Неудержимый Джо

Прелюдией к этой перепалке стало состоявшееся 7 марта в Бишкеке заседание межправсовета ЕАЭС. Премьер-министр РБ Андрей Кобяков, охарактеризовавший себя как горячего сторонника интеграции, подверг эту самую интеграцию конструктивной критике: двусторонняя нормативно-правовая база не исполняется, барьеры, ограничения, изъятия в торговле не снимаются, прорывов нет, «в течение более чем 2,5 лет мы так и не смогли договориться по транзиту товаров в третьи страны». Ну и газ, конечно же: «Пусть будет пока разница в ценах на газ. Мы договорились при подписании договора о ЕАЭС, что она будет постепенно ликвидирована к 2025г. Но почему эта разница так резко растет - не на 1%, не на 5% и даже не на 10%? А разница в ценах между РБ и РФ выросла с 38% в начале 2014г. до 110% в 2016г. Почему после создания ЕАЭС вместо постепенного сокращения разница стала почти в 3 раза выше?» Заметим: Кобяков говорил и о позитивных сторонах интеграции, а в его критическом спиче было много дельных аргументов.

А теперь посмотрим на ситуацию глазами россиян - например, премьера РФ Дмитрия Медведева, которому известно, что РБ за год с лишним не доплатила за уже потребленный газ свыше $600 млн. Смена оптики проясняет резкость ответной реплики Медведева: «Давайте прямо, без обиняков: если бы некоторые страны, присутствующие здесь, не входили в состав нашего союза или вышли из его состава, они покупали бы сейчас газ по европейским ценам - $200 за тыс. куб. м. Вот и все… В конце концов, здесь насильно никто никого не держит». Дмитрий Анатольевич тут не менее прав, чем Андрей Владимирович был прав абзацем выше.

4 марта СМИ обнародовали письмо зампреда правления «Газпрома» Валерия Голубева к министру энергетики РФ Александру Новаку с указанием цены на газ для РБ в 2017г.

У российской монополии примерно такая же ситуация, как у белорусского промсектора: физические объемы экспорта растут, стоимостные - падают. Standard&Poor’s еще весной 2016г. предупреждал, что если «Газпром» даст слабину, то следом повалится бюджет РФ. Так что у корпорации есть повод для ужесточения ценовой политики по отношению к должнику.

ПЕРЕРЫВ В БУХГАЛТЕРИИ

У Александра Лукашенко были основания обидеться, что он и сделал: «Меня больше всего удивили заявления моего закоренелого друга Медведева. Нас, кстати, уже пугать начинают, что газ мы будем природный покупать по европейским ценам. Типа того, что будете платить не $150, а $200. Это, знаете, сродни тому, что намек всем - в России, прежде всего, и в Беларуси, - что мы являемся нахлебниками». Обидный намек, даже в отсутствие договоренностей по газу и при недоимке за 2016г. свыше $600 млн.

Обиженный Александр Григорьевич предался эмоциям: «Медведев должен понимать, что если мы будем платить, как в Европе, то кое за что ему тоже придется заплатить. И цена будет неимоверно выше». «Кое-что» первым дешифровал для россиян медиаконсультант Александр Зимовский, долго работавший в системе белорусской власти: «Это 43-й узел связи ВМФ РФ в Вилейке и РЛС «Волга» в Ганцевичах, входящая в систему СПРН РФ и связанная с т.н. «ядерным чемоданчиком» президента РФ. 25-летний срок аренды этих объектов истекает в 2020-21гг. Насчет них Лукашенко и намекнул».

После столь тонкого намека глава государства выступил в жанре, принесшем ему славу в 1990-е гг.:«Наши отношения с Россией - это не бухгалтерия. Бухгалтерия здесь, и цена на природный газ, который не принадлежит Медведеву, не должна лежать в основе наших отношений… Чтобы оценивать эти отношения, надо уходить в середину прошлого века, когда мы третью часть населения положили». От души сказал, как в лучшие годы. И пояснил: «Никаких низких цен мы не хотим на газ. Нам надо, чтобы руководство братской России выполняло свои обязательства. По содержанию и по духу».

Видимо, в связи с этим Лукашенко распорядился свести повестку Высшего госсовета (ВГС) Союзного государства (СГ), который все откладывается и откладывается, с обычных 25 вопросов до 3-4 основных - чтоб разобраться и по содержанию, и по духу.

Увы, Дмитрий Анатольевич не снизошел до полемики с «закоренелым другом». Ответила президенту РБ пресс-секретарь премьера РФ Наталья Тимакова: «Любые политико-экономические отношения, даже с таким близким партнером, как Беларусь, - это всегда бухгалтерия. Правительство России в своей работе обязано учитывать складывающиеся торгово-экономические отношения с другими странами, включая их долги». Намек Тимаковой получился не менее тонким, чем намек Лукашенко.

БАТЬКА ДЕГЛОБАЛИЗАЦИИ

9 марта глава государства попытался теоретически осмыслить метаморфозы своей позиции по интеграционным вопросам: «На смену глобальным интеграционным процессам приходит осознание первичности национальных интересов. Если по-народному говорить, мир национализируется». Лукашенко чутко уловил эту тенденцию, нашедшую отражение в Brexit и победе на выборах в СШАДональда Трампа, но истолковал ее, как обычно, в свою пользу.

Между тем 6 марта на неформальном саммите в Версале лидеры 4 крупнейших экономик ЕС - президент Франции Франсуа Олланд, ­федеральный канцлер Германии Ангела Меркель, премьер-министры Италии Паоло Джентилони и Испании Мариано Рахой - окончательно оформили концепцию«многоскоростной евроинтеграции», при который все члены ЕС по-прежнему равны, но некоторые еще ровнее.

Старая Европа (фактически в границах империи Каролингов) строит внутри ЕС уютный междусобойчик, слегка отгороженный от аутсайдеров Новой Европы.

У Москвы таких изысков не получится: ядро ЕАЭС составляет она одна, вместо разных скоростей - разные цены на энергоносители. После саммита в Бишкеке российские политологи с удивлением отметили настороженность Минска к ЕАЭС.

А ведь все было понятно еще в 1990-е гг.: в СГ Беларусь была единственным и привилегированным партнером России, в любом ином формате интеграции она оказывалась не одна, поэтому была обречена перетягивать одеяло обратно в СГ, пробуя на прочность новые надгосударственные объединения.

Об этом говорил и Медведев в Бишкеке: «Участились случаи, когда проблемы двусторонних отношений… переносятся на нашу многостороннюю площадку. Только что это с успехом продемонстрировала белорусская сторона. Исполнение достигнутых нами договоренностей и сам интеграционный процесс в целом становятся заложниками специфически понимаемых национальных интересов». Но не о том ли сейчас рассуждает и Лукашенко?

Помните Неуловимого Джо из анекдота? Беларусь - своего рода Неудержимый Джо: она форсирует интеграцию сама, в надгосударственных объединениях ее действительно никто не держит. Но и сдерживаться, отстаивая «специфически понимаемые национальные интересы», белорусское руководство не привыкло и не намерено.

Янка Грыль