3 июня прославленному латвийскому артисту Евгению Ивановичу Иванычеву исполняется 80 лет. В этом году он отмечает еще две круглые даты — 60 лет в искусстве, полвека из которых отданы сцене Рижского русского театра им. М. Чехова.
Накануне юбилея газета «СЕГОДНЯ» побеседовала с любимым артистом за чашкой кофе в театральном буфете.
«Театр должен сниться!»
— Евгений Иванович! 3 мая в Рижском замке президент ЛР Раймонд Вейонис вручил вам высшую государственную награду Латвии — орден Трех звезд за заслуги в искусстве. Как отметили эту высокую награду?
— Вы знаете, лет 15 я уже не появляюсь на сцене в главных ролях, поэтому считаю, что получил эту высокую награду за старые заслуги. За те спектакли, билеты на которые покупали за полгода, очередь в кассу занимали с вечера, и доходила она до площади Стрелков. На премьеры в Ригу приезжали со всего Союза. Сейчас трудно представить, что, например, «Варшавскую мелодию» мы играли 300 раз в году. Вот это наш театр был! Поэтому созвал всех старичков, старую гвардию, с которыми начинал в театре и с которыми переживал лучшие моменты успеха и славы — Марка Лебедева, Людмилу Голубеву, Евгению Солдатову, Алевтину Шмакову, Нину Незнамову, Наталью Бастину, Родиона Гордиенко… Собрались здесь же, в буфете театра. Конечно, к нам подходили «обмыть» орден и многие мои молодые коллеги, и наш директор Эдик Цеховал. Моя супруга долгие годы заведовала общепитом в знаменитой правительственной гостинице «Ридзене». Высокие гости часто дарили ей дорогие коньяки в хрустальных бутылках. Долгие годы эти раритеты пылились в нашем доме на хуторе и вот дождались своего часа. Хотя, — смеется ветеран сцены, — годы уже явно не те: на столе стояли три бутылки, а выпили мы полторы.
— В далеком 1983 году вам было присвоено звание народного артиста Латвийской ССР. А как тогда отмечали, помните?
— Конечно, помню, тоже коньяком! — улыбается Евгений Иванович. — Первым меня поздравил Гунар Цилинский, прекрасный актер и мой друг. Мы вместе снимались в кино на Рижской киностудии, и в один из съемочных дней директор картины собрал всех, а Гунар с огромным букетом в руках, обратился к собравшимся: «Наш коллега получил народного!» Все замерли, никто ничего не знал, в том числе и я. И вдруг он подходит ко мне: «Поздравляю, Женя!» Тогда тоже выручила супруга и ее возможности, связанные с общепитом. Ведь было время дефицита. А она привезла на студию коньяк, бутерброды, фрукты, и мы тут же всей кинематографической братией и отметили. К слову, сказать, в моей жизни было много наград и званий. Помню, во время триумфальных гастролей нашего театра в Болгарии мне вручили огромную медаль и присудили звание почетного гражданина города Русе. Когда через год мы приехали с женой отдохнуть в Болгарию, я с удивлением узнал, что у меня, как у почетного гражданина, не только бесплатный проезд по всей стране, но даже бесплатное посещение… бани! Болгарию я не забуду никогда не только потому, что нас фантастически тепло принимали зрители. В Болгарии трагически погиб мой самый лучший друг и коллега по сцене Саша Боярский. Блестящий актер, его младший брат Миша в подметки ему не годится! Саша прекрасно разбирался в музыке, литературе, живописи. Он знал наизусть стихи почти всех поэтов Серебряного века. Никогда не забуду, как мы брали бутылку портвейна, я называл имя поэта, а он читал мне его стихи. Кого бы я ни назвал, он знал всех! Мы были молодыми, репетировали по ночам, буквально жили театром, спорили до хрипоты. «Театр должен сниться!» — это была наша с ним любимая фраза и глубокое убеждение. Многие театралы до сих пор вспоминают одну из самых сильных ролей Саши — официанта из «Утиной охоты» Вампилова, знаковую пьесу, которую впервые в Риге поставил легендарный режиссер Русской драмы Аркадий Кац. Для меня Кац был богом в театре. Он собрал вокруг себя талантливую, искрометную команду единомышленников. Играть спектакли этого великого режиссера для нас, актеров, было величайшим удовольствием.
«Я ни о чем не жалею»
— Многие театралы до сих пор помнят и ваших героев, которых вы блистательно сыграли на рижской сцене — Виктора в «Варшавской мелодии», Феофана в «Истории лошади», Васькова в «А зори здесь тихие», Городничего в «Ревизоре», Петра I в «Царевиче Алексее»… А свою самую первую роль на сцене помните?
