Сегодня Александр Островский в моде. И ведь не юбилейный год, а, поди ж ты, одна за одной идут премьеры по пьесам плодовитого драматурга – "Свои люди – сочтемся" в РАМТе, "Лес" в "Школе драматического искусства", "Грозагроза" в "Грозагроза" в Театре Наций.
Понятно, что написанные полтораста столетия назад пьесы ставились столько раз, что могут быть интересны только в современной, авангардной, креативной трактовке. Именно таким получился спектакль "Грозагроза" у Евгения Марчелли. Худрук Театра им. Федора Волкова в Ярославле славится своими театральными экспериментами. Ревнителей традиционного взгляда, конечно, это часто раздражает. Но в Театре Наций любят осовременивать классику, поэтому и позвали режиссера из провинции.
Начинается спектакля с песни "Рыба моей мечты" из репертуара группы "Ленинград". И это уже настраивает на определенный лад. Шнуров – провокатор. Марчелли – ему под стать. С каноническим текстом Островского он обращается вольно – сокращает, многократно повторяет одну и ту же мысль, переставляет куски. А то и просто вставляет ремарки, которых у автора не было. "Воды, дайте мне воды", – кричит Кабаниха. Рабочий сцены выносит ей пластиковую бутылку, Кабаниха, напившись, просит: "Спасибо, постой тут, Женечека, мало ли что случится". Кабаниха в постановке Марчелли – ее играет Анастасия Светлова – персонаж центральный, это нерв спектакля. Истеричная, жестокая, до беспамятства любящая сына – она целует его губы, руки, ноги – Светлова здесь царица в прямом и переносном смысле. Царица того самого "темного царства" из растиражированный фразы критика Николая Добролюбова.
На контрасте с ней работает Юлия Пересильд, которая играет в спектакле Катерины Кабанову. Светлова – прима ярославского театра, Пересильд – столичная звезда. Интересно наблюдать за двумя разными школами, двумя полярными характерами. Светлова – в роскошном белом платье. Героиня же Пересильд появляется на сцене как арестантка – грубое пальто, платок. И на протяжении трех часов она преображается до неузнаваемости.
Впервые она отметает привычный кроткий образ в конце первого действия, когда вдруг на глазах у ошарашенной Кабанихи, своей свекрови, с вызовом раскуривает самокрутку. А во втором действии на Катерине только легкая комбинация. А в конце спектакля героиня Пересильд и вовсе вся измазана кровью. У Островского пьеса заканчивается тем, что Катерина бросается в реку, тело вылавливают, а муж убивается: "Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!". Заключительную авторскую ремарку Островского "Падает на труп жены" Марчелли делает ключевой во втором действии спектакля. Катерина здесь, окровавленный труп, она рассказывает своему – такому же окровавленному! – любимому, как били ее.
Стоит заметить, что роль Тихона – нелюбимого мужа главной героини и любовника Бориса играет один и тот же актер Павел Чинарев. Физическое сходство этих персонажей – новаторство режиссера и его принципиальная позиция. Он пытается таким образом разобраться, почему Катерина предпочитает одного другому, расширить привычное представление об этих героев.
Расширяет режиссер и сценическое пространство – черную коробку сцены он углубляет за счет служебных помещений, в обычное время от зрительских глаз скрытых. Там, в черноте, дом Кабанихи. А символ его на сцене – стеклянная крыша. Актеры работают и в зале, иногда балансируя на грани. Так Юлия Пересильд идет по узкому парапету балкона, просит шокированную публику не пугаться, обращается к кому-то в зале с просьбой подать ей руку, замечает цветы и спрашивает: "Это мне? Давайте!"
Волга из пьесы Островского – это бассейн в спектакле Марчелли. А еще русалки из подводного царства, которые забирают Катерину из царства Кабанихи. Мистика, таким образом, пересекается с жесткой реальностью, сказка – с правдой.
Даже Феклуше досталось – любящая тишь да гладь странница стала персонажем китчевым. Яркое широкое платье, бусы, кокошник – актриса Анна Галимова делает этот образ особенно запоминающимся.
Некоторые зрители сочтут все происходящее на сцене хулиганством, вызовов, найдутся даже такие, кто покинет зал еще до окончания спектакля. Марчелли к этому готов. Иначе было бы пресно и скучно.
