Как будут в ближайшие дни трактовать итоги французских выборов (заметим, вполне ожидавшиеся) — примерно понятно.Европейская чиновничья корпорация в эти минуты — уже объявляет большую победу европейских же ценностей, а также перелом хребта евроскептицизму и национал-популизму.Это вполне объяснимо. Для еврочиновничества важнейшая из задач — продемонстрировать, что курс продолжается, никакого "заката ЕС" нет, а случившийся в 2016-м подъем "политических маргиналов" был просто эпизодом, нервной реакцией на наплыв беженцев 2015-го.Так что поражение французской националистки Ле Пен будет нанизано СМИ и политиками на мартовское поражение нидерландской Партии свободы (в принципе скорее либеральной, сочетающей в себе социальную левизну и "либеральную исламофобию", базирующуюся на тезисе о несовместимости исламского уклада и личных свобод). И, для наглядности, все это нанижут на прошлогоднее поражение австрийского "антииммигранта" Хофера в борьбе за достаточно церемониальный пост президента.Все это будет выстроено в цепочку, призванную показать: "откат от идеологии прогресса и глобализации", в прошлом году намеченный победой Д. Трампа и Брекзитом, — благополучно завершён.…В действительности эта пропагандисткая картинка предельно далека от реальности. И вот почему.Во-первых, формально во втором туре президентских выборов во Франции правящие партии, сросшиеся с еврочиновничеством, вообще не участвовали. С Ле Пен все понятно — но и банкир-министр Макрон, пусть даже специально для выборов, но все же отпочковался от социалистов и на исходе кампании грозил "брюссельским бюрократам" реформированием ЕС и Фрекситом. То есть мимикрировал под тот самый анти-истеблишмент и популизм, который теперь вроде как объявляют побежденным.Во-вторых, если в далеком 2002-м против общепризнанного пугала "Национального фронта" удалась мобилизация избирателя, и не дотянувший в первом туре до 20% голосов республиканец Жак Ширак во втором разгромил Ле Пена-отца со счетом 82:18, то на этих выборах мы наблюдали совершенно иное.Радикальные голлисты из "Вставай, Франция" — вошли с недавним "пугалом" в коалиционные отношения.Ультралевые избиратели Меланшона (фактически поделившего третье место с Фийоном) — решили преимущественно бойкотировать второй тур.А главное — сорвалась "игра в Резистанс" и мобилизацию: явка в 2017-м оказалась значительно ниже, чем в 2002-м. И вообще чуть ли не поставила антирекорд за полвека.К тому же Ле Пен-отец во втором туре сумел прибавить лишь 1% голосов к результатам первого. А Ле Пен-дочь прибавила почти в полтора раза.Кстати, еще зимой во втором туре социологи ей обещали против Макрона лишь 34%.То есть в действительности во Франции мы видим никакое не поражение антибрюссельских и антиглобалистских сил, а напротив — их продолжающийся подъем.Хотя, конечно, и не столь революционный, как хотелось бы иным мега-политологам, которые теперь будут объяснять несостоявшийся триумф своих концепций, скажем, тем, что "Ле Пен не сумела опереться на голоса католиков, а надо было вот как".На самом деле самое главное уже произошло — и теперь никуда не уйдет.Антиглобалистский западноевропейский национализм вырвался из политического гетто, в котором он торчал несколько десятилетий, и перестал быть для массового избирателя экзистенциальным злом и безусловным страшилой.В то время как одержанная — пусть и с помощью некоторого шулерства — победа истеблишмента во Франции привела всего лишь к тому, что представителю этого самого истеблишмента Макрону предстоит продолжать тот же курс, что привел к нынешнему кризису обеих правящих партий.То есть: укреплять "особые отношения с Германией", упрощать жизнь работодателям за счет работников (тем самым увеличивая число "гибко трудоустроенных", то есть пресловутого прекариата), уменьшать число госслужащих и наращивать расходы на оборону в рамках "противостояния российской агрессии". Что до вопроса культурно-религиозного — то его Макрон, судя по обещаниям, решать не намерен вообще.В итоге есть основания полагать, что через пять лет Ле Пен — возможно, нынешняя, а возможно, и дозревшая до президентской кампании "третья Ле Пен", Марион-Марешаль, которой в 2022-м будет тридцать два — вновь выйдет во второй тур против растерявшего новизну Макрона. И это произойдет в год, когда результаты его "центристской альтернативы" (ее называют даже "центристской революцией") будут уже вполне очевидны.Разница в положении Национального Фронта и любой "партии истеблишмента", старой или наскоро сооруженной для выборов — в том, что нынешнее поражение для него всего лишь очередная небольшая победа. Никогда ещё ни один из Ле Пенов не имел в общенациональном зачете таких цифр, а значит, НФ по-прежнему в стадии роста популярности.К тому же партия остается с прежней чистой репутацией "не использованной альтернативы для Франции". И к выборам-2022 придет с ней же.В отличие от очередного "кандидата от богатых и высокопоставленных", как бы ни звучала в двадцать втором его фамилия и какое бы громкое название политтехнологи ни придумали его группе поддержки.И в других европейских странах — в той же Германии, где запоздало выкристаллизовались собственные "альтернативщики" — вероятно, будет в ближайшие годы происходить то же самое.Поэтому говорить о подавлении бунта европейцев против евробюрократии по меньшей мере преждевременно.
