Противоречивые впечатления остались после отмены фетвы о многоженстве Духовного управления мусульман России. С одной стороны, Генпрокуратура сработала стремительно и внесла ДУМ представление об устранении нарушения закона. В Госдуме тоже отреагировали: депутат Нина Останина предложила за пропаганду многоженства судить. С другой — ДУМ официально выступило лишь с заявлением о нежелании вступать с государством в полемику. Не было их громкого раскаяния и внятных слов о запрете многоженства. И уголовного дела по следам этой фетвы мы пока не увидели…
В Таджикистане запретили — у нас можно!
Выпуск Духовным управлением мусульман фетвы, разрешающей многоженство, и поддержка ее главным муфтием Москвы, скорее, похожи на прощупывание дна и терпения россиян. Прогнуть общественное мнение под себя на этот раз не получилось, однако и наказания никакого для улемов ДУМ не последовало.
Проповедовать ваххабизм открыто мы вам не дадим, но и ничего вам за это в ответ не сделаем. Все понятно.
Параллельно с фетвой о многоженстве развивался другой скандал: в Москве сфотографировали листовку с призывом не быть развратной женщиной с непокрытой головой, а становиться свободной и уважаемой дамой, для чего надеть хиджаб.
В листовке стояла ссылка на ДУМ и, как назло, снова на того же муфтия Москвы Ильдара Аляутдинова. Который уже известен нам по недовольству идеей запретить никаб и по отношению к многоженству.
По идее, такая листовка — повод внесения ДУМ второго представления. Однако столичный муфтият вдруг объявил, что листовки с призывами к бесчестным русским переходить в ислам сфабриковали некие враги России, дабы посеять межнациональную рознь.
Россия стала страной, гипертолерантной к радикальному исламу. Когда у нас гремело обсуждение хиджабов и никабов, мы все узнали, что они запрещены в Таджикистане. А в Узбекистане запретили никабы. Тогда же запретили у мужчин бороды. Я была в Узбекистане осенью — бород там действительно не носят. Как и не закрывают лицо. За бороды штрафуют, предварительно поставив носителя на экстремистский учет.
Россия рада всем!
Теперь пришла нам пора узнать, что пропаганда многоженства в Узбекистане тоже запрещена. В Таджикистане официальный запрет многоженства, как и в России, касается юридических браков. На практике состояние в религиозном браке с несколькими женами порицается, есть отдельные случаи штрафования мужчин за аморальное поведение.
Прямого запрета на религиозное многоженство в стране нет, но все знают, что мечети контролируют спецслужбы. И если где-то всплывает факт проведения религиозного обряда бракосочетания с уже женатым мужчиной, там силовики потихоньку меняют имама.
Нетерпимость властей Таджикистана к радикальному исламу известна. Полагаю, причина еще и в том, что Эмомали Рахмон пришел к власти во время борьбы с «вовчиками»: так называли во время гражданской войны в Таджикистане исламистов.
В Таджикистане запрещены исламские школы, детям до 18 лет запрещено посещать мечети, хадж в Мекку разрешен только после 35 лет. Бороды запрещены, носителей заставляют бриться и ставят на учет как экстремистов. Семью, в которой обнаружили хиджаб, тоже ставят на учет силовиков.
Очевидно, что недовольные такой политикой едут... к нам! В ОАЭ таджиков с семьями не пускают, трудовые мигранты там живут изолированно и, между прочим, не могут посещать мечети для граждан страны, в том числе в целях защиты от заражения радикализмом, который могут выплеснуть на местное население. Для азиатов у арабов есть отдельные мечети и школы, где их учат тому, что они потом везут домой и — в Россию.
О том, как Россия импортировала ваххабизм и взращивала полный цикл производства исламского терроризма, я подробно писала ранее. Сегодня наша страна стала пристанищем для радикальных исламистов из Азии и Азербайджана, где их тоже не жалуют. Среди некоторых имамов в России идет гонка за эту новую паству. А мы будто специально импортируем ваххабитов.
