Россия и Европа никак не могут прийти к соглашению об общей структуре безопасности, пишет немецкая газета Die Zeit. По мнению издания, проблема заключается в том, что ЕС настаивает на неприкосновенности государственных границ. Между тем Владимир Путин мыслит в масштабах российской сферы влияния, которая распространяется далеко за пределы России.
Россия и Запад никак не могут договориться об общей политике безопасности, потому что для Путина речь идёт не о границах, а о сферах влияния, пишет колумнист немецкой газеты Die Zeit Михаэль Туманн.
По его мнению, от внимания российской стороны не ускользнула разобщённость государств НАТО на прошедшем саммите. Некоторые наблюдатели в Москве пляшут на груде осколков, которую оставил после себя в Брюсселе Дональд Трамп, однако «злорадство смешалось с разочарованием» по поводу того, что американский президент озвучил угрозы в адрес России. От него в Москве ожидали не антироссийских высказываний, уверяет корреспондент издания. С его точки зрения, когда Владимир Путин выражает надежду на то, что «когда-нибудь» отношения с Америкой нормализуются, это звучит почти обречённо.
Кажется, будто Россия примирилась с тем, что у неё плохие отношения с Западом, пишет немецкий журналист. При разногласиях в западном блоке Советский Союз всегда старался сразу задобрить европейцев и переманить американцев. При французском президенте Шарле де Голле Москва в 1966 году действовала вполне успешно, напоминает издание. Владимир Путин недавно нанёс визит в Париж, однако его встреча с президентом Эммануэлем Макроном не принесла двум странам сближения и прошла весьма прохладно — ни следа «любовных признаний», уверяет Die Zeit.
Почему же Россия больше не старается привлечь европейцев? На Бергедорфском форуме в Петербурге в конце мая высокопоставленные представители ЕС и России ещё хотя бы пытались вести диалог друг с другом, однако дальше этих усилий дело не зашло, отмечается в статье. Уже через пять минут после начала разговор скатился в обсуждение расширения НАТО и ЕС, войны в Косове в 1999 году и на Украине в 2014-м. К единству здесь получится прийти ещё не скоро, полагает автор. В этом и не было бы необходимости, если бы разногласия не являлись намного более глубокими, уверен он.
«В расколотом фундаменте Европы кроется ответ на безропотное смирение русских, но также и европейцев», — подчёркивает Михаэль Туманн. По его версии, Бергердорфский форум проходил следующим образом: российская сторона уверяла, что чувствует угрозу, когда военные самолёты НАТО находятся в трёх минутах от Петербурга, а европейцы в ответ на это говорили, что беспокоятся, когда российские войска концентрируются на границе со странами Балтии, а над пляжами Эстонии и Латвии слышен гул истребителей. Россия указывала на незавершённость структуры безопасности как главную актуальную проблему — Европа настаивала на том, что надо лишь придерживаться тех правил, которые были разработаны в 90-е годы. На замечание России о том, что тогда мир был однополярным, Запад отвечал готовностью обсудить разоружение и обоюдный контроль за войсками. В подобной манере и проходила вся дискуссия, сообщается в статье.
По мнению автора, за этими обсуждениями скрывается пропасть, мешающая сближению России и Европы. Во времена Советского Союза, когда шло обсуждение основных положений коллективной безопасности со странами НАТО, обе стороны тоже желали неприкосновенности границ и отсутствия угроз для всех. Однако тогда под этими понятиями понималось нечто совершенно иное, подчёркивает Михаэль Туманн.
Говоря о надёжных границах, европейцы вовсе не имели в виду, что можно ввести войска в соседнюю страну, как вошли российские военные на Украину в 2014 году, пишет немецкая газета. Они также не подразумевали аннексию других территорий, как поступила Россия с Крымом, продолжает издание. В свою очередь, когда российское руководство говорит о безопасных границах, оно не предполагает расширения союзов государств, как это делают НАТО и ЕС, а также невозможности посягнуть на власть и влияние.
Европейцы говорят о государствах и границах, русские — о сферах влияния, подчёркивает Die Zeit. Таким образом, российский «болевой порог» находится значительно западнее российских государственных границ: он достигает западных границ Белоруссии и Украины, а также границ Сербии, которая, с точки зрении России, никогда не должна войти в НАТО или ЕС.
Москва путает понятия «болевого порога» и государственных границ и её неуступчивость в отношении сфер интересов препятствует сближению с Евросоюзом, отмечает немецкая газета. Поэтому Москва не может извлечь выгоду из размолвки между Трампом и ЕС, заключает журналист Die Zeit.
