Во время творческого вечера в Воронеже гуру нынешних либералов, пустившись в откровенность, признался в употреблении и тайном выращивании марихуаны у себя на даче, а также призвал легализовать наркотики.
По словам Познера, пока продажа наркотиков приносит колоссальные доходы, люди будут рисковать жизнью и ввязываться в нелегальный бизнес.
«Но когда наркотик становится легальным, криминал кончается. Это не значит, что не будет наркоманов. Они будут, но не станут продавать вашим детям наркотики, потому что это станет неинтересно», — считает ведущий.
Затем Познер пустился разглагольствовать о якобы «пользе» наркотиков.
Он признался, что сам употреблял марихуану и испытал ощущения эйфории.
«Я совсем по-другому стал слышать музыку, а еще у меня сильно обострились чувства: если ты кого-то любишь, то еще сильнее. Если не любишь, то тоже сильнее». Он также признался, что втайне выращивал марихуану у себя на даче в Подмосковье, но не преуспел в этом. «Я ненавижу копаться в земле. А тут приезжал, поливал все. Стали расти такие, знаете, чахлые штучки...» — рассказал ведущий.
Это – уже не первый скандал, который вспыхивает в последнее время вокруг телеведущего.
Недавно на шоу «Минута славы» на Первом канале Владимир Познер проголосовал против дальнейшего участия в состязании танцора Евгения Смирнова, у которого нет одной ноги, что вызвало всеобщее возмущение.
Мало того, после того как разразился скандал, Познер отказался извиняться и продолжал упорно настаивать на своей позиции.
«Во-первых, - заявил он, - я и не извинялся, во-вторых, поскольку я вообще не слежу за тем, что пишут обо мне как в интернете, так и в печатной прессе, то все это – как отрицательное, так и положительное – для меня просто не существует», – отметил Познер, добавив, что «никаких переживаний» он не испытывает. Другими словами, это «лицо» главного федерального канала публично заявил, что на наше с вами мнение ему попросту наплевать.
И это не удивительно.
Потому что Познер уже давно декларирует, что вообще не считает Россию своей Родиной.
«Вы живете в России уже 60 лет. Она стала вам родиной?» - такой вопрос задал не так давно Владимиру Познеру все тот же интернет-портал Лента.ру.
«Нет, - совершенно искренне признался тот. - Не может страна стать родиной, если ты приехал уже практически взрослым. Мне шел 19-й год, я не знал русского языка. Наверное, страна может стать домом, но родиной она никак не может стать».
«А где же ваша родина?» - продолжал настаивать любопытный корреспондент.
«Скорее всего, - продолжал откровенничать Познер, - между Парижем и Нью-Йорком. Я себя чувствую совершенно дома во Франции, если говорить о стране. А если говорить о городе, то город, в котором я вырос и сформировался, — это Нью-Йорк. Это мое место».
«Ну, ничего себе пироги!» – воскликнет любой, не очень сведущий в светских делах читатель: родина у него где-то «между», место его – в Нью-Йорке, а вот бабки заколачивает, причем на идеологическом поле, почему-то в России!
«В Париже мне комфортнее, - не может остановиться Познер. - Там я больше чувствую себя дома. Это миллион мелочей: то, как люди ходят, как они разговаривают, как улыбаются. Это атмосфера. Это когда ты сразу чувствуешь, что это твое. Я могу восхищаться чем-то в России, но понимаю, что это не мое…»
Не удержался он в этом интервью «Ленте» от того, чтобы не упрекнуть русских в… гомофобии.
«Когда начинаются такие разговоры, - разглагольствует Познер, - я всегда спрашиваю: чего вы боитесь? Боитесь, что вас изнасилуют? И я ни разу не получил внятного ответа. Я не думаю, что эти люди чем-то нам угрожают. Это преувеличение. Настоящая проблема — это как раз гомофобия. С ней тяжело бороться… Потому что наши взгляды находятся на уровне США 1950-х годов. Мы в этом смысле отстали лет на 60-70. И, конечно, РПЦ здесь играет отрицательную и, я бы сказал, злобную роль. Открыто признаваться, что ты гей, в России порой опасно. А так как никакой попытки просвещения нет, то мы имеем тот компот, который имеем. Это подтверждение отсталости нашего общества». Вот так… Мы геев не любим, значит, по Познеру, мы – отсталые!
Отсталые мы еще и потому, как он считает, что категорически против наркотиков. Призывами к легализации наркотиков Познер утверждает: мол, если они будут стоить гроши, их никто не будет покупать, и всеобщая доступность наркотиков снизит их потребление. Такие вот «западные ценности».