— Впервые вышел на сцену Куйбышевского театра будучи четверокурсником театральной студии. Моя первая роль — мальчик Проня в спектакле «Третья патетическая». Это было 60 лет назад, но свой дебют запомнил навсегда, ведь после спектакля получил первый в жизни букет цветов от самого Николая Засухина, народного артиста, легенды МХАТа. В Риге первый раз вышел на сцену в 1967 году в роли декабриста в спектакле «Через 100 лет в березовой роще». В 1968 году состоялась премьера «Варшавской мелодии», в которой мы играли дуэтом с Ниной Незнамовой. Успех спектакля был феноменальным. Мы играли его по 300 раз в год!
В Ригу приезжали известные театральные деятели со всего Союза, чтобы посмотреть наши спектакли. Именитые режиссеры очень часто приглашали в свои театры. Помню, как Андрей Гончаров, главный режиссер Московского театра им. В. Маяковского, после спектакля «Варшавская мелодия», который он посмотрел в Риге, подошел ко мне и предложил переехать в Москву. С актрисой Адой Роговцевой мы как–то вместе снимались в кино в Киеве. Приехав в Ригу на отдых, она посмотрела несколько наших спектаклей. А через какое–то время меня вызывают на переговорный пункт на улице Ленина. Звонит директор Киевского драматического театра им. Л. Украинки: «Приглашаем вас в наш театр! Ада Роговцева вас очень рекомендовала». Были и другие предложения. Но из Риги я никуда не уехал. По семейным обстоятельствам. Моя жена латышка ни за что не хотела уезжать из родного города, поэтому вопрос в семье вставал довольно серьезно: или развод или переезд! Кстати, и Марк Лебедев, и Родик Гордиенко, которых тоже приглашали и в Москву, и в Питер, не уехали по той же уважительной причине — их супруги не хотели уезжать из Риги. Конечно, в Москве было больше возможностей. Но я ни о чем не жалею. Все, что касалось творчества, я и в Латвии получил сполна: и на телевидении работал, и в филармонии стихи с эстрады читал, и в театре играл, и в кино снимался.
— Вы снимались в кино и на Одесской киностудии («Красные дипкурьеры», «Вторжение»), и на «Мосфильме» («Долги наши»), и, конечно, же в Риге на знаменитой на весь Союз Рижской киностудии («Будьте моей тещей», «Три дня на размышление», «Следствием установлено» и др.). Кого из партнеров по фильмам вспоминаете с особой теплотой?
— Я благодарен судьбе, что посчастливилось работать со многими великими актерами и режиссерами, в том числе и звездами латвийского театра и кино — Эдуардом Павулсом, Эдгаром Лиепиньшем, Улдисом Думписом, Гунаром Цилинским, Гиртом Яковлевым, Мирдзой Мартинсоне, Вией Артмане, Адой Неретниеце, Дзидрой Ритенберг… Никогда не забуду первую встречу с Дзидрой Ритенберг. Я тогда работал в Московском театре, шла репетиция, и вдруг все замерли — в зал вошла красавица, богиня! Она обратилась к Евгению Урбанскому, очень нежно и с сильным акцентом: «Женечка, а как правильно: «Я испытала большую мукУ, или я испытала большую мУку?» Он: «Ты имеешь ввиду мучиться или печь?» Она: «Страдать!» «Кстати, познакомьтесь, это моя жена»,— представил таинственную незнакомку Урбанский. Мы все ахнули от восторга. Через много лет, когда я снимался в ее фильме, напомнил ей этот эпизод, мы от души посмеялись… С Ригой связаны не только театр и кино, но и самая большая любовь в моей жизни.
Стюардесса по имени Яна
— Вы влюбились в свою будущую жену, латышку Яну, с первого взгляда. Расскажите, пожалуйста, как это было?
— В 1964 году я работал в Ленинградском театре им. Ленинского комсомола. Однажды летел в самолете Ленинград — Рига на съемки в Прибалтику. К пассажирам с милым латышским акцентом обратилась очаровательная стюардесса: «Здравствуйте, товарищи!» Я влюбился в этот голос и в эту девушку с первого взгляда. Из–за нее переехал в Ригу. Скоро будет 50 лет, как мы вместе! Нашей внучке Марине Иванычевой 23 года, она окончила университет в Англии и продолжает учиться дальше. Мы с женой очень гордимся внучкой. Марина в совершенстве знает шесть языков — русский, латышский, английский, французский, немецкий, испанский. Сейчас изучает арабский. Она всегда была самостоятельной и целеустремленной, хотя рано осталась без родителей. Ее мама, наша дочь, трагически погибла в возрасте 44 лет… Несчастье случилось на озере под Пиебалгой, недалеко от дома на хуторе, где жили Янины родители и куда мы всей семьей перебираемся на лето. Красивейшие места! Я, заядлый рыбак с детства, с тех пор не могу ловить рыбу в том озере…
Подробности читайте в новом номере газеты «СЕГОДНЯ НЕДЕЛЯ» со 2 июня
