С первых дней в школе американские дети учатся писать слово «Я» («I») с большой буквы. В любом месте предложения, ведь каждый уникален и неповторим. Вот так и живут 300 с лишним миллионов сплошных уникальностей, похожих как две капли воды.
Наталья Северин — русская эмигрантка, проживающая в Соединенных Штатах, приводит письмо своей подруги, также проживающей в США, которой выпало несчастье оказаться на стыке двух взаимоисключающих культур.
В Америке — стране непрекращающегося сутяжничества — весьма популярны рабочие инструкции, отступление от которых грозит работнику солидными денежными штрафами, если не тюремным заключением. И ладно бы дело касалось, например, запрета на курение в цеху порохового завода. Тут и в России сразу по шее надают, чтобы лучше запомнил, где нельзя курить. Нет, речь идет, например, о правиле, согласно которому врач или медсестра, находящаяся вместе с больным в горящем здании, будет спасать в первую очередь себя.
В России такое попросту невозможно представить. Принцип «сам погибай, а товарища выручай» у нас действует повсеместно. Врачи до последнего будут вытаскивать из пожара своих пациентов, хотя лучше других представляют последствия отравления угарным газом. Медсестры во время Великой Отечественной раз за разом выходили из безопасных блиндажей, чтобы под обстрелом вытащить с поля боя неспособных передвигаться раненых. Деревенские фельдшеры в одиночку отправлялись в ночь через кишащие волками леса, чтобы вовремя успеть к больному. Но это все в России.
В США на такой случай есть инструкция, которую необходимо соблюдать. Вот знакомая Натальи Северин и действовала, согласно инструкции. Во время пожара она надела на больного кислородную маску и двинулась к выходу, так как знала, что пожарные уже на месте, и пациенту в маске ничего не угрожает.
Американцы восприняли происходящее как должное, но на ее беду пациент тоже оказался русским мигрантом, и теперь справедливо считает, что врач бросил его в беде. Более того, он рассказал свою историю в сообществе эмигрантов, и теперь незадачливую докторшу презирает вся местная русская община.
«Как же так, — сокрушается эмигрантка, — Я понимаю, что мы всегда были героями, а американцы трусы позорные. Но не выполнив инструкцию, я потеряла бы работу. Теперь среди русских на мне клеймо предателя, а американцы не понимают моей проблемы».
Действительно, на бытовом уровне такая проблема проявляется ярче всего. Вколоченное с детства представление об уникальности своего «Я» делает американцев способными наплевать на долг, дружбу, даже родственные отношения ради себя самого. Многочисленные иски американских детей против своих родителей тому подтверждением.
Но и на международном уровне Штаты демонстрируют аналогичный подход. Там, где Россия согласна идти на риск, чтобы помочь союзнику с борьбой против террористов, США преследуют собственные интересы, и если в какой-то момент выгоднее сыграть за террористов, Америка ни на секунду не задумается, прежде чем совершить очередную подлость, трусливо прикрываясь доктринами и инструкциями.