Отвечая в другом интервью на вопрос, какой период истории России он предпочел бы для жизни, Познер отвечает: "Никакой… Российские времена почти всегда оставались темными, тяжелыми и страшными, мне … не хочется туда. Даже в русских народных сказках не нахожу близких мне персонажей… "
«Столетие» уже не раз писало о позиции, различных высказываниях Познера, который родился в Париже, долго жил в США, и у него сразу три гражданства: французское, американское и российское. Но Россию, как мы уже писали, родиной он не считает, и откровенно ее не любит. Был крещен в католическом обряде во Франции, но теперь позиционирует себя убежденным атеистом и открыто заявляет, что «православие – одна из величайших трагедий России».
Почему он вообще здесь, у нас, хотя открыто признается, что Россия – не его родина?
Почему занимает место и время в государственном эфире, учит нас с вами жизни человек с двумя иностранными паспортами в кармане?
Почему государственное телевидение финансирует (за наш с вами счет!) его многочисленные зарубежные вояжи, забивая эфир фильмами, показывающими, как на пару с шоуменом Ургантом, он смакует редкие вина и закусывает их устрицами в парижских и иных фешенебельных ресторанах?
Почему мы должны созерцать чуть ли каждый день на телеэкранах хорошо упитанную физиономию деятеля, который не любит ни Россию, ни русских, ни православие, и нисколько этого не скрывает?
Причем в отличие от других либералов журналистов, которые прямо-таки брызжут яростной ненавистью к России и ее лидерам, таких, как например, Альбац или Радзиховский, Познер ведет другую, иезуитскую линию (хотя в душе, наверное, ничем от них не отличается). Он настойчиво позиционирует себя, как сдержанного, рассудительного, умудренного жизнью патриарха, который высказывается всегда очень и очень осторожно.
«Познер, - писал о нем Михаил Делягин, - умело создает впечатление желания сгладить острые углы и объективно, отстраненно докопаться до "золотой середины".
Отстраненность, порожденная, вероятно, отсутствием родины, помогла ему быть преданным власти коммунистом при Брежневе, певцом перестройки при Горбачеве, демократом при Ельцине, иностранцем при раннем и борцом за свободу слова при позднем Путине...
Равнодушие к судьбам чужих для него людей и стран позволяет быть эффективным, умело используя и передергивание фактов, и натужное морализаторство, и имитацию объективности».
Умело производя впечатление матерого профессионала, Познер сыграл зловещую роль в превращении недоверия к власти в непременный критерий журналистского профессионализма. Он уверяет, будто именно критика власти, недоверие «к Кремлю» и есть суть «настоящей, объективной журналистики».
Вот какую разлагающую и поистине разрушительную работу ведет в нашей стране тот, кто открыто не считает ее своей родиной! Не по этой ли причине закулисные кукловоды любой ценой стараются удержать Познера в эфире, несмотря на уже давно звучащие настоятельные призывы убрать этого русофоба с экранов.
Впрочем, почему он сам сидит в России – понятно.
Где же еще ему станут платить такие сумасшедшие гонорары? Где бы еще дали ему и его брату открыть в центре столицы шикарный ресторан?
Где бы ему дали земельный участок площадью 0,2 га под строительство семиэтажного дома под Школу Познера?
Эта школа «Школа телевизионного мастерства» для молодых журналистов из регионов была открыта в 1997 году, а директором ее стала Екатерина Орлова — вторая жена нашего героя.
Но все это обернулось бурным скандалом.
Против строительства школы Познера выступили жители района, ряд политических партий и общественных организаций, которые провели возле строящегося здания несколько акций протеста.
В 2004 прокуратура Москвы направила предписание и предостережение Главному управлению охраны памятников Москвы по факту многочисленных нарушений в ходе строительства и угрозы уничтожения памятника архитектуры.
Так что вовсе не одна чистая «любовь к журналистике», как он уверяет, держит Владимира Владимировича в «отсталой», по его словам, Москве, хотя сам он и предпочитает Париж и Нью-Йорк.
А потому ясно, как только Россия перестанет быть для него и его родственников сытной «кормушкой», так он тут же, как и все нынешние либералы, осуществит свою заветную мечту – «свалит» в свой любимый в Париж, или в еще более обожаемый Нью-Йорк.
Что можно сказать после этого, когда такой персонаж, которого либералы у нас считают своим кумиром, уже стал публично рекламировать в чужой для него России наркотики?
Не лучше ли будет для нас, если он станет делать это там, где, как он сам считает, находится его настоящая родина – в Париже или Нью-Йорке?