Владимир Путин 19 августа 2024 года подписал указ «Об оказании гуманитарной поддержки лицам, разделяющим традиционные российские духовно-нравственные ценности». В Средней Азии его приняли как указ, упрощающий переезд ваххабитов. Я серьезно.
Бородачи, любительницы никабов бегут из Таджикистана и Узбекистана, объявляя себя жертвами либеральных ценностей и напирая на поддержку традиционных взглядов. В России, очевидно, им рады.
Какие традиционные ценности у нас представляет исламское многоженство? Это одна жена и три любовницы. Точка! Никак иначе оценивать эту практику нельзя. Я уже рассказывала о природе многоженства, которое практиковалось при пророке Мухаммеде: сам он, за исключением жены Аиши, женился на вдовах или брошенных мужьями женщинах и пропагандировал женитьбу как способ спасти попавших в беду женщин от гибели в пустыне.
Тогда же, на примере многоженца Ивана Сухова, мы обсудили, что в современной форме многоженство — легитимизация разврата, поскольку в России такой «муж» не несет ответственности за вторую, третью и последующих жен. У нас мужа не убивает родня использованной девушки и не принуждает ее содержать. Поматросил и бросил — вот и все многоженство в России.
Для государства оно поставляет лишь получателей пособий: «жены» считаются неимущими матерями-одиночками. Рожает такая «жена» мало, меньше, чем могла бы родить и поставить на ноги, имей она своего мужа, отдельного, свой дом, свой семейный бюджет.
Многоженство — удар по демографии и морали. Это разврат, который пытаются нормализовать в глазах в том числе детей. Хорошо, что в Госдуме не прошли мимо этого факта.
Раз уж у нас давно идет речь о запрете пропаганды нетрадиционных ценностей и отношений, почему бы не причислить многоженство к таким ценностям? Сожительство с несколькими женщинами вне брака не является традицией ни для одного народа России.
Депутат Нина Останина предложила закрепить этот факт в Административном кодексе и предусмотреть наказание за пропаганду многоженства. Полностью поддерживаю. Если даже в Узбекистане это запрещено, почему у нас можно?
Откуда деньги?
Вообще же, Россия заигралась с радикальным исламом. Умышленно это делается или по халатности, мы не знаем. Но видим, что ситуация в наших крупных городах стала даже плачевнее, чем в селах Узбекистана, а нашей стране впервые за много лет пришлось вспомнить, что такое исламский терроризм.
Наверное, нужно начинать решать проблему. Уже въехавших к нам радикалов окорачивать, а новых попросту не впускать, не делать Россию удобным для них местом жительства.
Еще нужно что-то предпринимать в области контроля за финансированием мусульманских организаций. Заметьте, что как религиозное объединение ДУМ имеет право получать финансирование из-за границы. Норма, скажем, очень сомнительная.
Правозащитники, финансируемые чужими странами, нам не нужны, а проповедники — очень даже приветствуются? При этом, если говорить об исламе, мы отлично знаем, что радикализм к нам идет из Саудовской Аравии, у истоков образования которой и стоял ибн Ваххаб.
Ваххабизму не так много лет, он зародился в XVIII столетии. Ибн Ваххаб был соратником Мухаммада ибн Сауда, основателя династии саудитов. Ибн Сауд проникся радикальными идеями ваххабизма настолько, что, опираясь на поддержку ибн Ваххаба, взял под контроль почти весь Аравийский полуостров. Потом королевство саудитов распадалось, затем снова воссоединилось, но частично. Однако с тех пор, как ибн Ваххаб обрел вес, ваххабизм стал официальным религиозным течением на Аравийском полуострове.
Таким образом, любое финансирование из стран Аравийского полуострова можно оценивать как направляемое на укрепление ваххабизма в России. И если запретить иностранные деньги от саудитов религиозным организациям прямо сейчас нельзя, знать о факте получения этими организациями финансирования население страны имеет право.
Я бы даже предложила создать отдельный реестр, в котором указывали бы источник финансирования религиозных объединений: кого афонские старцы спонсируют, а кого — почитатели идей шейха Мухаммада ибн Абд-аль Ваххаба. Чтобы сразу было понятно, кто есть кто.
Пока, смотрю, не все в России поняли.
