Огненная молния "Январского грома"
Москва - Ветеранские вести. Во время Великой Отечественной войны более 350 советских лётчиков совершили огненные тараны, направив объятые пламенем крылатые машины на наземные цели – колонны вражеской техники или скопление его живой силы, зенитные батареи или воинские эшелоны, склады горючего или боеприпасов. В этой когорте ушедших в вечность воздушных бойцов есть и воспитанник авиации погранвойск НКВД СССР. Это капитан Исаак Иржак, совершивший свой подвиг 17 января 1944 года.
И партработник, и студент
27 ноября 1908 года у скромных тружеников Арона и Фрумы Иржак, тихо живших в белорусском местечке Дрисса (сейчас это город Верхнедвинск Витебской области Республики Беларусь) родился второй сын. Мальчику дали имя Исаак, что в переводе с иврита означает «тот, который будет смеяться». Кто знает, может мальчуган и впрямь вырос весёлым и жизнерадостным человеком, если бы не две революции и несколько войн, выпавших на его детство, юность и молодость.
Школьные годы Исаака прошли в Харькове в неспокойное время кровавых междоусобиц и иностранной интервенции. Как многие его товарищи-одногодки, мальчишка симпатизировал красным, боровшимся за всеобщее равенство и братство, мечтал о победе мировой революции и светлом будущем всего трудового народа. Поэтому немудрено, что как только позволил возраст, парень вступил в ряды Российского коммунистического союза молодёжи. Этот поступок во многом стал поворотным в его жизни и отразился на всей дальнейшей судьбе.
Трудовую деятельность юноша начал в пятнадцать лет: сначала работал учеником жестянщика в харьковских мастерских, затем, в апреле 1925 года, перебрался в Нижний Новгород. В этом крупном промышленном центре он активно включился в общественную жизнь, проявил отменные организаторские способности и спустя два года был принят кандидатом в партию большевиков. И это в девятнадцать лет! Для молодого человека, не успевшего понюхать пороху на фронтах Гражданской, в те годы это было большим карьерным трамплином.
Осенью 1927-го Исаака направляют на учёбу в Нижегородскую губсовпартшколу. Были такие учебные заведения полувоенного типа в ещё не окрепшем Советском государстве, остро нуждавшемся в управленческих кадрах – молодых, энергичных, преданных коммунистической идее, способных жёстко и неуклонно проводить партийный курс во всех областях жизни общества. Исаак Иржак полностью соответствовал этим требованиям.
Юношу, успешно отучившегося в партшколе два года (в мае 1928-го курсант Иржак стал коммунистом), назначили на должность пропагандиста одного из районных партийных комитетов Нижнего Новгорода. Одновременно ему было поручено преподавать политэкономию на вечернем рабфаке и обществоведение в фабрично-заводском училище в Канавино.
И тут в молодом партработнике, ступившем на преподавательскую стезю, проснулась неуёмная жажда знаний. Стремительно развивавшуюся политическую карьеру он решает поменять на скромный быт студента. Исаак пишет заявление с просьбой отпустить его учиться в столицу. Начальство идёт навстречу, и осенью 1930 года Исаак становится студентом философского отделения историко-философского факультета 1-го государственного университета, созданного полгода назад на базе историко-этнологического факультета МГУ в рамках «разукрупнения» старейшего вуза страны.
Как знать, может быть прилежный и активный студент, с гордостью носивший партбилет в кармане, со временем стал светилом марксистско-ленинской философии или истории коммунистической партии, но тут его жизнь сделала очередной крутой поворот: в апреле 1931 года Московским областным комитетом ВКП(б) Исаак Иржак был мобилизован в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию и направлен в 7-ю Сталинградскую военно-авиационную школу.
Это была одна из первых отечественных лётных альма-матер, с аэродрома которой взмыли в небо сотни воздушных бойцов, в том числе пять будущих дважды Героев Советского Союза.
