Вашингтон — Такая сцена является привычным элементом многих голливудских шпионских триллеров: агенты России живут и работают под прикрытием среди обычных американских граждан, но их главная миссия заключается в краже государственных секретов.
В реальности вероятность того, что ваш сосед, коллега или почтальон является российским агентом, работающим в Америке под чужим именем, крайне мала. Однако это вовсе не означает, что искусство шпионажа сейчас переживает период упадка. Особенно это касается США и России, которая была их соперницей в холодной войне.
На фоне обвинений и рассуждений о вмешательстве России в президентские выборы 2016 года, среди чиновников разведывательных агентств до сих пор широко распространена идея о том, что иностранные шпионы используют традиционную тактику и лично вербуют агентов, готовых передавать им секретную информацию.
Нет никаких сомнений в том, что возникновение технологий кибершпионажа и ведения информационных войн изменило правила шпионских игр после окончания холодной войны. Однако способы поиска, вербовки и манипулирования источниками по большей части остались прежними.
Эта тактика в духе «Spy 101» практически пошагово расписана в материалах, подготовленных ФБР для судебного дела 2015 года, в котором фигурирует человек, которого обозначили как «Мужчина №1». Хотя правительство не стало раскрывать имя этого человека, в своем интервью CNN Картер Пейдж (Carter Page) признался, что именно его, согласно материалам этого дела, пытались завербовать три агента российской разведки.
ФБР не предъявило Пейджу, который позже стал советником в предвыборном штабе Трампа, обвинение в шпионской деятельности в пользу России. Он неоднократно заявлял о том, что не делал ничего предосудительного и не знал, что ему приходилось общаться с российскими агентами.
— сказал Пейдж в интервью CNN.
Он также назвал ордер на прослушивание его разговоров, выданный Судом по делам о надзоре за иностранными разведками (FISA), «необоснованным» и отверг предположения о том, что он мог быть иностранным агентом.
Однако в документах ФБР подробно изложена та стратегия, которой руководствовались российские агенты, выбравшие его в качестве своей жертвы. По словам бывшего сотрудника контрразведки, те методы, которые были использованы в рамках попытки завербовать Пейджа, ничем не отличаются от методов, которыми пользовались агенты КГБ во времена холодной войны.
Начальная фаза процесса вербовки выстраивается на тех же принципах, на которых строятся позитивные взаимодействия между людьми, такие как дружба.
На первом этапе необходимо определить, подходит ли тот или иной человек на роль потенциального агента или источника. Это делается на основании оценки его личных качеств, профессии и рода занятий. Затем, по словам бывшего чиновника контрразведки, с этим человеком завязывается общение.
В случае с Пейджем, как говорится в документах ФБР, российские агенты встретились с ним на энергетическом симпозиуме в 2013 году, а затем установили с ним связь посредством электронной почты.
Их общение строилось на основании классических принципов вербовки, как сказал бывший чиновник, добавив, что иностранные шпионы пытаются наладить обычные отношения со своими объектами, расспрашивая их об их семье и прошлом и пытаясь определить, готовы ли объекты делиться информацией — даже такой, которая находится в открытом доступе.
В шпионском мире агенты зачастую пытаются найти слабые места, чтобы в случае необходимости надавить на объект и заставить его сделать то, что от него ждут: объектам могут угрожать или предлагать щедрое вознаграждение.
В материалах дела 2015 года говорится о том, что российский шпион время от времени устраивал встречи с Пейджем, а также о частых поездках Пейджа в Москву, которые носили деловой характер.
В конце концов, как свидетельствуют документы ФБР, российские агенты пришли к выводу, что сочетание профессиональных амбиций Пейджа, его связей с Россией и готовности идти на контакт делает его подходящим объектом, которого можно превратить в источник разведданных.
Затем темой обсуждения стали методы, с помощью которых можно было заставить Пейджа поделиться с ними определенной информацией.
Хотя в готовности делиться информацией, находящейся в открытом доступе, нет ничего противозаконного, сама по себе готовность объекта передавать информацию, по словам бывшего чиновника контрразведки, сигнализирует о его стремлении сотрудничать и открытости для отношений.
Следователи ФБР пришли к выводу, что в этом диалоге нашел отражение «метод вербовки, который включает в себя обман, обещание неких услуг, а затем разрыв связей с источником разведданных в момент, когда необходимая информация попылает в руки агентов СВР» — Службы внешней разведки России.
По словам бывшего чиновника разведки, успех процесса вербовки источника зависит от финального этапа, на котором шпион решает привлечь объект к сотрудничеству, предложив ему передать некие секретные данные.
На этом этапе шпион иностранной разведки может воспользоваться собранной им информацией об объекте и либо апеллировать к его личным устремлениям и желаниям, либо предложить деньги, либо опуститься до шантажа, чтобы заставить объект сотрудничать.
В деле 2015 года, как говорится в материалах ФБР, взаимодействия Пейджа с россиянами, находившимися под следствием, так и не перешли на тот этап, на котором Пейджа можно было счесть успешно завербованным источником разведданных.
Троих россиян, в отношении которых было проведено расследование, признали виновными в том, что они вели шпионскую деятельность в США, не уведомив генерального прокурора.
Двое из них покинули США еще до начала судебных разбирательств, и оба они пользовались дипломатической неприкосновенностью, поскольку работали на российское правительство. Третий был арестован властями США и был выслан в Москву ранее в апреле, предварительно признав себя виновным в преступлениях, совершенных в 2015 году.
Пейдж, неоднократно заявлявший о том, что он не знал, что эти россияне были шпионами, подчеркнул в своем интервью CNN, что он «делился малосущественной информацией и общедоступными исследовательскими материалами», а также данными из лекций, которые он читал в то время в Нью-Йоркском университете.
— сказал Пейдж в своем интервью в четверг, 13 апреля.
