Любовь Орлова, красавица наша русская. Потомственная дворянка (и по отцу, и по матери). Лауреатка двух Сталинских премий.
Из ее мемуаров, 2 ноября 1961 года:
Что я могу? Я бы поставила Ему памятник, только кто же мне даст это сделать? Подлые, подлые люди! Тысячу раз написать это слово, все равно будет мало для выражения их подлости. Всех ругательств мира недостаточно для того, чтобы выразить мое мнение о них, негодяях, предавших своего Вождя! Кем бы они были без Него. Когда Сталин был жив, не знали, как подольститься, пресмыкались перед ним, раболепствовали. А сейчас – торжествуют! Пытаются одолеть покойника после смерти. Подло и мерзко! Начали с осуждения, которому ханжески придали вид «секретного». Закрытый доклад! Это же смешно! Или нарочно так сделано, ведь все секреты распространяются у нас молниеносно. Опорочили, убрали памятники, постарались стереть имя отовсюду, где только возможно. Но этого им оказалось мало. Они боятся Его даже мертвого, иначе бы не вынесли из Мавзолея. Тайком!
Самая большая загадка, которая так и осталась для меня загадкой, – это необыкновенное сочетание в Сталине неимоверного величия с душевной человеческой искренностью, простотой. Больше никогда не встречались мне люди, которые были и просты, и величественны одновременно. Семейные предания говорят о том, что оба этих свойства были присущи Льву Толстому, но я о том судить не могу. Я могу судить только о том, что видела своими глазами.
Меня всегда поражала великая мощь, заключавшаяся в этом невысоком, простом на первый взгляд человеке. На первый взгляд! Только на первый! Но держался Сталин очень просто, без какой-то рисовки. Так, наверное, ведут себя все люди, обладающие внутренней мощью.
Он был прост в общении, нисколько не рисовался, но все сразу же видели в нем Вождя. Огромная сила исходила от Него, но эта сила не угнетала, не давила, а, наоборот, вдохновляла, окрыляла, побуждала делать что-то хорошее, побуждала к свершениям. То был совершенно особенный человек, человек исключительных дарований, исключительной силы. Такие рождаются редко, раз в сто лет, а то и реже. И при всех своих величайших (не побоюсь этого слова) достоинствах Сталин был исключительно, удивительно скромен. Культ, о котором нынче столько говорят, создавал не Он, а разные подхалимы.
Об этом случае, произошедшем в Челябинске на тракторном заводе имени Сталина, я часто вспоминаю и много рассказываю. Не могу обойти его вниманием и здесь. После концерта рабочие завода пообещали мне увеличить выработку поршневых колец к следующей нашей встрече, которая должна была состояться очень скоро, после моего возвращения из Магнитогорска. Рабочие сдержали свое обещание и в память об этом подарили мне поршневое кольцо с надписью. Про этот случай даже стихотворение было написано.
Вернувшись в Москву, я показала это кольцо Сталину. Ему очень понравился такой подарок. Остроумная и очень правильная идея. Сталин внимательно прочел надпись на кольце и задумался. Я ждала, что Он мне скажет.
– Государственный подход у челябинских товарищей, – сказал Сталин и осторожно, словно боясь разбить, положил кольцо на стол. – Молодцы. Так и должны поступать советские люди. Артистке Орловой приятно, коллективу завода приятно, мне приятно знать, что есть в Челябинске такие люди, и еще государству польза. Наверное, надо запретить дарить артистам цветы? Пусть лучше такие подарки дарят…
Я улыбнулась, понимая, что Сталин шутит.
– Оставим цветы в покое, – продолжил Сталин после небольшой паузы. – Без цветов не обойтись, они создают праздничное настроение. Но почин хороший, надо распространять. Кто директор на Челябинском тракторном?
Он назвал какую-то фамилию, кажется, на букву «Л». Я снова поразилась феноменальной памяти Сталина. Так все помнить!
И тем более нельзя судить по шаблону о таком человеке, как Сталин! И по какому шаблону? Кем пытаются выставить Сталина некоторые «современники»? (Намеренно беру это слово в кавычки, чтобы подчеркнуть свое отношение к ним.) Откуда-то взялся образ, в котором собраны едва ли не все людские пороки. Придумано выражение «культ личности». Появилось множество клеветников… Обнаглевшая бездарь (не помню уже, кто это сказал, но выражение точное). Им бы задуматься об отсутствии таланта, а они все валят на Сталина! Сталин помешал им состояться, реализовать себя! Как бы не так!
Порой не могу сдерживать себя. Знаю, что меня не поймут, что станут перешептываться за моей спиной, но тем не менее не могу не сказать то, что думаю, не могу не осадить клеветника. Вот и сегодня в театре после собрания, услышав, как В. разглагольствует о «культе личности» и своих «страданиях», я со всем ехидством, которое только смогла выжать из себя, поинтересовалась, что именно она имеет в виду под «страданиями»? Четыре Сталинские премии? Три ордена? Звание народной артистки?
Беседуя со мной, Сталин не раз упоминал о том, что о каждом человеке следует судить по его делам. Это и есть материалистический подход, свойственный всем коммунистам.
Г.В. [Г.В. – второй муж Любовь Орловы Г.В.Александров ] часто вспоминает, как в 1928 году Сталин напутствовал их троицу перед отъездом в Америку.
– Было такое впечатление, будто с нами говорит опытный режиссер, мудрый старший товарищ.
