"Ваше превосходительство..." Такими словами начинается любой российский правительственный документ, направляемый высоким чинам самой изолированной страны бывшего СССР. В Туркмении и при Сапармураде Ниязове, и при нынешнем лидере Гурбангулы Бердымухамедове всегда ценили такое отношение. И предпочитали вести дела с теми государствами, которые проявляют его, учтиво забывая об экономической отсталости одной из самых богатых газом и нефтью стран региона. Как стало известно Лайфу, желание помочь Ашхабаду с развитием технологий добычи в январе этого года выразила Москва.
Соответствующее письмо чиновники Минпромторга направили на имя зампреда правительства Туркмении Рашида Мередова. Речь идёт о предложении перевести порядка 850 действующих нефтяных скважин госкомпании "Туркменнебит" на работу по стандартам так называемой "Белой скважины" — уникального для российского ТЭК проекта, реализуемого Челябинским трубопрокатным заводом. В случае достижения договорённости Москва получит около 4,8 млрд рублей. Но стоит ли эта сумма того, чтобы поддерживать конкурента, рвущегося на "наши" сырьевые рынки Европы и Юго-Восточной Азии?
Мы работаем, а вы — только считаете баррели!
Несмотря на своё название, "Белая скважина" — структура гораздо более сложная, нежели скважина обычная. Она включает в себя подбор, производство и поставку погружного оборудования с учётом условий добычи и конструктивных особенностей каждого месторождения. В "пакет услуг" также входит сервисное обслуживание на весь период эксплуатации и обучение персонала. Как заметил исполнительный директор группы компаний "Римера" (входит в сервисный дивизион ЧТПЗ) Владимир Кононов: "Заказчику остаётся только подсчитывать баррели".
— Данное решение является комплексным подбором в зависимости от индивидуальных задач заказчика уже существующего у ЧТПЗ оборудования и технологий, взаимодополняющих друг друга, — сказал Лайфу президент и председатель правления Национальной Ассоциации нефтегазового сервиса России Виктор Хайков. — Каждый элемент по отдельности не является чем-то эксклюзивным относительно лучших мировых аналогов. Но при использовании вместе достигаются более эффективные условия эксплуатации и обслуживания, в конечном итоге дающие положительный экономический эффект.
Эффект этот измеряется миллионами рублей. Как следует из имеющихся в распоряжении Лайфа документов, подготовленных правительством, реализация первого этапа проекта на месторождениях "Туркменнебит" позволила увеличить добычу нефти на 30%. Также были существенно снижены простои скважин, что привело к уменьшению себестоимости добываемого чёрного золота. Если говорить непосредственно о деньгах, то, по словам директора "Римеры" Владимира Кононова, "примерный экономический эффект при подборе, поставке и сервисе полнокомплектной установки составляет до 3 млн рублей за три года на одной скважине".
А именно о трёхлетнем сроке реализации проекта в Туркмении говорится в документах российского кабмина. Если учесть, что под него планируется перевести около 850 скважин "Туркменнебита", то выгода Ашхабада может составить более 2,5 млрд рублей. Это, похоже, уже учли в Туркмении. Как рассказал Лайфу близкий к ситуации источник, "Туркменнебит" подписал с ЧТПЗ протокол с рекомендациями об использовании оборудования Челябинского завода на своих месторождениях.
Казалось бы, ничего страшного. Ведь речь идёт о нефти, а не о газе, по которому Ашхабад в перспективе может оказать Москве более чем серьёзную конкуренцию. Однако, как в разговоре с Лайфом заметил президент и председатель правления Национальной Ассоциации нефтегазового сервиса России Виктор Хайков: "Отдельные элементы проекта "Белая скважина" могут быть использованы и при добыче голубого топлива". А это уже совсем иной поворот…
"Никому не нужный" туркменский газ
После распада Союза Туркмения поспешила максимально быстро и плотно закрыться от влияния России. Сначала Ашхабад отказался становиться полноправным членом СНГ, напару с Украиной так и не ратифицировав устав организации. В какие-либо другие постсоветские объединения страна вступать также не намерена, постоянно заявляя о своём нейтралитете. Можно вспомнить и эпопею с непризнанием российских паспортов, которые многие жители Туркмении получили после разрыва в 2003 году соглашения об урегулировании вопросов двойного гражданства. Таким образом, по мнению ряда экспертов, Ашхабад попытался лишить Москву повода как-то влиять на внутренние дела страны под предлогом помощи соотечественникам.
По сути, единственным рычагом влияния на Туркмению для России стала экономика. Точнее — торговля ресурсами. В напичканном нефтегазовыми гигантами регионе Ашхабаду довольно сложно найти покупателей на свой товар. Перспективы газопровода "Набукко", ориентированного на потребителей юга Европы, очень туманны. Причём не столько из-за России, сколько из-за Ирана, который после смягчения санкционного режима спешит "расправить плечи". С трубой в Индию через Афганистан и Пакистан (ТАПИ) тоже всё сложно. Здесь головной боли туркменским властям добавляет и неспокойная ситуация в регионе, и позиция Дели — который наотрез отказывается от вожделенных для Ашхабада долгосрочных контрактов. Дело в том, что Индия не так давно уже обожглась на подобной схеме покупки сжиженного природного газа у Катара. Тогда после падения общемировых цен ей приходилось платить вдвое выше рынка.
Да, есть ещё Китай. И туда Туркменистан направляет значительные объёмы своего экспорта. Но Пекин редко расплачивается за них "живыми" деньгами. Большую часть газа Поднебесная забирает в счёт погашения кредитов, в огромных количествах выданных туркменскому правительству в эпоху высоких сырьевых цен. Теперь же, после их резкого падения, оплачивать стремительно набегающие проценты Ашхабаду попросту нечем.
