После страшного ранения 20-летней давности и потери зрения старшина Климов дослужился до майора.
«Старшины больше нет». После боя на горной дороге 19-летнего Алексея посчитали мёртвым. У него было снесено полголовы — осколок прошёл от виска до виска — и перебиты ноги. «Ребята поминали меня и на 9-й день, и на 40-й», — рассказывает Климов. Живой! Это обнаружилось, только когда Клима, как звали его сослуживцы, привезли из Чечни в Ростов-на-Дону. Операция. Кома. Реанимация. И наконец, палата, где он впервые после ранения пришёл в сознание.
Шоковая терапия
Алексея перевезли в Москву в госпиталь им. Бурденко, где, к удивлению врачей, у него, старшины, в палате каждый день дежурил спецназовец. Это были многочисленные друзья.
«Первый год после призыва я служил в Преображенском полку в роте спецназначения, а она как раз рядом с Бурденко располагается, — рассказывает Алексей. — Тогда, в 1995 г., офицеры месяцами не получали зарплату, и мой ротный, капитан Дмитрий Саблин (ныне депутат Госдумы. — Ред.), ночами подрабатывал в охране, часть денег отдавал семье, а на другую докупал спецснаряжение и амуницию для нас, ребят. Видя перед глазами пример таких людей, я чётко решил, что свою жизнь посвящу служению Отечеству. Писал рапорты, чтобы отправили в Чечню. Не подписывали. Когда узнал, что из нашего полка часть солдат туда всё-таки посылают, договорился с писарем, и он вставил мою фамилию в приказ. Романтики не было. Понимал, куда еду. На тот момент уже погибли два моих сослуживца. Руководствовался правилом «надо быть там, где тяжелее всего для Родины».
В Чечне Алексей подорвался на мине в районе населённого пункта Хиди-Хутор, когда на БМП в составе разведывательного дозора принимал участие в спецоперации. Одновременно из засады боевики начали обстрел. Получив страшное ранение в голову, он ещё пытался прикрыть других, пока не потерял сознание.
В московском госпитале подтвердили слова ростовских врачей: жить, возможно, будет, видеть — никогда. «Я впал в уныние: как же служба в армии? Командир почувствовал моё состояние и применил шоковую терапию, — вспоминает Алексей. — Лежу в палате с перебинтованной головой, в которую недавно вставили пластину. Залетает Саблин. Бьёт ногой по кровати, кричит: «Сержант, 45 секунд! Подъём!» Я на автомате вскакиваю. Мне в лицо летят форма и берцы. Одеваюсь, сам зашнуровываю берцы. Командир хватает меня за шкирку и тащит к выходу. Крик врачей: «Что вы делаете?!» На улице меня заталкивают в машину, куда-то везут — как оказалось, в кафе. Сажают за стол. Удар по печени — и голос Саблина: «Клим, чё расслабился, давай ешь!» Я начал есть, хотя до этого меня с ложечки кормили медсёстры. Случайно рукой провожу по погонам — капитанские звёздочки. Саблин отдал мне свою форму. Потом командир меня отозвал: «Клим, ты выжил, может, потому, что погибли твои товарищи. Жить надо не только за себя, а ещё и за них».
С тех пор Алексей зарёкся себя жалеть и не позволяет это делать другим. Вернувшись в родную Калугу, поехал к двоюродной сестре, а не к родителям — опасался, что мама начнёт плакать. И в тот же вечер пошёл на дискотеку.
Он сразу отказался ходить с белой тростью. В пространстве ориентируется благодаря слуху, шестому чувству и помощи друзей: «Первое время каждые три месяца ко мне со всей России приезжали сослуживцы. Поддержка была колоссальная». А потом его наградили орденом Мужества: «Из Генштаба приехали два полковника с поручением от министра обороны. Предложили помощь. Я им в ответ: хочу постигать военную науку, быть офицером, дослужиться до генерала, так и доложите министру. Они не знали, что сказать. А потом пришла повестка выехать в СибВО на курсы младших лейтенантов. С этого момента заново началась моя служба в рядах Вооружённых сил РФ».
«Чтобы было ярко и красиво»
В 2008-м Алексей поступил в Военную академию им. Фрунзе, которую окончил без скидок на отсутствие зрения. Учился так, что не все преподаватели догадывались, что он слепой. Опять не обошлось без помощи друзей. «Я, наверное, самый богатый человек Евразии, потому что у меня много друзей, — говорит Алексей. — На 30-летие такой праздник мне устроили: выступали Барыкин, Томас Грин, Тина Тёрнер. Вино из Италии, посуда из московского ресторана «Прага».
И тут же вспоминает, как в Чечне они праздновали 23 февраля: «Я специально заехал в Ханкале на рынок купить салфетки, посуду, ингредиенты для пирога. Представляете: война, грязь, работают танки, БТР, у солдат закопчённые лица, и вот они заходят в палатку, а там стеклянная посуда, пирог и белые бумажные салфетки — как сейчас помню, в уголках у них вишенки были. На фоне окружающей действительности это было ярко и красиво».
Для него и сегодня важно, чтобы было ярко и красиво. Делится мечтой: «Хочу построить в Калуге здание (центр координации общественных объединений) по канонам допетровской архитектуры, какие были на Руси в XVI в., чтобы оно стало туристической жемчужиной города. Я последние 15 лет запоминал, какие могут быть наличники, двери, арочные перекрытия. Запоминал на ощупь и по рассказам. Уже есть готовый проект на бумаге. Спорил за каждую ступеньку, какой ширины и высоты она должна быть. Я много разрушал, хочется что-то построить».
Но главное для него сейчас, признаётся Алексей, — встретить вторую половинку: «Молюсь Богу, сохранившему мне жизнь, чтобы послал мне жену. После ранения я был сосредоточен на учёбе — два диплома с отличием (академия Фрунзе и Московский гуманитарно-экономический институт), избирался депутатом Заксобрания Калужской области, где работал без отрыва от военной службы. Конечно, рядом были девушки, но я был нацелен на другое. Сегодня же особенно остро ощущаю, как по вечерам, когда прихожу со службы домой, у меня от тишины уши закладывает».
А служит майор Климов в калужском гарнизоне. Занят отбором, подготовкой и направлением молодых людей на военную службу по контракту. В свободное время собирает молодёжь — занимается патриотическим воспитанием. Бывает, ребята спрашивают, как он жил в лихие 90-е, ведь тогда ему было столько же, сколько им сейчас. Алексей рассказывает, что первые деньги начал зарабатывать в 14 лет — собирал урожай на совхозных полях, работал в лесничестве. С 16 лет сам, без помощи родителей, одевался-обувался. С детства увлекался спортом: добившись успеха в лыжах, переключился на бокс, стал мастером спорта и выиграл чемпионат России.
В 18 лет сам, без повестки, пришёл в военкомат. И когда его, уже зачисленного в роту спецназа, вдруг решили отправить шофёром в Генштаб, Алексей порвал свои водительские права. И своего добился, его вернули в спецназ.
Слова «Служу России!» в устах Алексея не звучат казённо. Он живёт по правилу: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, спрашивай себя, что ты сам можешь сделать для Родины».
