Его уход позволит рассказать теперь о попытке нашей последней встречи. Всё потому, что Збигнев Бжезинский замкнул круг ее участников, которых теперь нет с нами.
Просматривая список гостей, которых планировали пригласить на один из торжественных приемов в российскую миссию, тогдашний постпред нашей страны при ООН Виталий Иванович Чуркин, увидев в нем фамилию Бжезинского, побагровел и резко повысил тон: «Кого вы предлагаете пригласить?! Человека, сделавшего все, чтобы развалить Советский Союз? Политика на пенсии, который отказывает нашей стране в звании мировой державы?». И безжалостно вычеркнул фамилию Бжезинского...
Ни для кого и не были секретом ни политические взгляды бывшего советника по национальной безопасности в администрации президента США Джимми Картера, ни его отношение к современной России. Но всё казалось, что формально оставив политический Олимп почти четверть века тому назад и оставаясь влиятельной фигурой в международных отношениях, Бжезинский станет к нам немного терпимей.
Он был одним из последних наиболее известных (и наиболее влиятельных) долгожителей подобного рода. До самого последнего момента много работал – консультировал, исследовал, читал лекции, и даже вел активную светскую жизнь. В Белом доме сменялись президенты, но в США все оставались в твердой уверенности: взгляды Бжезинского оказывают немалое влияние на внешнюю политику не только официального Вашингтона, но и еще и Лондона, Иерусалима, Парижа...
В последние годы Бжезинский редко давал интервью. Я был одним из немногих российских журналистов, которому удалось поговорить с ним в 2007-м году. Перечитывая это интервью сегодня, понимаешь, что в Америке и мире мало что изменилось, равно как и не изменилась повестка дня, по которой США живут и сегодня.
«Американская политика сегодня, действительно, превратилась в воплощение ленинского лозунга «кто не с нами, тот против нас». Этот лозунг используется сейчас в США на самом высоком уровне. Мне даже кажется, что ораторы так до сих пор и не знают его автора, который когда-то очень давно напал с ним на социал-демократов лишь потому, что они были антибольшевиками. И лозунг покрывает все то, что называют сейчас в Америке войной с терроризмом. Но война с терроризмом хоть и должна занимать центральное место в политике США, но не должна перекрывать завоевания нашей демократии и не должна превращать видение нашей внешней политики в нечто узкое и экстремистское».
«Меня удивило то, что мы так и не нашли оружия массового поражения в Ираке. Вывод: американские разведслужбы сработали из рук вон плохо. Ведь они настаивали на том, что такое оружие в Ираке было. А ведь почти все в мире, те же немцы или французы, имеющие свои собственные разведслужбы, поверили именно американцам. В следующий раз такое уже вряд ли произойдет».
«Десятилетиями Америка играла уникальную роль в мире. Демократические идеалы мы практиковали дома и готовы были их защищать за пределами наших границ. Но сегодня впервые мы не можем чувствовать себя в полной безопасности. Мы живем и еще какое-то время будем жить в опасном мире. Этого нельзя пока избежать. Мы должны учиться жить в этом с достоинством. Миром должны прекратить править экстремисты. Экстремизм равен безрассудству».
В канун его последнего юбилея я набрал его номер: «С днем рождения! И хотя бы несколько слов для "КП"!». Бжезинский торопливо произнес: «Я сейчас не в Вашингтоне, но как только доберусь до компьютера, пожелаю вам что-то в ответ». Через несколько часов короткое послание было получено. Оно звучало немного загадочно и сравнительно просто: «Я люблю Россию так сильно, что хочу, чтобы Россия была Россией».
Нью-Йорк.