По обе стороны границы
Её Исаак Иржак окончил в 1934-м, получив по выпуску звание младшего лётчика и направление во 2-й отдельный авиаотряд пограничных войск НКВД СССР, базировавшийся в то время в городе Мары Туркменской ССР.
На южных границах Советского Союза ещё продолжалась борьба с басмачами, время от времени вторгавшимися из-за кордона на советскую территорию. И авиация погранвойск играла в этой борьбе заметную роль. Экипажи самолётов не только обнаруживали банды, наводили на них кавалерийские отряды, поддерживали атаки конников бомбовыми ударами и пулемётным огнём. Кроме этого они доставляли в районы боевых действий резервы, высаживали пулемётные группы на пути отступления басмачей, перебрасывали манёвренные отряды, действовавшие в отрыве от основных сил, снабжали поисковые группы боеприпасами, медикаментами, водой и продуктами питания, фуражом для лошадей и верблюдов.
Всем этим пришлось заниматься и молодому пилоту Исааку Иржаку. Один из эпизодов его боевой деятельности, случившийся в тот период, нашёл отражение в книге Владимира Новикова «Крылья границы». «В 1937 году на участке Керкинского погранотряда группа бойцов преследовала банду нарушителей границы в песках Каракумов, – пишет он. – Давно иссякли продукты, запасы воды и фуража для коней. Создалась угроза жизни пограничников. На поиск и помощь подразделению вылетели лётчики И. Иржак и И. Порсин. Несмотря на 40-градусную жару, они квадрат за квадратом упорно искали подразделение. Наконец, в 82 километрах западнее Керки экипажи нашли пограничников, которые лежали без движения на раскалённом песке, никак не реагируя на гул низко пролетавших самолётов. Лётчики сбросили им воду в брезентовом мешке, но он разорвался при ударе о землю. Пришлось пилотам с большим риском произвести посадку среди барханов. Лётчики подбежали к бойцам – ни один из них уже не мог ни двигаться, ни говорить, лишь красноармеец Буханец прошептал, что они пятый день без воды и пищи. Оказав пограничникам первую помощь, отдав воду и весь свой запас НЗ, лётчики улетели на базу. Спустя несколько часов, загрузившись, снова прилетели и произвели посадку…»
Почти три года летал пилот-пограничник Исаак Иржак над знойными песками Каракумов. В конце лета 1937 года его судьба сделала крутой зигзаг: в августе офицер в составе большой группы советских пилотов-добровольцев отправляется в Китай, чтобы сражаться с японскими милитаристами, вторгшимися в северные провинции этой страны.
Эти события не нашли такого широкого освещения в отечественной военной истории как, скажем, участие наших военных специалистов в боевых действиях в Испании. Однако известно, что за почти два с половиной года той войны в китайском небе сражались более 500 советских лётчиков, штурманов, воздушных стрелков и стрелков-радистов, а их крылатые машины готовили к вылету свыше 250 наземных специалистов. 14 наиболее отличившихся воздушных бойцов стали Героями Советского Союза, почти 400 были отмечены орденами и медалями.
В числе награждённых был и лейтенант Исаак Иржак, чья командировка в Китай длилась почти полгода. После возвращения на родину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 октября 1938 года он был удостоен ордена Красной Звезды.
В чём конкретно выражались заслуги пилота-пограничника, автору этого материала установить не удалось. В существующем списке советских лётчиков-истребителей, одержавших одну и более побед в китайском небе, его имя отсутствует. Но это вполне объяснимо.
Наши лётчики сражались с японцами на истребителях И-15бис и И-16. А на единственной сохранившейся фотографии той поры Исаак Аронович запечатлён в кабине самолёта Р-5Ш. Это лёгкий штурмовик, выполненный на базе ближнего разведчика и стоявший, к слову, на вооружении эскадрилий погранвойск НКВД. В китайско-японском военном конфликте 1937–1940 годов советскими лётчиками он использовался либо как учебная машина в авиашколе для подготовки китайских пилотов (была и такая), либо как самолёт сопровождения своих транспортников, доставлявших в Китай боеприпасы, авиабомбы, запчасти, авиаприборы со складов Забайкальского военного округа.
