— Я называю имя, а вы одним-двумя словами описываете этого человека. Договорились?
— Да.
— Келлиэнн Конуэй.
— Очень. Милая. Женщина.
— Хиллари Клинтон.
— Разочарован.
— Владимир Путин.
— Я не знаю его… Но он определённо крепкий орешек (tough cookie). Не знаю, что он делает для России, но мы это однажды узнаем, я полагаю.
Диалог этот происходил в передаче «Мир Уоттерса», выходящей в субботний вечер на канале Fox News. Вопросы задавал ведущий Джесси Уоттерс, отвечал президент США Дональд Трамп. В воскресенье ролик с ответами Трампа на блиц-вопросы Уоттерса стал хитом американского сегмента сети.
Но что, собственно, такого сказал Трамп о Путине? Ничего особенно нового. И в то же время короткая характеристика, данная президентом США президенту России, говорит о многом.
Прежде всего, русский перевод использованной Трампом идиомы tough cookie не вполне точен, хотя смысл передает достаточно верно. Словосочетание «крепкий орешек» у многих из нас вызывает ассоциации с серией фильмов с Брюсом Уиллисом в главной роли — а их оригинальное название Die Hard совсем не случайно переводилось легендарными переводчиками видеосалонов 80-х как «Умри тяжело, но достойно».
На самом деле die-hard — это человек, которого очень трудно убить, боец, сопротивляющийся до последнего. А вот tough cookie — это немного о другом. Это, скорее, крутой парень, с которого где сядешь, там и слезешь. Но идиоматический словарь содержит и другое толкование: это что-то или кто-то, с кем лучше не конфликтовать — хлопот не оберёшься.
В то же время и die-hard, и tough cookie могут использоваться и для определения человека, который «не желает изменить своей идее или манере поведения или отказаться от них, даже когда для этого есть веские причины» (Кембриджский словарь), что, в общем, более или менее близко к русскому выражению «гнуть свою линию». Продолжив ассоциативный ряд, можем вспомнить песню «Линия жизни» группы «Сплин» («Гни свою линию…»), украшающую собой саундтрек к культовому (в России) фильму «Брат-2». А отсюда остается сделать полшага — и вот уже перед нами Данила Багров в исполнении Сергея Бодрова — младшего. Он и есть искомый tough cookie. Картинка, как говорится, стоит тысячи слов.
Комплимент ли это? И да и нет. Мне лично кажется, что для Трампа определение tough cookie, скорее, несёт в себе некое скрытое восхищение. Когда я писал книгу «Черный лебедь. Политическая биография Дональда Трампа», меня поразил один эпизод, описанный журналистом The New Yorker Марком Сингером. В ноябре 1996 года США посетил генерал Александр Лебедь — дело происходило уже после президентских выборов, на которых генерал поддержал Ельцина, и даже уже после его отставки с поста секретаря Совета безопасности РФ. Генерал захотел встретиться с миллиардером, который уже тогда считался одним из наиболее симпатизирующих России представителей американского истеблишмента. Трамп пригласил его в свою Башню, был весьма любезен, подарил Лебедю свою книгу «Искусство заключать сделки», и рассыпался в комплиментах, особенно упирая на то, что генерал (в молодые годы занимавшийся боксом) выглядит «крутым парнем», «круче, чем Анджей Голота» — знаменитый польский боксёр, который тогда очень нравился Трампу. Когда Трамп, проводив Лебедя до лифта, вернулся в офис, Сингер спросил его, какое впечатление произвел на него русский. Трамп ответил:
«Прежде всего, этот парень не из тех, с кем тебе хотелось бы играть в ядерное оружие. Он ведь выглядит круче и холоднее всех, кого ты когда-либо видел, нет? Это же не какой-нибудь бизнесменчик, занимающийся недвижимостью, который считает, что может быть грубым. Этот парень за пределами добра и зла. Ты видел это в его глазах. Этот парень — убийца. Ты заметил, когда я спросил его: «Вы были боксёром?» (Отвечая Трампу, Лебедь выразительно расплющил себе нос). Твою ж мать, у него нос как кусок резины! Но мне он понравился. И ему понравилось, что я делаю. Ты понял? Я думаю, сегодня я сделал хорошую работу для своей страны».
Добавлю, что Трамп вообще известен любовью к силовым видам спорта, не зря же он продюсировал шоу «Рестлмания» и дружил с целой плеядой боксёров и рестлеров. Образ русского крутого парня, конечно же, сложился у него в воображении во многом под влиянием голливудских фильмов (вспомним зловещего Ивана Драго в исполнении Дольфа Лундгрена или героя Арнольда Шварценеггера — невозмутимого Ивана Данко), но он явно не несёт в себе отрицательных коннотаций. Вспомним, что юность Дональда Трампа прошла в Нью-Йоркской военной Академии — «жёстком, очень жёстком месте, где отставные сержанты… выбивали из тебя всё дерьмо; эти парни были по-настоящему грубыми», — писал он в одной из своих книг.
В то же время в армии Трамп не служил (как считают не слишком симпатизирующие ему журналисты — откосил) — и это тоже во многом объясняет тот пиетет, который он испытывает к крутым парням.