Перед тем как уезжать за границу, Сталин посоветовал совершить поездку по Советскому Союзу, посетить великие стройки той поры, побывать на полях, в том числе и на целинных, которые только-только начали осваивать. Увидеть, понять, прочувствовать, чем дышит, как живет Советская страна, чтобы там, за границей, иметь возможность сравнивать. Очень дельный совет.
Не только по делам меряется человек, но и по его отношению к людям, особенно к тем, кто от него зависит или ему подчиняется. Сталин всегда был вежлив с людьми. Со всеми без исключения, от ближайших соратников, маршалов, наркомов до горничных и водителей. Резок (но не груб, не стоит путать резкость с грубостью!) Сталин становился только с теми, кто не оправдывал его доверия или докучал ему просьбами личного характера. Сталин сам был скромен и ценил скромность в других.
Говоря об искусстве, Сталин непременно подчеркивал, что искусство должно быть классовым, партийным, марксистско-ленинским. Искусство вне партийности для Сталина не существовало. Он искренне удивлялся и искренне негодовал, когда становился свидетелем иного подхода.
Прежде всего он ценил во всем практические свойства, а потом уже красоту. Не пренебрегал красотой, всегда помнил о ней, но не делал из нее культа, не гнался за внешним лоском, не любил ярких, броских вещей. Тот особый стиль, присущий Ему, был стилем эпохи великих свершений, которые переживала тогда наша страна, был новым советским стилем. Во главе этого стиля стояли практичность и умеренность. Красоте и вообще всем внешним эффектам отводилось второе место. Второе. Не последнее, а второе. Подчиненность красоты практичности не уменьшало впечатления, а, напротив, усиливало его.
– Любое руководство – дело коллективное, – не раз повторял Сталин. – Все заслуги и свершения не единоличны, они принадлежат коллективу, а не одному человеку. Единоличными бывают только промахи и ошибки.
Скромность была одним из основных качеств Сталина. Все в его обиходе было просто – простая одежда, простая мебель, простая еда. Но и в этой простоте ощущалось свойственное Сталину величие. Истинное величие не нуждается в подчеркивании. Простота служит для него лучшим фоном. Создается своеобразный контраст, подчеркивающий, усиливающий впечатление.
Вспоминая сейчас Сталина, я понимаю, что 39-й год стал для Него какой-то вехой, важным, значимым рубежом. Люди меняются постепенно. Мы не замечаем отдельных штрихов, мы замечаем, когда меняется вся картина. А порой к некоторым выводам приходишь позже, когда начинаешь вспоминать и сравнивать. Вот и я много позже, опираясь на свои воспоминания, поняла, что в 40-м году Сталин стал более сдержанным, более скупым на суждения и прогнозы. Тогда я не уловила сути произошедших перемен, списывая их то на усталость, то на настроение, а теперь понимаю, что груз ответственности, лежавший на Его плечах становился все тяжелее, и оттого возникали определенные перемены. Но никогда, ни разу за все время Сталин не пожаловался на то, что ноша его непосильна, что он устает и т.п. Он вообще не жаловался на усталость. Мог упомянуть о ней вскользь, мимоходом.
О делах Сталин думал всегда. Полного отдыха не знал. Бывало, во время нашего разговора брал карандаш и бумагу и быстро записывал пришедшую в этот момент мысль. Чувствовалось, что ум Сталина всегда был чем-то занят. Он мог одновременно обсуждать одно и думать о другом. Необычный, великий человек.
__________________
Мое отношение к Сталину можно сформулировать в нескольких пунктах:
1. Как к нему не относись, но для России он был, безусловно, самым лучшим из всех возможных тогда вариантов. Победи в 20-х - нач. 30-х годов линия Ленина-Троцкого и прочих Зиновьевых-Каменевых-Бухариных, и, несомненно, погибла бы Россия. Сталин был имперцем и государственником и именно ему страна обязана креном в сторону привычного великодержавия. Он не действовал из соображений личной выгоды и не собирался бросать Россию на алтарь несбыточных социальных утопий, но действовал строго исходя из ее текущих реальных интересов.
2. Интересы России он понимал по своему, и у меня с ним по этой части, естественно, имеются расхождения. Это еще не значит, что Сталин не прав там, где я с ним не согласен. Но и считать его безошибочным гением - большая ошибка. Ту же коллективизацию (его проект, который он не даром считал второй революцией после Октября, настоящей революцией) иначе как катастрофу я охарактеризовать не могу. (Не надо мне здесь рассказывать про коллективизацию как необходимую предтечу индустриализации, это мнение я не разделяю, но спорить сейчас не хочу).
3. Сталин был одиночкой. Если хотите - ублюдком советской системы. Поэтому они его быстренько вынесли из Мавзолея и устроили борьбу с "культом личности". Так что все эти разговоры про "сталинские элиты" и пр., которые ведут некоторые советские патриоты - от лукавого. Не было никаких правильных элит при Сталине. Был просто Сталин. Один со своим видением и пониманием России и мира. И это видение и понимание противоречило всему советскому мейнстриму. Именно после смерти Сталина начинается превращение Красной Империи, где блистали (от науки до искусства) бывшие царские подданые, в унылый Совок. Вместо Эйзенштейна и Орловой - Лия Ахеджакова и Марк Захаров.
А вообще я жду хорошего всестороннего исследования по сталинской эпохе. Пусть это будет не финальный труд (поставить точку в исторических спорах вряд ли получится), но хотелось бы уже подытожить все исследования по данной теме за последнюю четверть века. Максимально объективно и неангажированно.
