Обычно бывает как, подумал я: серые кардиналы протеста бросают на улицы молодых студентиков с плакатами «Долой несправедливость», а потом, когда лодка раскачана и нервы полицейских накалены, появляется хорошо организованное боевое крыло — и пошёл замес.
Отправляясь на Славянскую площадь, где должна была состояться запрещённая акция ходорковского клуба «Открытая Россия», я даже позвал с собой друга — эксперта по молодёжному экстремизму (в юности он тусовался с футбольными фанатами и антифа).
Мы надеялись вычислить в толпе малахольных хипстеров — зарождающуюся энергию нового поколения радикалов. Ну то есть тех, на ком любая революция держится. Сначала картинки выглядели оптимистично. Возможно, из-за того, что первыми, кто попался на глаза, были омоновцы (пригнали несколько десятков автобусов).
Вы видели их новые прибамбасы?
Такие прям рыцарские латы металлопластиковые, в средневековой этой чешуе бойцы спецподразделений настраивали на эпический лад: казалось, грядёт масштабная битва.
Я даже почувствовал прилив адреналина (да, все военкоры — адреналиновые наркоманы) и стал высматривать — где же армия протеста?
Где смелые и жилистые парни с коктейлями Молотова, чтобы жечь автозаки, и с острыми цепями, чтобы громить витрины путинского капитализма?
Но по ту сторону ОМОНа кишели лишь толпы телеоператоров, такое чувство, всех каналов мира (английское, немецкое, польское, японское наречия перемешивались в гомоне ещё десятка других языков).
Вначале мне показалось, что снимают они по очереди: то полицейских, то друг друга. И как будто даже в основном именно друг друга. Подбадривающе и возбуждённо подмигивая, вот, мол, сколько народу собралось.
Чуть позже оказалось, что в этой толпе журналистов присутствовали ещё какие-то люди. Под джемперами из нежной ткани они сиротливо прятали жёлтые футболки с антипутинскими надписями.
Выглядели эти подростки так, будто в России вовсе не живут.
Я имею в виду стиль одежды. И не хипстеры, и не гопники. Что-то среднее. Штаны спортивные, как у пацанов, например, моего района в Смоленске. Но кроссовки дорогие, фирмы «Сайкони» (у нас на районе носят другие лейблы).
Причёски — вроде как и модные, но какие-то засаленные, что ли. То есть вроде как мажоры, но уж какие-то неаккуратные. Ортодоксальные модники холёнее выглядят и чище, а эти как будто специально в душ не ходят.
Полиция вежливо настаивала на том, чтобы все разошлись. Но расходиться, в общем-то, особо было и некому. Трое ребят в футболках не тянули на протестное сборище. Столпотворение, повторюсь, создавалось за счёт прессы.
Через какое-то время колонна выдвинулась к приёмной президента, что на Ильинке. Там — сказали мне в толпе — активисты «Открытой России» будут раздавать бумажки, на которых можно написать жалобу главе государства.
Колонна, опять-таки, представляла из себя медиазмею из камер и фотоаппаратов.
Проходящая вразрез общему пути бабуля поинтересовалась у меня (я был без камеры): «Что происходит, молодой человек, куда все идут?»
«Протестуют, — говорю, — против плохой жизни». «Мне бы такую аппаратуру, вот это б я зажила!» — тут же нашлась бабка. Народная ирония — она такая.
У приёмной президента мы с моим другом, специалистом по молодёжному экстремизму, простояли с час. Протестное движение вело себя тихо и прилично до безобразия, заполняя распечатанные ходорковским клубом листки. Боевым крылом, к моему адреналиновому разочарованию, и не пахло.
В какой-то момент толпа камер особенно оживилась, все облепили какую-то блондинистую барышню.
«Кто это?» — спросил я одного из коллег.
«Ты что! Это ж Баронова!»
Ну раз Баронова — решил, пойду поближе посмотрю. Тоненькие кеды «конверс» морского цвета, бусы, слишком мясистое для девушки лицо, неумело замаскированное этой их женской пудрой. Ничего особенного.
Нельзя сказать, конечно, что совсем уж никто не пришёл на эту акцию. Были ещё и городские сумасшедшие, ничего общего с Бароновой и теми полумажорами в жёлтых футболках не имеющие.
Скажу вам по секрету: они с начала двухтысячных на все митинги ходят, на абсолютно все. Мне кажется, я их даже на субботниках «Единой России» видел.
А насчёт Бароновой и её соратников — у меня сложилось стойкое убеждение, что цель их протеста — тот самый момент, когда их сотни камер облепляют. Тут они торжествуют и любуются собой несказанно, со стороны это очень хорошо видно.
То есть если бы камер не было, то и протеста никакого — тоже.
Пока они с Лимоновым и его нацболами не подружатся, не пойду больше на митинги. Тухло как-то.