С другой стороны, ответ Трампа на вопрос Уоттерса состоял больше чем из двух слов. «Я не знаю его, не знаю, что он делает для России, но однажды мы это узнаем, я полагаю». Учитывая предыдущие высказывания Трампа (во время предвыборной кампании он раз сто повторил, что хотел бы наладить хорошие отношения с Россией), можно расшифровать эту фразу так: «Я ищу пути для контакта с Путиным, но пока что сделать это не получается».
Не получается главным образом потому, что развёрнутая целым рядом американских СМИ кампания прочно увязывает победу Трампа на выборах 8 ноября 2016 года с поддержкой Москвы. Сегодня комитет по разведке палаты представителей конгресса США проведёт первые публичные слушания, на которых будет рассмотрен вопрос о возможном вмешательстве России в ход выборов, а также и о прослушке, которую, по утверждению Трампа, установили в его предвыборном штабе по указанию бывшего президента страны Обамы. Ситуация патовая: никаких доказательств сговора или взаимодействия между сотрудниками предвыборного штаба Трампа и представителями российских властей нет, об этом ещё до начала слушаний заявил в интервью Fox News председатель комитета по разведке Девин Нуньес. Скорее всего, не будет представлено никаких улик, свидетельствующих о причастности к прослушке Башни Трампа администрации Обамы — в противном случае это уже стало бы сенсацией номер один.
Но, возможно, без сюрпризов всё же не обойдётся: пресс-секретарь Трампа Шон Спайсер заявил, что прослушку кандидата от Республиканской партии осуществляли специалисты из британской спецслужы GCHQ — Штаб-квартиры правительственной связи — по личной просьбе бывшего президента. Сама по себе эта история заслуживает отдельной статьи, уж очень лихо закручен её сюжет, но сейчас имеет смысл остановиться лишь на одном её аспекте. А именно — на визите в США главы МИД Великобритании Бориса Джонсона. Джонсон прибудет в Вашингтон уже после того, как закончатся (интересно, чем?) первые слушания в конгрессе, так что вполне возможно, что ему придется отдуваться за честь своей страны, доказывая непричастность спецслужб Её Величества к тёмным делишкам администрации Обамы.
И совсем не факт, что Трамп отнесётся к британцу с симпатией — забывчивым нынешнего хозяина Белого дома назвать никак нельзя, а Джонсон ещё относительно недавно называл его «выжившим из ума» «потрясающе невежественным типом» (справедливости ради, надо сказать, что Хиллари Клинтон от Джонсона тоже досталось: он назвал её «крашеной блондинкой с пухлыми губами и стальным взглядом — прямо как у медсестры-садистски в госпитале для душевнобольных»).
Какое это имеет отношение к нашему сюжету? Самое прямое. Поскольку Джонсон уже заявил, что собирается не только «подлатать» отношения с новой администрацией в Вашингтоне, но и убедить Трампа занять более жёсткую позицию в отношениях с Москвой.
Отношений, впрочем, пока никаких еще нет. Есть два телефонных разговора Путина и Трампа и крайне осторожные — по контрасту с предвыборными — заявления нового президента США, посвящённые теме российско-украинского конфликта. Даже первая встреча двух президентов состоится, вопреки оптимистичным ожиданиям первых недель правления Трампа, не весной в Словении, а в июле в Гамбурге — на полях саммита «двадцатки». Зато Джонсон посетит Россию в конце марта — впервые за пять лет (последние годы в отношениях Москвы и Лондона наблюдалось явное похолодание). И в Вашингтоне будет, среди всего прочего, обсуждать с людьми из администрации Трампа свою позицию на переговорах с российскими властями. Заметьте: Джонсон летит получать от «старшего брата» инструкции, как себя вести в Москве. А на публику объявляет, что собирается убеждать Трампа относиться к Путину пожёстче.
Теперь, кажется, ясно, почему Дональд Трамп заявляет, что Владимир Путин — крепкий орешек и крутой парень и он бы хотел узнать его получше, но пока не может. Не может, потому что обложен со всех сторон, как медведь гончими, лживыми СМИ, саботажниками-судьями и враждебно настроенными конгрессменами и сенаторами. И единственная тактика, которую он может реализовать, не боясь быть атакованным многочисленными врагами, — использовать не слишком надёжных союзников-европейцев, таких как Ангела Меркель (Трамп собирался выяснить у бундесканцлерин, как вести себя с Путиным, пишет The New York Times, правда, осталось неизвестным, удалось ли им поговорить на эту тему) или Борис Джонсон.
Насколько эта тактика себя оправдает, станет ясно ещё до встречи в Гамбурге. На мой взгляд, она слишком уж осторожна, а Дональд Трамп всегда был мастером быстрых и дерзких атак, а не медлительным стратегом в духе Фабия Кунктатора. Встреча двух лидеров в Словении, которая казалась вполне реальной ещё месяц назад, была бы, конечно, гораздо более сильным ходом. Но и рискованным тоже — для Дональда Трампа, во всяком случае. Можно представить, с какой яростью набросятся на него многочисленные враги, если он встретится с российским лидером сейчас, на фоне продолжающегося расследования «русского следа» в американских выборах. Чтобы выдержать такие атаки, нужно быть настоящим крутым парнем — tough cookie.
Кирилл Бенедиктов,RT
https://news-front.info/2017/03/20/krepkij-oreshek-ili-kruto...
