для Феечки, она тогда ещё жива была, разложил на несколько кучек, чтобы если одна загорится от попадания, то другие остались целы. И вот мы слышим какой-то треск на улице. Выскочили из подвала, а там сено горит! Прибежали соседи, Ирина и Виктор, начали нам помогать тушить пожар. А укропы окопались недалеко от дома нашего, на бугорке, и били оттуда из танка. Они прекрасно видели, что это мирные люди тушат пожар, и всё равно продолжали стрелять по нам. Один снаряд упал рядом с нами. Меня в руку ранило, соседа тоже, соседку Ирину в голову, а Сеню оглушило. У меня в руке осколки так и остались, мне в больнице их не вытаскивали. А огонь на пасеку перекинулся, улики сгорели…
Радушные хозяева усаживают меня за стол, кормят вкуснейшим супом, котлетами, домашней консервацией, наливают вишнёвый компот.
- Дочка мяса передала вчера нам из Горловки. А я смотрю, что много это нам на двоих. Наделала котлет и Сеня отнёс их ополченцам, ребятам молодым. Пусть поедят домашнего, - говорит тётя Таня.
Я прошу тётю Таню показать мне подвал, где они укрываются от обстрелов. Подвал находится в огороде. По асфальтированной дорожке, испещрённой осколками снарядов, мы идём к нему.
В огороде – красота. Тюльпаны, нарциссы, что-то хвойное с юга, набравшие цвет пионы, розы, фруктовые деревья. Везде чистота и порядок. За забором огорода поле – зелёное, красивое, трава мерно покачивается на лёгком ветерке, чуть поодаль посадка, на небе – ни облачка. Идиллия. Если бы не знать, что за посадкой – позиции украинских войск, и прямо сейчас мы вполне можем находиться на прицеле снайпера ВСУ…
Во дворе замечаю осколки и «хвосты» снарядов.
По крутым ступеням мы спускаемся в холодное помещение подвала. На улице жара, тут – лютый холод. Отмечаю про себя, что как должно быть тут нестерпимо холодно зимой. И как же холодно и страшно сидеть здесь долгими зимними ночами, гадая, прилетит или не прилетит на этот раз в твой дом…
- Да, очень страшно, - подтверждает женщина. – Но что делать? Это наше единственное убежище. Один раз прямо над подвалом разорвался снаряд. Боялись, что стены не выдержат, но выдержали. Нам Бог помогает. Только на него и надеемся. Больше не на кого. Один раз Сеня сидел во дворе под навесом. И на минутку зашёл в дом, как что-то подняло его. Только он дверь закрыл, как на то место, где сидел, прилетел снаряд. Ну это не чудо-ли?
В подвале, среди консервации и запасов тушёнки, стоит икона Божьей Матери. В доме тоже много икон. Тётя Таня постоянно молится, просит у Господа защиты.
- Дочка знает, что я постоянно молюсь. Вот вышила мне молитвочку бисером. Я её в файлик упаковала, чтобы бисер не отпал, и постоянно с собой ношу, - говорит тётя Таня.
От дел духовных переходим к делам мирским. Я спрашиваю у женщины, удаётся ли высадить огород, не мешают ли украинские солдаты.
- Лиза, вот в том году были относительно нормальные там. Дали и огород высадить, и урожай снять. А в этом году по весне просто звери какие-то зашли – стали убирать траву, сажать огород, а они как давай стрелять прямо по нам! Еле ноги унесли. Или вот какой случай был. Недавно тут внизу дом загорелся. Он пустой стоит, хозяева выехали давно. Мы бросились его тушить. Так укропы видят это и намеренно из пулемёта бьют! Мы тушим, а они чечётку из пулемёта выбивают! Ну не звери ли?!
Вообще Татьяна и Семён спасли множество домов у себя в посёлке. Как где что загорится от обстрелов, Васильцы бегут тушить.
- Ну а как же? Жалко ведь! Мы же знаем, каково это – построить дом. И каково его потерять. Делаем, что можем, чтобы дома соседские спасать. Недавно вот был обстрел, загорелась трава. Огонь пошёл ко дворам и перекинулся на крольчатник. От него загорелась крыша дома, сначала одного, потом другого. Тушили мы дома эти до 9 вечера. Но всё-таки всё спасли.
Мужество этих людей, их трогательная забота о чужом имуществе поражает. К сожалению, в наше время таких людей осталось очень немного…
Всё время, пока я была в гостях у этих славных людей, мне не давал покоя один вопрос. Почему они не уедут отсюда? Ведь жизнь на линии фронта – это настоящий ад, ад, в котором убивают, калечат, горят дома, гибнут животные, расшатывается психика, обостряются заболевания. Почему они не уехали отсюда? Что их тут держит? Прощаясь, я задаю этот вопрос Татьяне и Семёну.
- Лиза, ну куда же мы уедем?! Мы здесь родились, мы здесь выросли, прожили всю жизнь – это наша земля! Дочка наша уехала с мужем и детьми в Россию, в Волгоград. Они там устроились, нашли работу, детки пошли в школу, в садик. Они начали новую жизнь. Но они же молодые! Какую новую жизнь сможем начать мы в 60 лет? Вторая дочка в Горловке. Зовёт к себе постоянно. Уехать можем, но всё-равно будем каждый день сюда ходить, за домом приглядывать. Так какой же смысл тогда? А не приглядывать за домом нельзя – мародёры вмиг всё вынесут! Представь, даже колосники из печек оставленных домов повыдёргивали! У некоторых людей целые пластиковые окна вырезают, всё разворовывают! Но даже не это самое главное. Мы здесь всю жизнь прожили. Вся наша жизнь – здесь. Здесь могилы родителей. Родители поднимали Донбасс после войны, работали на шахтах. У меня свекровь умерла с куском угля в руке! – говорит тётя Таня.
- Как это? Почему?
- Раньше было такое, что женщины работали на шахтах, под землёй, наравне с мужчинами. Свекровь моя попала под завал в шахте, там взрыв был. Кусок угля врезался ей в руку. Врачи предлагали удалить его, но она сказала, что он ей не мешает. Так и умерла с ним. Все родственники наши похоронены здесь. А теперь Украина гонит нас отсюда?! Не будет этого!