Через двадцать лет Россия может прийти к модели, когда пенсию, вернее, пособие будут получать только действительно нуждающиеся, которые не могут положиться на семью или накопления. Такую точку зрения в интервью обозревателю «Известий» Анне Калединой аргументировал ректор Российской академии госслужбы при президенте РФ (РАНХиГС), эксперт Центра стратегических разработок Владимир Мау.
— Вы участвуете в разработке комплексного плана экономического развития на 2017–2025 годы, который готовится Центром стратегических разработок. Какие предложения выдвигаете?
— Это нормальная экспертная работа, интеллектуальная и интересная. Российская экономика предыдущие почти 15 лет росла быстрее мировой, хотя никто такой задачи не ставил. Это вопрос определенных институциональных реформ, ответственной макроэкономической политики. Ориентир по росту, обозначенный президентом в послании 2016 года, очень точен. При здоровой экономической и политической ситуации российская экономика, скорее всего, будет расти темпами выше среднемировых.
— Даже при условии, что уровень нефтяных цен уже не такой высокий, каким был в «нулевые», когда наша экономика росла быстрее среднемировых темпов?
— Цены на нефть могут быть и препятствием, будучи источником «голландской болезни». Хочу напомнить, что бурный экономический рост в России начался при очень низких ценах на нефть, а торможение экономики началось при очень высоких. При высоких ценах на нефть можно себе позволить не проводить назревших институциональных реформ.
— В чем вы видите драйверы, которые могут обеспечить этот рост?
— Инвестиции, особенно частные инвестиции.
— Не могу не спросить про пенсионную систему. Сейчас много предложений по поводу очередной реформы. Нет ли у вас ощущения, что слишком частые реформы и изменения завели систему в тупик? И что нужно сделать сейчас с пенсионной системой? Например, председатель совета ЦСР Алексей Кудрин последовательно говорит о повышении пенсионного возраста…
— С реформами действительно не стоит частить. Но все-таки надо определиться, чего мы хотим от этой системы. Наверное, прежде всего — чтобы пенсия была достойной, то есть коэффициент замещения был достаточно высоким.
Например, можно поднять пенсионный возраст, сохраняя традиционную пенсионную систему, когда фактически работающие платят за неработающих. Но ведь эта пенсионная система возникла в условиях, когда пенсионный возраст был существенно выше ожидаемой продолжительности жизни. Сейчас ситуация противоположная. Пожалуйста, можно поднять пенсионный возраст до 75–80 лет, и коэффициент замещения будет под 100%. Но, понятно, это нереалистичный вариант.
Есть и другие варианты. Можно увеличить отчисления в пенсионные фонды процентов до 40 — тоже будет высокий коэффициент замещения. Но это или остановит экономику, или выведет значительную ее часть в тень.
Есть еще такой вариант — можно сделать пенсию целевой и прямо сказать, что это возрастное пособие по бедности и инвалидности. Пенсию получает тот, кто заявляет, что ни семья, ни сбережения не позволяют ему жить в старости. Это тоже модель, почему нет? Я почти уверен, что лет через 20 мы к ней придем.
— Разве это правильный путь?
— Я не знаю ни одного человека среднего возраста, не говоря уже о молодежи, который в своей жизненной стратегии рассчитывает жить только (или преимущественно) на государственную пенсию. Наверное, через поколение сложится ситуация, когда пенсия будет возрастным пособием по бедности и инвалидности. То есть она приобретет адресный характер. И на нее можно будет нормально жить. Вообще чем богаче общество, тем меньше люди будут полагаться на государственную пенсию, они будут строить свои личные пенсионные траектории.
— Разве не основная задача пенсии — обеспечить благополучную жизнь людей в старости? Чтобы люди были довольны своим материальным положением.
— То есть имели достаточно средств и доходы, не снижающие уровня жизни при выходе на пенсию. Это зависит от благополучия и богатства всего общества, от уровня производительности труда. Благополучие пенсионера прямо зависит от благополучия в экономике, от эффективности бизнеса. Это общая проблема экономического роста и подъема благосостояния.
— Какие из обсуждаемых сейчас вариантов по пенсионной реформе вы считаете наиболее здравыми и заслуживающими реализации?
— Почти все. Просто они преследуют разные цели. Я считаю наиболее разумными предложения, позволяющие обеспечить достаточно высокий уровень пенсии для людей старшего пенсионного возраста. В этом смысле повышение пенсионного возраста справедливо, потому что оно позволяет сконцентрировать деньги на тех, кому они более всего нужны в настоящее время. Но этим ограничиваться нельзя.
— Нужно ли развивать негосударственное пенсионное обеспечение?
— Есть несколько механизмов обеспечения жизни в старости: государственная пенсия, частные пенсионные сбережения, вложения в недвижимость, вложения в семью, которая тебя не оставит. Каждая стратегия по отдельности является рискованной, но совокупность комбинаций дает определенный эффект.
Необходимо понимать, что нельзя иметь низкие налоги и при этом высокое гарантированное пенсионное обеспечение. Пенсионеры счастливы в Швеции и Норвегии. Введите подоходный налог в 50% и такой же примерно пенсионный возраст, как в этих странах, и пенсия будет высокой. Правда, из Швеции и Норвегии бежит молодежь. Там хорошо жить на пенсии, очень хорошо в детстве: там хорошо быть школьником, получить образование, заработать где-то на стороне, а потом вернуться доживать в Скандинавии. А молодежи там не очень хорошо живется из-за высоких налогов.
Для справки:
