Louna и дрожь: задор хард-кора

Только-только завершился 2014 год, насыщенный и полный знаковых событий. Чем он запомнился вам, какими достижениями? Лу: Для меня, конечно, главное достижение – мой малыш, я стала мамой и сейчас концентрируюсь на этом событии. Если говорить о творчестве, то в прошлом году мы начали работать над акустической программой, которую хотим представить осенью 2015 года. Сейчас мы в процессе, так что подводить итоги и делать выводы рано. Прошлый год отметился и юбилеем: мы громко и помпезно отметили пятилетие в компании слушателей, друзей и коллег по сцене. Вы активно выступаете и на больших фестивалях, и на крупных концертных площадках, и на маленьких сценах. Где вам нравится выступать, какие площадки больше благоволят, располагают? Лу: Везде есть своя прелесть. Ты получаешь кайф, когда на больших сольных концертах весь зал поет твои песни. На фестивалях – другая атмосфера, но всегда приятно встречаться с другими музыкантами, быть в тусовке, привлекать новых слушателей. В турах тебя проверяют на прочность и интерес к творчеству. Но если бы нам что-то не нравилось, мы бы не занимались этим делом и не выступали. Вит: Мне нравятся и огромные площадки, и небольшие залы. Я не отношусь к людям, которые мечтают о стадионах: мне нравится "густое мясо", сейшен когда зрители падают на тебя, когда все кувырком идет. Многие музыканты истерят, жалуются, что слушатели топчут "примочки", что микрофон прилетает по зубам, а для меня это все переживания. Когда выступаешь на маленьких площадках, где энергия хлещет, это напоминает о том, как ты был в начале пути. Такое взаимодействие мне нравится больше, чем когда зрители стоят в отдалении. А вы сами со зрителями устраиваете сейшен? Вит: Не так давно я в Самаре два ребра сломал. Зрители выбросили на сцену надувной матрас, а я вспомнил один старый клип, где герой на матрасе серфил, и повторил: кинул матрас в зал, встал на него, поехал, потом решил спрыгнуть в зал. И на полпути к полу вспомнил, что мы выступаем в сидячем зале, а лечу я на спинку стула с высоты двух метров. Тогда и вся жизнь пролетела перед глазами, и дыхание остановилось. Меня техник увел за сцену – хорошо, что это была последняя песня. На следующий день в Волгограде я ни спать, ни дышать, ни есть не мог. В больнице диагностировали перелом двух ребер, но я не жалуюсь: боевые музыкальные раны – это всегда круто. Большинство российских музыкантов, с которыми я говорил, замечают, что если музыкальная индустрия в России не умерла, то на ладан дышит точно. Вы согласны с этой оценкой? Вит: В середине 2000-х нам, когда был А-One, когда альтернативные группы собирали полные залы, как и мэтры "Нашего радио", нам казалось, что музыкальная индустрия только зарождается. И как раз в тот момент "Аматори" решила отправиться в тур со своим оборудованием, техникой, самостоятельным выстраиванием сцены и света. Тогда грянул кризис 2008 года, промоутеры вынуждены были продавать квартиры и машины, чтобы окупить тур. Так "Аматори" распалась, и волна пошла на спад, началась стагнация, движуха поутихла, а сейчас идет продолжение той стагнации, инерции. Лу: Да и на Западе ситуация не лучше. Вит: Да, точно. Я помню, как мы пару лет назад отправились в тур по Америке: 44 дня, 24 города. По MTV крутили попсу, рэп, R-n-B, а места для рока почти не осталось, его вытеснили в ночной эфир. Сегодня и на Западе нет массового интереса к року, тот же Korn собирает небольшие площадки. Но, в отличие от России, в США рок – часть национальной культуры, часть менталитета. Когда ты заходишь в их бары, там звучит рок, а у нас играет попса и шансон. Когда в США в маленький городок приезжает группа, которая успела оказаться в зените славы, например, Metallica, из 400 тысяч жителей города на ее концерт придут 100 тысяч. Я бы согласился, что сейчас в индустрии все х****о, но я не знаю, стало хуже, или нет – всегда было плохо. Хотя все зависит от самих музыкантов. "Ляпис Трубецкой" без ротации на радиостанциях, без телевидения, под шум политических активистов смог собрать полный Stadium Live. То есть вы не ожидаете сегодня появления суперзвезд? Лу: Этого не будет – слушатель не успевает привыкнуть к музыканту, он перескакивает с песни на песню. Вит: Что такое суперзвезда? Это культовость, когда поклонники фанатеют, заслушивают пластинку до дыр. А сегодня они слушают полпесни "ВКонтакте" и кликают на следующую. Теперь нужно клипы выпускать, чтобы визуально зацепить человека, и если клип неинтересен – неважно, какая песня, ее не дослушают. На заре нашей карьеры, когда интернет был в диковинку, многие андеграундные группы говорили: "Вот сейчас загрузим наши песни, там же уйма сайтов!" Это вышло музыкантам боком. Тысячи команд решили так же, и куча талантливых групп рассеялась в информационном поле. К слову, можете назвать группы, которые, обладая несомненным талантом, так и остались в тени, не завоевав всероссийской известности? Лу: Мне очень нравится "Пионерлагерь Пыльная Радуга", у нас такого элемента гранжа не хватает. Вит: Моя любимая "Седьмая раса". Думаю, эта группа должна быть в каждом плеере. Лу: Это группа в себе. Она не очень открыта, к публике не стремится. Вит: Но они и не обязаны, как амбициозный Noize МС, шагать к зрителям. Noize задал такую планку, что угнаться за его плодовитостью, гениальностью невозможно – с ума сойдешь. "Седьмая раса" занимается музыкой в свое удовольствие, но странно, что ее не слышно на волнах "Нашего радио": у них и музыка не очень жесткая, и тексты потрясающие. С "Пионерлагерем" другая проблема: я был на нескольких концертах, и они катастрофически плохо звучат вживую. Они умеют хорошо играть, но проблема в другом. Я подошел к ним и сказал: "Наймите хорошего звукорежиссера". Они помялись и ничего не ответили. Однажды я спросил у Горана Бреговича, что для него является показателем признания музыканта, и он ответил: "Когда мои песни играют на свадьбах". А для вас что такое – признание музыканта? Вит: Знаешь, мы с нашей второй группой Tracktor Bowling записали акустическую программу. Она вышла мрачноватой, там темы – смерть, одиночество и многое другое. Мы задумались, на каком торжестве ее можно сыграть, и поняли: эта программа была бы очень в тему на поминках. Лу: Если серьезно, для меня признание – это когда другие группы делают на твои песни каверы. На мой взгляд, это значит, что музыканты считают тебя достаточно культовыми, чтобы повторять твое творчество на свой мотив. Вит: Это серьезный элемент доверия, приятный не только в творческом, но и человеческом плане. Значит, тебя уважают, не считают зазнавшимся. Музыканты же четко понимают, кто г***о, а кто – нет. Пару лет назад, когда на нас записывали первый альбом каверов, предложения посыпались со всей страны, из разных городов, от более-менее известных и состоявшихся, профессионально играющих групп. А ведь профессионалы не стремятся делать каверы. Значит, в этом что-то есть. Вспоминая все ту же группу "Ляпис Трубецкой"... Сергей Михалок заявил, что коллектив не должен существовать 25 лет. А вы видите Louna на концерте в честь 25-летия коллектива? Вит: Стоит напомнить, что вторая наша группа Tracktor Bowling отметила 18-летие, так что нам недолго осталось до этого юбилея. Лу: Если группе есть что сказать – почему нет? А если она себя изжила, если творчество ничего нового не несет, зачем играть, зачем устраивать реюнион? У многих групп выходит наоборот: развалившись и собравшись вновь, они делают нереально крутой материал. Вит: Когда Михалок делает такие радикальные заявления, когда он чувствует застой и понимает, что зря тратит время, кидается в прорубь с головой. Так вышло и у нас, когда мы собрали Louna. А есть люди, которые ничего больше не умеют делать, кроме как зарабатывать на музыке, для кого концерты – единственный источник дохода, они уже ничего придумать не могут и просто "чешут" публику, как Scorpions. Лу: Как-то раз мы гуляли по Москве с клавишником Сержа Танкяна, и кто-то упомянул Scorpions. Он дико рассмеялся и спросил: "А, это та кремлевская группа?" Вот как ее на Западе оценивают – корпоративная группа, которая в Кремле выступает. А что вы посоветуете начинающим музыкантам? Лу: Я посоветую начинать ради музыки, а не ради суперизвестности, денег, славы и прочего. Нужно играть ради творчества, а там – как получится. Вит: Хотя, если бы я в 16 лет не прыгал перед зеркалом а-ля Кинчев, не мечтал стать рок-звездой, ничего бы не вышло. Думаю, главной мотивацией должно быть желание стать личностью в музыкальном мире, быть интересным не только себе, но и коллегам по сцене – это желание движет самыми ленивыми телами. Главное – делом заниматься, и тогда все получится.  Читать далее