— На днях появилась информация о том, что китайские газовые компании замораживают переговоры с туркменами по поводу строительства четвёртой нитки газопровода в Китай, — сказал Лайфу ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. — Теперь планы по наращиванию экспортных объемов в Поднебесную до 150 млрд кубов оказались под очень большим вопросом.
Исходя из этого, вполне понятна обида Туркмении на "Газпром", который в начале января 2016-го остановил покупки голубого топлива, а затем и вовсе разорвал соглашение с "Туркменгазом" сроком на 25 лет от 2003 года. Однако повод так поступить у компании Алексея Миллера был. Во-первых, доля "Газпрома" на внутреннем рынке в последнее время сократилась. Во-вторых — Туркмения наотрез отказалась снизить стоимость своего газа даже с наступлением эры низких цен. Ашхабад настаивал на $240 за 1 тыс. кубов, а Москва просила не более $80. На первый взгляд, "Газпром" требует от Туркмении ровно того же, чего требует Украина от России — пересмотра контракта в связи с "обновившимися" рыночными реалиями. Но эта аналогия разбивается об один немаловажный аргумент.
Дело в том, что у Киева с Москвой долгосрочный контракт. А соглашение с Ашхабадом можно назвать хоть меморандумом, хоть договорённостью, да чем угодно — но не контрактом. Причём по вине самой Туркмении. После подписания того самого 25-летнего "контракта" на покупку "Газпромом" голубого топлива по фиксированной цене Ашхабад на фоне растущих сырьевых котировок заявил, что считает его "декларацией о намерениях". Иными словами, тогда туркмены пытались оставить себе пространство для "игры на повышение" в случае продолжения нефтегазового ралли. Но, как видно, просчитались.
Риск во имя безопасности
Несмотря на мрачнеющие с каждым годом перспективы Туркмении навязать России конкуренцию в глобальной газовой торговле, поставки Ашхабаду оборудования, способного повысить эффективность их добычи, ряд экспертов считает "нежелательным". Однако в результате сделки по "Белой скважине" Москва может получить как минимум два "бонуса". Первый из них — чисто экономический.
— У нас наметился небольшой конфликт по нефти, — отмечает Юшков из ФНЭБ. — Туркмения часто направляла её по Каспийскому морю в Махачкалу. Дальше она шла по нефтепроводу и через Новороссийск экспортировалась на мировой рынок. Но в Махачкале сейчас сложилась странная ситуация. В порту от причала до станции "Транснефти" около 500 метров, контролируемых непонятными структурами. Там очень много нефти попросту исчезает. Естественно, никому из добытчиков это не нравится. "ЛУКойл", например, отказался поставлять в Махачкалу свою нефть с месторождений на Каспии. Он её в Азербайджан отправляет, а потом через "Баку — Джейхан" на мировые рынки. Казахи начинают гнать больше по трубе на север России, вплоть до порта Усть-Луга на Балтийском море. А туркмены пока ещё терпят, но постепенно могут перейти на азербайджанские порты в отгрузке нефти. Возможно, что Россия хочет при помощи своего предложения завязать на себя туркменскую нефть. Да, есть отдельные проблемы в Махачкале, мы их решим, а пока поможем вам поддерживать добычу на достаточном уровне. Россия от этого выиграет. Туркмения не переориентируется на Азербайджан, а Москва будет контролировать транзит. Это такая комплексная сделка.
Ко всему прочему, как сообщил Лайфу источник в Минпромторге РФ, финансирование проекта "Белая скважина" в Туркмении планируется осуществлять посредством льготного кредитования по линии "Внешэкономбанка".
Второй момент касается безопасности в регионе. В последнее время на границе Туркмении и Афганистана неспокойно. Многие эксперты опасаются, что Ашхабад вряд ли справится с ситуацией в одиночку. "Огня" обстановке, наряду с сообщениями об активизации ИГИЛ* и "Талибана"**, добавляет этнический фактор. На граничащих с Туркменией территориях Афганистана живёт порядка 1 миллиона туркмен. Причём более половины из них являются потомками бежавших от советской власти в 20–30-х годах прошлого века жителей Бухарского эмирата и Хивинского ханства.
Их клановые лидеры уже не первый год требуют от Ашхабада вернуть родовые земли. Большинство из этих территорий находятся рядом с группой крупнейших в стране газовых месторождений — Южный Иолотань, Осман, Минара и Яшлар. Несмотря на ухудшающуюся буквально на глазах ситуацию, власти Туркменистана ещё в феврале прошлого года отказались от предложенной Россией помощи. Мотивация прежняя — желание "сохранить нейтралитет". Из-за этого безопасность не только самой Туркмении, но и всей Средней Азии оказалась под угрозой дестабилизации, которая не входит в планы Москвы.
Реализация проекта "Белая скважина", который в перспективе укрепит туркменские позиции как газового экспортёра за счёт снижения себестоимости местной добычи, может оказаться своеобразной данью Ашхабаду. Только в этом случае "дань" станет проявлением силы, а не слабости России. Она способна заставить власти Туркмении пересмотреть свои взгляды на помощь Москвы в охране приграничных с Афганистаном районов. Но даже если этого и не произойдёт, то Ашхабад получит дополнительные финансовые возможности, которых у него сейчас нет, на качественное и технологически сложное оборудование для защиты своих рубежей.
* Деятельность организации запрещена на территории России по решению Верховного суда РФ.
** Деятельность организации запрещена в России решением Верховного суда.
