В Сирии появились признаки подготовки к крупной наступательной операции на совершенно новом для таких действий участке фронта. Это чрезвычайно амбициозная задача включает, в частности, разблокировку стратегической трассы Дамаск – Багдад. Подобная операция стала возможной благодаря ряду реформ и военных хитростей, проведенных за последние полгода.
Большие колонны военной техники правительственных сил прибывают в провинцию Сувейда и в Восточный Каламун. В то же время сирийские войска уже третий день ведут продвижение с боями у района Бадия, который контролируют джихадисты.
Подкрепления правительственной армии, национальных сил обороны и иракских ополченцев едут к фронту, чтобы после создания ударного кулака взять под контроль границы с Иорданией и Ираком, которые находятся в 100 км от недавно захваченного блокпоста Заза у трассы Дамаск – Багдад.
Международная трасса Дамаск – Багдад оказалась под контролем ИГИЛ в начале лета 2015 года, когда истощенные правительственные войска оставили большие участки провинций Хомс и Хама. Примерно тогда пал последний оплот правительства в приграничной зоне – город Джиср аль-Шугур. До того погранпункты находились под контролем Дамаска, а исламистские боевики удерживали за собой иракскую территорию у города Бадия, перерезая стратегически важную транспортную артерию, связывающую столицы Сирии и Ирака.
В настоящее время поддерживаемый США «спецназ оппозиции» и группировка «Джейш аль-Ашаир» контролируют большую часть региона между Бир Кассаб на востоке Сувейды и границей провинции Дейр эз-Зор, включая стратегический пограничный переход. Командованию правительственной армии поставлена задача открыть эту принципиально значимую магистраль.
Если она будет открыта, это не только позволит возобновить полноценное военное сотрудничество вооруженных сил САР и Ирака, но и восстановит удобный наземный маршрут в Иран, откуда Дамаск получает значительную часть военной и финансовой поддержки. Именно эта поддержка позволила Сирии выдержать шесть лет жестокой войны и потерь в условиях полной экономической и политической изоляции, включающей безжалостные санкции в отношении каждого сектора экономики.
Между тем ряд источников указывает на особую заинтересованность Ирана в скорейшем проведении операции в Сувейде. Конспирологическая версия заключается в том, что Тегеран хочет построить газопровод через Дейр-эз-Зор и Сувейду на Дамаск и далее к портам Средиземного моря, похоронив прежний – северный – маршрут, который шел сперва через Курдистан, а затем вдоль турецкой границы. C целью обеспечения контроля за операцией на юге страны Дамаск якобы даже передал иранским генералам командование на участке.
Все подобного рода конспирологические построения страдают несколькими родовыми травмами. Во-первых, никто – даже аятоллы, рассуждающие критериями вечности – не сможет сейчас сказать, когда гражданская война и замирение подойдут к той стадии, что можно будет прокладывать трубы.
Во-вторых, мир и война в принципе никогда не вертелись – и не вертятся сейчас – вокруг труб, проводов и прочих псевдоэкономических построений. Все это сильно напоминает высокохудожественные рассуждения середины 90-х годов о том, что война в Чечне была затеяна исключительно ради местной нефти. «Экономический детерминизм» всегда плохо сказывался на уровне военно-политической аналитики, особенно если взболтать его в одном флаконе с примитивной конспирологией. В особо тяжелых случаях (Советский Союз конца 80-х годов) это приводило к полному игнорированию реальных исторических, этнических и религиозных причин конфликтов в пользу местечковых версий об «экономической подоплеке» и «проделках мафии». Так было, например, с оценкой ситуации в Нагорном Карабахе со стороны партийных «аналитиков» в Москве на раннем этапе бойни.
Но вернемся в Сирию. Следует указать, что одна из наиболее боеспособных частей сирийской армии – «Тигры» – в сторону Сувейды не выдвинулись, а продолжают атаковать позиции ИГИЛ на востоке провинции Алеппо. Там же находится и генерал Сухейль аль-Хассан – главный специалист по масштабным наступательным кампаниям. Те же источники и аналитики, что указывает на «иранский след» в операции на юге страны, регулярно твердят, что «сирийской армии уже практически не существует», что «Асад может собрать только один кулак» и что «воюют только персы, палестинцы и шииты». На практике боеспособность САА значительно возросла за последние полгода, в первую очередь за счет подразделений, прошедших подготовку у российских военных советников и сформированных заново.
Так, в последние несколько дней «Тигры» успешно прорвали фронт ИГИЛ к востоку от Алеппо. Они заняли авиабазу Джира, с боями вышли на равнины Маскана и взяли под контроль населенные пункты Джарра Сагир, Махдума и Бейлонах после ожесточенных столкновений с боевиками. При этом их активно поддерживали добровольцы из местного племени Аль-Бакир (Баккара). Еще совсем недавно эти бедуины поддерживали ИГИЛ, но в результате боевых действий 2016 года структура бедуинских племен сильно изменилась, в том числе из-за странного отношения джихадистов даже к тем племенам, которые их поддерживали на раннем этапе войны. Бедуины истреблялись за «недостаточное мусульманство», вытеснялись с привычных мест кочевья и из старых оседлых деревень. Правительство Сирии смогло успешно сыграть на этом поле, переманив на свою сторону несколько крупных племен.
В свою очередь племя Шейтат организовало милицию «Уссуд аль-Шаркия» («Львы Востока») и успешно воюет вместе с сирийской армией в районе Дейр-эз-Зора. Племена Шарабин и Тай вошли в орбиту иранских военных инструкторов.
Еще одним относительно новым подразделением в составе правительственной коалиции стал так называемый батальон «Туран», также известный как «спецназ СССР», поскольку сформирован из выходцев из Средней Азии, с российского Северного Кавказа и из Закавказья. У него довольно специфические военная подготовка и вооружение, поскольку специализируются батальон не на ведении фронтовых операций, а на контрпартизанской борьбе. И это совершенно новое слово в тактике правительственной коалиции. Известно о нескольких успешных операциях «Турана» под Пальмирой и у Хомса, когда им удавалось уничтожить диверсионные группы противника и ликвидировать привычные для террористов прорывы через пустыню на «джихад-мобилях». Изначально батальон действовал в провинции Хама, но после подписания договора о зонах деэскалации переместился в провинцию Хомс, где занялся охотой на командование и диверсионные группы ИГИЛ.
Сейчас, после прорыва фронта ИГИЛ «Тиграми» на востоке провинции Алеппо, предполагается, что правительственные войска пойдут на юг вдоль озер Асада и Джаббул в направлении на Ракку. Но нужно понимать, что западные районы Ракки сейчас затоплены из-за неожиданного сброса воды в Евфрат – в некоторых кварталах вода поднялась на уровень более метра.
Проамериканские источники обвиняют ИГИЛ в том, что ее боевики сами сбросили воду с гидроэлектростанции «Аль-Баа». Но при всех странностях мышления джихадистов им вроде как незачем затапливать собственную «столицу» и тратить ресурсы на выправление ситуации. Арабские же источники путаются в показаниях. Некоторые утверждают, что причина сброса воды в бомбардировке проамериканской коалиции ряда гидрообъектов на Евфрате. Другие обвиняют курдов, которые взяли под контроль дамбу у недавно захваченного ими проджихадистского города Табка и теперь бог знает что могут там натворить.
