Россияне, пристально следящие за телерепортажами из Сирии, задаются вопросом – когда же, наконец, президент Башар Асад победит террористов и восстановит контроль над своей страной? Однако надо понимать, что правительство в Дамаске сейчас держится в первую очередь благодаря поддержке мощных союзников. Главная задача Асада сегодня – отвоевать контроль над главными месторождениями углеводородов: ведь после окончания войны нефть и газ будут единственными «кормильцами» для миллионов сирийцев.
В предыдущих материалах цикла «Сирия: Экономика войны» ФБА «Экономика сегодня» подробно рассказывала об интересах трех других сторонах сирийского конфликта – «Исламском государстве», Сирийской свободной армии и курдских повстанцах.
Успех проасадовских сил при взятии Алеппо породил в России волну прогнозов о «коренном переломе в войне» и «тяжком поражении врагов Дамаска». Однако темпы продвижения сил Сирийской Арабской Республики с ноября 2016 года можно охарактеризовать как достаточно медленные (за исключением возвращения под контроль Пальмиры). Аналитики отмечают, что на текущий момент у правительства Асада не хватает сил и ресурсов для того, чтобы отбить главные месторождения нефти и газа у боевиков ИГ, курдов и т.д.
По мнению военспецов, говоря об армии Асада, нужно понимать: на сегодня личный состав САА составляет 50–60 тысяч человек - огромные военные потери и дезертирство сделали свое дело. Две трети этой армии Дамаск использует только для гарнизонной службы, еще 10–15 тысяч военных – «неприкосновенный запас», держащий под контролем ключевые регионы в Дамаске и Латакии. Есть еще ополченцы из «Шабихи», отрядов местной самообороны, воюющие на стороне Асада - их около 40 тысяч, они защищают только свои селения и города.
Эксперты констатируют: ВПК Сирии деградировал за шесть лет непрерывных военных действий настолько, что пик его нынешних возможностей – это полевой ремонт военной техники, старых танков и пушек. Восполнять боевые потери в более сложной технике войска Асада могут только за счет поставок от союзников. И главное: военный потенциал Сирии держится на иностранной помощи - подразделениях, присланных Ираном и «Хезболлой».
Со стороны Тегерана на сирийских полях сражений задействованы силы элитного «Корпуса стражей исламской революции» - 8-10 тысяч бойцов. Здесь же сражается 65-я воздушно-десантная бригада спецназначения NOHED - около трех тысяч человек. А также отдельные танковые и артиллерийские части Ирана (размером до батальона) – еще около трех тысяч человек. Иран вооружает и снабжает шиитские батальоны из Ирака, воюющие на стороне Асада - около 10 тысяч человек. На его же балансе – дивизия «Фатемийон», состоящая из афганских шиитов-хазрейцев - более 15 тысяч человек. За Дамаск бьется и формирование «Зейнабийон», состоящее из шиитов Пакистана - около 7 тысяч человек.
Наконец, за интересы Асада воюют подразделения «Хезболлы» - около 20 тысяч бойцов. По оценкам военспецов, общие затраты Ирана на поддержку режима Асада с 2011-го года превышают 100 миллиардов долларов. Только на содержание иранских военных, а также бойцов шиитских батальонов, воюющих в Сирии, Тегеран расходует до 100 млн долларов в месяц.
Кроме того, на стороне Асада - российские ВКС (от 30 до 50 бомбардировщиков и штурмовиков, плюс до 20-ти вертолетов). Их задача - «точечные атаки» с воздуха на позиции ИГ и «Джебхат-ан-Нусры», а также вся разведка и контроль боевых действий с воздуха. Сирийские ВВС, располагающие парой десятков старых Су-24, обычно действуют «под крылом» россиян. Также в Сирии находятся военные инструктора из РФ – они планируют операции САА.
При всем при этом, Дамаску остро нужны людские ресурсы и огромные деньги, а значит – нефть и газ, которые еще предстоит отбить у террористов.
Сегодня армия Асада контролирует ряд нефтяных месторождений в провинции Хомс, в районе Пальмиры – в том числе Аш-Шаир и Т-4, а также крупное месторождение в районе города Саламия. Большинство же нефтегазовых полей все еще остается под контролем вооруженной оппозиции или боевиков радикальных исламистских группировок. По данным экономистов, финансовые, политические и военные ресурсы Дамаска уже к концу 2015-го были полностью исчерпаны, и тогда экономику Сирии удержали на плаву финансовые транши Китая, российские военные поставки и иранская нефть. Однако собственных сил и ресурсов Дамаску хватит лишь на то, чтобы контролировать территории в Дамаске и Латакии.