Поскольку на борту Р-5, в котором сидит лейтенант Исаак Иржак, хорошо видны китайские иероглифы, то логично предположить, что советский офицер-доброволец в конце 1937 – начале 1938 года готовил кадры для военной авиации Китая. И, очевидно, делал это весьма неплохо, раз был удостоен за свой труд боевого ордена.
Из пограничной авиации – в морскую
Вскоре после возвращения в свою воинскую часть Исаак Аронович был назначен на должность помощника командира эскадрильи по технике пилотирования (что, кстати, может служить ещё одним доводом в пользу той версии, что во время заграничной командировки он учил летать китайских товарищей и приобрёл в инструкторском деле богатый опыт). А ещё через год, в январе 1940 года убыл к новому месту службы – в Белоруссию, где под Гродно базировалась 10-я отдельная авиационная эскадрилья пограничных войск НКВД СССР.
Там он продолжил нести службу по охране границы и, как офицер-орденоносец с боевым опытом, учить молодых пилотов. Однако ещё через год пришлось учиться уже ему самому, вернее – переучиваться: на оснащение пограничной авиации поступала новая техника, и старший лейтенант Иржак оказался в числе пилотов, которые в марте 1941 года были откомандированы в Кировоград, чтобы в 160-м резервном (а по сути – учебном) авиаполку освоить бомбардировщики СБ.
После окончания обучения в личном деле лётчика появится такая запись: «Программу переучивания окончил с оценкой «отлично». На СБ налет 13 часов с минутами, около 100 посадок». Для понимания: приказ нарком обороны СССР № 0020 от 11 января 1941 года для лётного состава, переучивавшегося на новые типы самолётов, определял норму налёта в 10 часов. Считалось, что этого достаточно для уверенного управления самолётом, а закреплять и развивать навыки пилотирования предполагалось в строевых авиачастях в ходе повседневной боевой учёбы.
В пограничную авиацию Исаак Аронович больше не вернулся: из Кировограда он был направлен в 242-й авиаполк Киевского особого военного округа. В нём и встретил Великую Отечественную войну.
Так уж получилось, что реально схватиться с врагом ему довелось лишь в поздней осенью 1943 года. До этого было переучивание на пикирующий бомбардировщик Пе-2, служба в Казани и Заполярье, курсы при военно-морском авиационном училище №3, где он осваивал штурмовик Ил-2.
5 ноября 1943 года капитан Исаак Иржак получил назначение в 35-й штурмовой авиаполк 9-й штурмовой авиадивизии ВВС Краснознамённого Балтийского флота, где принял должность заместителя командира эскадрильи. И стал одним из защитников Ленинграда, уже не одну сотню дней сражавшегося в жестокой блокаде.
«Машина пламенем объята…»
Как известно, в январе 1943-го, когда основные силы вермахта были стянуты к Сталинграду, блокада была частично прорвана в результате операции «Искра»: на узкой полоске южного берега Ладожского озера, шириной в 8–11 километров, удалось восстановить сухопутную связь города со страной. В течение последующих 17 суток по этому коридору была проложена железная и автомобильная дороги. Положение Ленинграда значительно улучшилось, но непосредственная угроза городу продолжала оставаться. Чтобы окончательно ликвидировать блокаду, необходимо было отбросить врага за пределы Ленинградской области.
Замысел такой операции был выработан Ставкой Верховного главнокомандования в конце 1943-го. И 14 января 1944 года войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов во взаимодействии с Балтийским флотом, Ладожской и Онежской военными флотилиями нанесли удар по врагу. С неба их поддерживали лётчики сухопутной и морской авиации, наносившие бомбовые удары по глубоко эшелонированным вражеским укреплениям и резервам, которые гитлеровцы спешно перебрасывали к тем местам, где их оборона трещала по швам.
Штурмовики 35-го авиаполка Балтфлота расчищали путь войскам Ленинградского фронта, проводившим операцию «Январский гром». Утром 17 января в район посёлка Ропша вылетело четыре «илюшина», несущих предельный запас бомб. Звено «воздушных танков» возглавлял капитан Иржак (Исаак Аронович к этому времени был уже заместителем командира полка по политчасти, но продолжал лично водить подчинённых на штурмовку), крылом к крылу с ним шли боевые машины лейтенантов Константина Голиков, Павла Максюты и Алексея Савченко.
Используя низкую облачность, лётчики незамеченными подкрались к позициям немцев и нанесли прицельные бомбовые удары по военной технике и живой силе противника, находившимся в посёлке. Вторым заходом прошлись по окопам из пушек и пулемётов. Затем, вновь скрывшись за облаками, возвратились на аэродром.
Загрузив бомбы, пополнив запас патронов для пулемётов, звено опять вылетело на штурмовку. На этот раз целью была автоколонна, спешившая на подмогу гитлеровцам, оборонявшим Ропшу. Её встретили на подходе к посёлку. Ведущий сходу бросил свой самолёт в пологое пике, увлекая за собой остальных. Но их уже ждали: на пути машин выросли шапки разрывов зенитных снарядов, навстречу илам потянулись трассеры крупнокалиберных пуль, выпущенных из пулемётов – немцы вели интенсивный заградительный огонь.
Искусно маневрируя, капитан Иржак прорвался к автоколонне. Из раскрытых бомбовых отсеков вниз посыпался смертоносный груз, на дороге заполыхало несколько грузовиков. Ведомые неотступно следовали за командиром. Выполняя разворот, Исаак Аронович в уме прикидывал, как лучше подойти к цели ещё раз, чтобы вторым заходом сбросить бомбы, закреплённые под крыльями. И в это время его самолёт настигла одна из ярко-красных трасс.
«Илюшин» вздрогнул, на секунду словно завис в воздухе, а потом, зайдясь натужным воем, стал заваливаться вбок. Из заднего бензобака показались языки пламени, с каждой секундой разгоравшегося всё сильнее и сильнее. Вот оно уже жадно лижет стабилизатор и подбирается к кабине стрелка, где безвольно повисло на ремнях пробитое пулями тело сержанта Виктора Жданова.
Капитану всё труднее удерживать в небе раненый штурмовик. Надо что-то предпринять. Лётчик понимает, что до аэродрома ему не дотянуть, даже до линии фронта не удастся. Воспользоваться парашютом тоже не получится – под крылом занятая врагом земля. Быстрый взгляд вниз и влево – у двухэтажного здания, что на краю посёлка несколько легковых машин, фургоны связистов. Вот оно, решение!
«Илюшин», описывая полукруг, отмеченный чёрным траурным шлейфом, полого снижался. Немцы по нему больше не стреляли, со злорадством наблюдая за пылавшим штурмовиком, которому оставалось держаться в воздухе считанные секунды. И только когда до здания, в котором размещался штаб укрепрайона, самолёту оставалось 150-200 метров, зенитчики поняли, что он не падает, а, направляемый твёрдой рукой пилота, идёт в свою последнюю атаку…
Так погиб воспитанник авиации погранвойск НКВД СССР и морской лётчик Исаак Аронович Иржак. Командир 35-го штурмового авиаполка представил своего заместителя к ордену Ленина посмертно, однако командование ВВС Балтфлота почему-то оставило это представление без последствий. И только 6 мая 1965 года, в ознаменование 20-летия Победы, подвиг бесстрашного пилота был отмечен орденом Отечественной войны I степени.
Останки военного лётчика, совершившего огненный таран во время «Январского грома», упокоены в братской могиле Гостилицкого мемориала, расположенного на одноимённом шоссе в Петродворцовом районе Санкт-Петербурга и входящего в Зелёный пояс Славы, окружающий Северную пальмиру.
Игорь СОФРОНОВ
Читайте также:
"ВВ" - победили в "СМИ против коррупции"
VN - лауреат конкурса "Щит и перо"
WVF отметила команду "ВВ"
Фото // vvesti.com ©