«Фундамент для общения между двумя странами находится в обычных людях, а не в чиновниках»

На фоне небывалого подъема двусторонних отношений КНР и России оказалось, что сотрудничество не исчерпывается темами углеводородов, транспортных коридоров и противостояния угрозам со стороны стран НАТО. Лаконичный, подтянутый, подчеркнуто вежливый Е Цисун напоминает: «Мы все люди, и народам двух стран нужно общение».

– Господин Е Цисун, вы недавно посетили во Владивостоке VI Российско-китайский форум по всестороннему стратегическому сотрудничеству в новую эпоху «Концепция безопасности и развития Северо-Восточной Азии: взгляд Китая и России». Чего не хватает для укрепления дружбы и взаимодействия странам? Что можно улучшить?

– Нам не хватает гуманитарного общения. Китайцы старших поколений неплохо знают советские фильмы, романы и песни. Однако мало кто из молодежи этим интересуется, почти никто не поет российские песни и не читает современную литературу.

Русские люди еще меньше знакомы с китайской культурой, чем китайцы с русской. Лао-цзы и Конфуций – этим, пожалуй, все и исчерпывается, если говорить о студентах. Русские смотрят какие-то китайские фильмы, однако, что касается современной китайской литературы, очень немногие из вашей молодежи ее читали. Это мешает взаимопониманию.

– Быть может, китайскую литературу мало переводят в России?

– Это не проблема перевода. Есть у человека потребность – можно перевести текст на компьютере, прочитать на английском языке. Зачастую книга переводится, выпускается в печати, но почти никто ее не читает. Также многие россияне не знают, что можно прочитать из китайских авторов, какие популярные песни послушать.

Фундамент для общения между двумя странами находится в обычных людях, а не в чиновниках. Важно, чтобы народы двух стран понимали друг друга. Барьеры между нами находятся не в области экономики, не в области политики. Они расположены в культурной области.

– Что можно сделать, чтобы культурные барьеры преодолеть?

– Самое главное, чтобы младшие поколения двух народов могли знать и понимать друг друга. Потому что молодежь – наша перспектива. А язык – это фундамент для общения, в целом язык определяет сознание человека.

Мне кажется, старшие поколения оставили нам хороший образец дружбы между китайцами и русскими. Надеюсь, что молодежь двух стран будет продолжать общаться и дружить между собой, чтобы лучше знать друг друга. Надо активнее развивать спортивное, культурное, музыкальное, фестивальное направления.

– Хэйлунцзянский университет расположен в Харбине, который считается центром русской эмиграции. Наверное, здесь особое отношение к русскому языку?

– В городе Яань провинции Шаньси, центре революционного движения, Мао Цзедун основал Антияпонский военно-политический университет китайского народа, а Хэйлунцзянский был открыт в 1941 г. как его отделение.

Таким образом, наш университет 83 года готовит кадры по русскому языку. Он находится в Харбине, где действительно проживало и проживает большое количество русских эмигрантов и их потомков, ныне это граждане Китая. В Хэйлуцзянском университете в 1950-х работало очень много преподавателей-иностранцев.

– Какие российские писатели больше всего известны в Китае?

– Конечно, из русских поэтов и писателей самые известные – это классики. Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Лев Толстой, Антон Чехов, Федор Достоевский, Иван Тургенев, Николай Гоголь. Из современных авторов я знаком, допустим, с Людмилой Улицкой, Виктором Пелевиным.

– Что бы посоветовали почитать из китайской литературы русским людям?

– Из более современных авторов мне нравятся Лу Синь, Лао Шэ, Мао Дунь и другие.

– Оцените уровень подготовки выпускников российских вузов, которые изучают китайский язык?

– Дальневосточный федеральный университет (ДВФУ) подготовил большое количество кадров. Вуз расширяет связи между Китаем и Россией. С другой стороны, здесь активно изучают китайские культуру и историю. Мы сотрудничаем с ДВФУ в течение почти 30 лет. В 2006 г. открыли совместный Российско-Китайский институт аспирантуры и Институт Конфуция – первые в России на основе межправительственного соглашения РФ и КНР.

В целом в России научное изучение Китая имеет давнюю традицию. Многие российские китаеведы известны в КНР: Василий Алексеев, Сергей Тихвинский, Михаил Титаренко.

– Как считаете, что дает российскому бизнесмену, который ведет дела с китайскими партнерами, знание ваших традиций и языка?

– Близкое принятие китайского характера и культуры сближает контактирующих предпринимателей. Это ускоряет, упрощает общение, способствует взаимопониманию.

– На что стоит обратить внимание при общении с китайцами?

– Как и у каждого народа, у китайцев есть свои традиции и обычаи. Соблюдая которые, вам будет легче разговаривать и договариваться с китайцем на любые темы. У нас приветствуются такие вещи, как миролюбие, уважение к старшим, строгое соблюдение этикета. У русских, как и у нас, принято очень ценить семью, культивируются, как их принято называть, семейные ценности. В этом заключается общность китайской и русской культур.

– В чем сложность изучения русского языка для вас?

– Китайцам сложнее всего дается русская грамматика. То есть нормы склонения, спряжения различных существительных, глаголов, прилагательных. Здесь большое количество нюансов, во всем разобраться непросто.

В школе я учил английский в качестве иностранного языка, русский стал изучать в университете. Всего посвятил этому более 20 лет и до сих пор не так уж хорошо разбираюсь в русской письменности. Конечно, написать письмо я смогу, но роман или стих – вряд ли.

– Какова область ваших научных интересов при изучении русского языка?

– Меня во многом занимает терминоведение, это относительно молодое направление в филологии. Россия и Китай сотрудничают в этой области, существует Международный российско-китайский терминологический центр.

О чем мои исследования? Допустим, я выяснил, что нумерические элементы в составе терминов, обладающие количественно-комплектной семантической функцией (а есть также количественно-определяющая функция), употребляются в китайском языке гораздо чаще, чем в русском. Что свидетельствует: научная картина мира, надстроенная над языковой и пересекающаяся с ней, обладает национальным своеобразием.