По оценкам Мирового банка, состояние экономики САР сейчас хуже, чем было у Германии и Японии к концу Второй мировой. ВВП САР сократился с 60 миллиардов долларов в 2010-м до 14 миллиардов долларов в 2015-м (на 75%). 60% дееспособных сирийцев - безработные, 83% живут за чертой бедности, 2 миллиона жилых домов (треть всего жилфонда) полностью разрушено. Восстановление инфраструктуры Сирии будет стоить 150-200 миллиардов долларов. И сейчас гибель правительства Асада ускорит превращение страны в «дикое поле» вроде Ливии.
Сегодня, считают аналитики, сирийский конфликт переходит в новую, «замороженную» фазу. Однако если США и Евросоюз нарастят финансовую и военную поддержку оппозиции, свержение власти Асада все еще возможно. Парадокс в том, что Западу это…не нужно. Если победит антиасадовская оппозиция, Америке и Европе придется брать на себя послевоенное обустройство страны. Плюс - полностью «зачищать» Сирию от остатков «ИГ» и других террористических банд. Тратить огромные деньги ни на то, ни на другое в Вашингтоне и Брюсселе не намерены.
У остальных сторон конфликта - Ирана и РФ, с одной стороны, Турции, Саудовской Аравии и Катара, с другой - недостаточно ресурсов, чтобы добиться коренного перелома в войне. Возможности Асада или подразделений ССА позволяют лишь поддерживать сложившееся к концу 2016-го территориальное статус-кво. «Локальные успехи у армии САР еще могут быть - например, она теоретически способна освободить провинцию Дейр-эз-Зор. Но вернуть ситуацию к довоенному состоянию Дамаск не сможет, мобилизационный ресурс у государства на исходе, истощены и другие ресурсы. Поэтому цели Асаду нужно ставить очень четко, не распыляясь – иначе в ходе наступлений САА может растратить немногие оставшиеся силы», - считает востоковед Анатолий Несмиян.
План действий для Дамаска
Аналитики уверены – президент Сирии Башар Асад должен предпринять сверхусилия, чтобы сохранить хоть какую-то перспективу для своей страны. Его первая задача – удержать и расширить плацдарм вокруг Пальмиры, поставив под контроль все окрестные месторождения нефти и газа.
Вторая и главная задача – аккумулировав все силы, провести быстрое и успешное наступление на Дейр-эз-Зор, не только деблокировав аэродром (который находятся в осаде «ИГ» с 2014 года), но и поставив под контроль все богатейшие месторождения этой провинции. Времени для того, чтобы «застолбить» за собой Дейр-эз-Зор, у Дамаска осталось немного – США руками Свободной сирийской армии уже начали собственное наступление на него с целью освободить эту нефтяную провинцию. Свои виды на Дэйр-эз-Зор имеют и курды, теснящие отряды «ИГ» на юг от провинции Эль-Хасака. Если курды или «армия дезертиров» добьются своего, то шансов вернуть нефтяные поля Дейр-эз-Зора у Асада в ближайшие годы не будет. А значит – не будет и сотен миллионов долларов от продажи нефти, на которые предстоит кормить сотни тысяч беженцев.
На нынешнем этапе конфликта все его ключевые участники – в лице Дамаска, курдов, «ИГ» и ССА - будут стремиться к созданию и удержанию в Сирии своих протекторатов. Максимум, на что может рассчитывать Асад в самом «оптимистическом» варианте – это разделение страны на четыре неравные части. А в том счастливом случае, если из страны удастся вытеснить террористов – на три части. В любом случае, о едином государстве - Сирийской Арабской Республике – после нынешней войны придется забыть. И приготовиться к появлению на ее месте «территорий хронической нестабильности».
Что еще советуют политологи Асаду и его союзникам? Во-первых, максимально мобилизовать всех сирийцев, признающих его власть. Озвучить некую цель-сверхзадачу, способную объединить донельзя уставший от шестилетней войны народ, и заставить его выступить единым фронтом. Во-вторых, начать на подконтрольных ему территориях немедленную и масштабную борьбу с коррупцией – начиная с министров и заканчивая офицерами его армии, держащими продуктовые лавки прямо в частях. Наконец, Асаду советуют в ближайшем будущем провести в стране процесс федерализации.
Тем не менее, даже по самым радужным прогнозам, послевоенную Сирию ждут трудные годы. Состояние страны сегодня таково, что даже если ее активное поствоенное восстановление начнется уже в 2018-м, а рост экономики составит стабильные 4,5 процента в год – все равно понадобится около 20 лет, чтобы САР достигла предвоенного уровня ВВП, зафиксированного в 2010-м.
