«Российских дипломатов высылают из Эстонии не за шпионаж, а за хамство», - такую сенсационную версию выдали «на гора» эстонские газеты. С этого момента хотелось бы подробнее... Такие заявления просто так не делаются: вероятно, в ближайшие дни нам предъявят некую запись разговора, тайно сделанную спецслужбами, которая должна будет доказать общественности, что двух российских консулов высылают из страны за дело. Но пока этого не произошло, хотелось бы поделиться другими подробностями этого международного скандала.
«Он уважать себя заставил...»
Скандал и на самом деле связан с хамством, только не дипломатическим, а государственным. У всех на слуху история с переносом из центра Таллина на военное кладбище Бронзового солдата, которая закончилась массовыми беспорядками. Выводы из нее никто не сделал, и спустя десять лет в Эстонии начался второй этап памятниковой войны.
Итак: что не дает эстонцам спать спокойно на этот раз? Рассказываю: в феврале 1944 года в районе эстонской деревни Ряза разбился советский бомбардировщик, экипаж в составе трех человек (командир Л.В Салтыков, штурман В.М.Михалёв, стрелок-радист М.К.Малькова) погиб. В 1964 году в присутствии мамы одного из летчиков на месте воздушного боя был установлен памятный камень. После развала СССР табличка с указанием имен была похищена. В 2013-м ее восстановили на деньги гражданским активистов, но в мае 2014 она была украдена снова. Стало ясно, что лучше переместить камень на охраняемое место – иначе осквернять его будут бесконечно.
Выбрали площадку – братскую могилу на городском кладбище: если помните, в 2007 году эстонские чиновники все, как один, твердили о том, что кладбище для советских памятников – самое правильное место. Но договориться с руководством города Кивиыли так и не удалось: депутаты горсовета были против, ссылаясь на то, что погибли летчики на территории другого района. Что поделать – с недавних пор «мягкой силой», опасной для государственной безопасности, в странах Прибалтики считаются даже могилы... В конце концов председатель ветеранской организации город Кивиыли Саркис Татевосян, махнув рукой, установил камень на своем собственном приусадебном участке. 9 мая 2017 года памятник был торжественно открыт, а спустя всего неделю осквернен. Кто-то написал на нем по-эстонски: «Эти убийцы бомбили мою бабушку, пусть они горят в аду». Российский МИД в лице Марии Захаровой сделал грозное заявление. Через пару дней два дипломата – генконсул РФ в Нарве Дмитрий Казеннов и его заместитель Андрей Сургаев приехали к мэру города Николаю Воейкину, чтобы договориться о цивилизованном переносе. Что было дальше – можно только предположить. Якобы наши дипломаты разговаривали с чиновником в непозволительных тонах. Он уважать себя заставил, и лучше выдумать не смог: записал разговор и представил начальству. В результате чего дипломатам было предписано покинуть страну.
В ночь на 27 мая памятный камень был осквернен в очередной раз – на этот раз его залили смолой и маслом. Кто это делает в городе с населением в 5 тысяч 429 человек, из которых 60 процентов – русские и 40 - эстонцы?
Лучше расспросить об этом у главного героя этой истории – гражданского активиста Саркиса Татевосяна.
Под крышей дома своего
- Что из себя представляет «частная территория», на которой стоит памятник летчикам?
- Это мой дом, я там живу. Забор моего участка выходит на городскую улицу. Я его «расшил» на границе своей территории и лицом к городу установил этот камень. В 20 метрах от него висят две видеокамеры, которые своим фокусом могут ловить весь этот беспредел. Позавчера я разговаривал с полицейскими, ведущими расследование, задавал вопрос: изучили ли они видео по первому случаю осквернения 16 мая? Они пояснили, что у них пока не было времени. Так как я, будучи в прошлом инспектором уголовного розыска криминальной полиции, хорошо знаю городских жителей, я предложил свою помощь. Они сказали, что подумают. И на этом все закончилось.
- Почему памятник оказался на вашем участке?
-Изначально у нас была договоренность установить его на братском захоронении, я даже и не обсуждал идею поставить его на своей земле, не место ему там. Мы с мэром города Николаем Воейкиным договаривались о том, чтобы переместить его именно на кладбище, и он дал свое согласие. И когда машина сгрузила камень, я подъехал к нему и попросил показать пальцем место, куда его поставить, чтобы это не вызвало потом каких-либо замечаний. Но в последнюю секунду он сказал: не разрешает городское управление. У меня была заказана машина, она стоила денег - если честно, я всю работу сделал на свои личные средства, пытаясь сберечь память этих ребят – часы тикали, машина стояла, мне надо было что-то делать. Я разгрузил его в свой двор. Два раза после этого обращался к городскому управлению, чтобы они дали разрешение поставить его на кладбище. Отказали. После этого мне ничего не оставалось делать, как на 9 мая установить этот памятный камень у своего дома, восстановить гравировку и открыть. После того, как в ночь на 17 мая он был осквернен, к мэру городу приехали работники российского консульства.
- И что - Воейкин, как намекают эстонские газеты, записал разговор?
- Я абсолютно не сомневаюсь в такой возможности. Ровно как и в том, что наши дипломаты пришли туда с целью не обозвать его, а призвать к благоразумию. А именно: разместить памятный камень на братском захоронении, куда национально озабоченные люди не ходят, а ходят те, кому он ценен, чтобы отдать дань памяти.
- Что такого могли сказать российские дипломаты, что могло показаться мэру вашего города оскорбительным?
- Я не присутствовал при разговоре, они встречались без меня. До этого мы вместе с ними смотрели это захоронение, я показывал варианты, потому что установить девятитонный камень на середине кладбища технически очень сложно. И сообща пришли к выводу, что иного места, чем братская могила, нет. Я ранее не встречал среди дипломатов таких ярких и позитивных людей, как они, и с огромным сочувствием и сожалением отношусь к действиям эстонского государства, которое избрало такой путь решения вопроса.
Свой среди чужих, чужой среди своих?
И все же: могли ли работники российского генконсульства разговаривать с мэром города размером с половину московской улицы на повышенных тонах? Могли – если воспринимали его как своего единомышленника. А он, вероятно, таковым себя не считал...
До непосредственных участников этой истории – Николая Воейкина и дипломатов Дмитрия Казеннова и Андрея Сургаева - дозвониться пока не удалось никому. Поэтому приходиться довольствоваться той информацией, которая есть. Вот что написал на своей страничке в Фейсбуке антифашист и в прошлом один из лидеров русской общины Андрей Заренков:
«Ну спросили бы у меня, кто такой Николай Воейкин - мэр Кивиыли, я бы многое рассказал про этого человека... Помню, что Воейкин с гордостью рассказывал мне, как еще не будучи руководителем Харьюской дружины Кайтселийта (добровольческая военизированная организация – Г.С.), он ссаживал с поездов плачущих мам с детьми, когда Эстония объявила визовый режим. Ну кто бы рассказал консулу, кто такой Воейкин и сколько людей он сдал...»
У самого Воейкина странички в соцсетях нет. Как и у наших дипломатов. Но если они захотят по этому поводу высказаться – мы всегда и с удовольствием предоставим им слово.
