Sharomka / Shutterstock.com
31 мая исполнилось 20 лет со дня подписания Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной. Несмотря на непрерывные заявления киевских властей в течение трех последних лет о «российской агрессии», денонсировать «Большой договор» они не спешат.
С 2014 года киевские власти создали множество юридических казусов, поставивших в тупик даже видных специалистов в сфере государства и права, а также международных отношений.
К примеру, Верховная рада приняла постановления «О признании Российской Федерации государством-агрессором» (от 27.01.2015), за которое голосовали чуть ли не поселковые советы, нередко под присмотром «активистов» в балаклавах (Запорожский облсовет и вовсе проголосовал дважды с интервалом в полтора года), и «Об отпоре вооруженной агрессии Российской Федерации и преодолении ее последствий» (от 21.04.2015).
Но при этом даже киевские суды, не принимающие ни одного решения без указаний «сверху», не признали факт вооруженной агрессии России. А сами «верхи» совершенно не торопятся разрывать дипломатические отношения с РФ, прекращать участие Украины в органах СНГ, что, к примеру, сделал Михаил Саакашвили в ходе военного конфликта в Южной Осетии в 2008 году, и, что самое главное, денонсировать Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной от 1997 года. Уже не говоря о том, что Киев настойчиво требует от «государства-агрессора» продолжать и даже увеличивать транзит природного газа через территорию Украины.
На этом примере отчетливо видна примитивная, но покамест действенная стратегия послемайданных властей: греметь воинственной риторикой, имитируя войну с Россией, под прикрытием чего продолжать беспрецедентный «дерибан» погружающейся в социальный ад страны.
Среди верхушки украинской власти нет идейных людей — есть лишь сборище конъюнктурщиков, торгашей и аферистов. Наибольшее желание киевских «верхов» — это вовсе не «взять Москву» и «вернуть Кубань», а бесконечно жрать в три горла, законсервировав состояние «ни войны, ни мира» (впрочем, многие из них действительно верят, что каждый выпущенный по Донбассу артиллерийский снаряд приближает крах «путинского режима»).
Потому ни на какие шаги, способные вызвать реакцию Москвы, грозящую лишением теплых кресел на Печерских холмах, Порошенко и его клиентела идти не готовы (в отличие от того же Саакашвили образца 2008 года). Ну а между строк в вышеуказанных постановлениях Рады читался набивший громадную оскомину призыв ко «всему цивилизованному миру»: «Дайте денег!»
Срок действия «Большого договора» истекает 1 апреля 2019 года. Если за полгода до этого срока ни одна из сторон в письменном виде не уведомит о выходе из него, договор автоматически считается продленным.
Совершенно не удивит, если через полтора года киевские власти «забудут» проинформировать Москву о выходе из соглашения, в результате чего оно будет пролонгировано еще на 10 лет.
Нечто подобное произошло в 2008 году, когда президент Украины Виктор Ющенко «запамятовал» уведомить Россию о выходе из договора вопреки всей «ура-патриотической» риторике и угрозам вывести Черноморский флот РФ из Севастополя в 2017 году. Хотя на тот момент и в Москве отдельные политики ставили под сомнение целесообразность продления «Большого договора», мотивируя это провозглашенным Ющенко курсом на присоединение Украины к НАТО и закрытие крымских военных баз.
Как бы там ни было, но по состоянию на 2017 год продление «Большого договора» объективно соответствует узкокорпоративным интересам сегодняшних украинских правящих.
Во-первых, Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве фактически единственный международно-правовой документ, которым закреплены границы Украины. А значит, киевские власти используют этот документ для предъявления исков к РФ в международных судебных инстанциях, педалируя тему «кремлевской агрессии» на зарубежных площадках, а заодно присваивая коррупционную ренту, оплачивая юридические издержки. Примерно об этом и заявляли в МИД Украины, отвечая на вопрос, почему «Большой договор» не денонсируется.
Во-вторых, прекращение действия договора теоретически может усложнить жизнь работающих в РФ граждан Украины, перечисляющих родственникам деньги в «твердой» валюте, а также украинскому капиталу в РФ.
В этой связи повторимся: эмиграция выступает каналом сброса социального напряжения, являясь одним из важнейших инструментов консервации послемайданного статус-кво; недаром «Порошенко и Ко» с такой настойчивостью добивались либерализации визового режима со странами Шенгенской зоны.
В общем, до конца правления на Украине «патриотической команды европейских профессионалов» общество станет свидетелем принятия еще далеко не одного алогичного правового акта. Киевским властям не привыкать демонстрировать чудеса политико-правовой эквилибристики.
Денис Гаевский
