Тележурналист Григорий Кваснюк – автор антибандеровской передачи «Правда», несмотря на угрозы силовиков и националистов, отказывается уезжать из Одессы и продолжает работу над новыми выпусками. По его словам, город постепенно оправляется от шока 2 мая. Откровенные враги оказались трусливы. О ситуации в Одессе Кваснюк рассказал обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову.
Валентин Филиппов: Здравствуйте, Григорий Витальевич.
Григорий Кваснюк: Приветствую, Валентин.
Валентин Филиппов: Русская культура славится своими мастерами слова. Тот же Бабель — как он выверял фразы! Довлатов, например, в одной фразе не использовал слова, начинающиеся на одну и ту же букву. Это его фирменный стиль. Можно много приводить примеров, мы гордимся своими писателями, литераторами.
Григорий Витальевич, скажите пожалуйста, как вам удаётся строить фразы таким образом, что всем всё понятно, а состава преступления в этих фразах найти не могут?
Григорий Кваснюк: Жизнь заставила учиться такому искусству. Это не эзопов язык, потому что я отталкиваюсь от официальных сообщений. От официальных украинских сообщений. Я их просто разбираю по косточкам.
А, в общем, всё очень просто. Я когда-то своим молодым товарищам по телеканалу нашему АТВ объяснял: «ребята, если вы скажете в эфире, что Гурвиц — вор, то, несмотря на то, что это правда, вас привлекут к суду. Потому, что судят журналистов за сведения, которые не соответствуют действительности, и порочат честь, достоинство и деловую репутацию».
Они говорят: «а что же делать? Если мы хотим сказать, что он – вор?».
А я им объяснял: «А вы скажите, что «по нашему убеждению, Гурвиц – вор». В таком случае, вы распространили сведения не о том, что он вор, а о том, что вы в этом уверены.
Сегодняшнее руководство такое, я бы сказал – простое, что там просто грех не «погулять» на них. На их высказываниях. На их соображениях. Они вот говорят, что: «Мы за мир. Мы так за мир, что, знаете – говорит Турчинов – мы в течение месяца можем захватить весь Донбасс».
Валентин Филиппов: Да, «дайте нам ядерное оружие, мы устроим мир».
Григорий Кваснюк: Ну, это, вообще, уже. Разродился, буквально пару дней назад, гневной филиппикой обер-предатель Кравчук, который сказал: — прекратите уже говорить про это ядерное оружие.
А Кравчук же был тот самый, при котором от этого ядерного оружия начинали избавляться. Он говорит: — Мы не могли его у себя оставить. По той простой причине, что мы его не могли обслуживать, не то, что там уже применять.
Валентин Филиппов: Дело в том, что нынешнее поколение националистов считает, что его и не надо было обслуживать. Его надо было просто сразу применить.
Григорий Кваснюк: Вот жизнь подарила, хотя от этих подарков лучше дальше держаться, и, тем не менее, подарила нам возможность увидеть националистов воочию. Не в книжке прочитать. Не рассказы послушать, кино посмотреть. А воочию.
И оказалось, что национализм делает человека исключительно тупым. Человек может называться академиком, письмэнныком, дипломатом, это всё не имеет никакого значения. Директором какого-то предприятия крупного. Если он националист, то он тупой.
То есть, профессиональный украинизм — это заразная болезнь. Очень такая нехорошая. Как пожар распространяется, и потом её долго нужно лечить. Оно очень сходно с теми процессами, которые проходили в той же Германии в тридцатые годы, в той же Италии, в других странах, которые были подвергнуты такой бацилле фашизма.
Национализм украинский — это однозначно фашизм. Любой национализм — это гадость. Но украинский — это однозначно фашизм, потому, что он основан на идее «мы найкращи».
Валентин Филиппов: Совершаются ли попытки Вас как-то привлечь к ответственности за Вашу журналистскую деятельность?
Григорий Кваснюк: Меня не ставят ежеминутно в известность, но, насколько я знаю, существует уголовное дело, в рамках которого был обыск, были допросы. Это всё было.
Ну, пожаловаться я могу в плане обхождения, только на то, как они вошли во время обыска. Это, конечно, чёрт знает что и сбоку бантик. Мне тоже приходилось когда-то участвовать в обысках, во время моей работы в милиции давным-давно, но это носило немножко другой характер.
Семь утра, звонок, и сразу впереди идут два автоматчика. Приклады прижаты к плечу, пальцы на спусковых крючках, ну, морды замотаны, это уже ладно. Это от большого мужества.
У меня сразу вопрос обычно к таким делам: — «Ты что? Стрелять будешь»?
Вот что это такое? Хорошо хоть не кричали: — «Лежать»!
Валентин Филиппов: «Лицом вниз»! — да.
Григорий Кваснюк: А я бы сразу помер со своими четырьмя шунтами. Ну, вот что? Они стрелять сразу начнут? Что за бред? Та ты подойди ласково, да я тебе всё расскажу. Всё равно толку от этого не будет никакого.
А с допросами – да.
— Григорий Витальевич, будете рассказывать про Вашего сына?
— Не буду.
— Вы и про себя можете не рассказывать.
— Нет, про себя буду.
Вот у нас такие вот дела есть. А самое интересное, что ежедневно нацики одесские и всеукраинские, они пишут всё время туда жалобы на меня. Жалобы, кляузы. Заявления – назовём так. И требуют привлечь, посадить, а в ответ тишина. Им сообщают: — «Та мы смотрим за ним, присматриваем, ничего не можем доказать». Ну, пока у них так. Каждая программа проходит экспертизу. У них там. Но они не знают, как она проходит экспертизу у меня.
Валентин Филиппов: А скажите, то, что на Вас пишут доносы, так я назову. Сигналы. Ответственные граждане. Вам не известно, кто?
Григорий Кваснюк: Почему, не известно? Известно.
Валентин Филиппов: Хотя бы парочку по Одессе.
Григорий Кваснюк: Кое-кто известен. Писал Гуцалюк. Сергий Гуцалюк.
Валентин Филиппов: Да, казак.
Григорий Кваснюк: Писала Ивашкина. Якобы, журналистка.
Валентин Филиппов: Ивашкина!?
Григорий Кваснюк: Это то, что я знаю. Но, как я понимаю, пишут все. Гордиенко там писал.
Валентин Филиппов: Ну, Гордиенко — сам Бог велел.
Григорий Кваснюк: Ну, так это же всё одна банда. От того, что Ивашкина в красной шляпке изображает из себя, извините, «мы такие все гламурные журналистки», она ничем не лучше. Такая же точно.
Наши ребята не очень понимают, что дерьмо — оно в любой обёртке. Так что пишут, пишут. Ну, пускай пишут.
Меня радует то, что программа, программу смотрят много людей. А, кроме того, я же по городу хожу. И я, знаете, получаю такое удовольствие, когда вычитываю: – «А шо? Действительно, он в Одессе находится»!?
— Действительно.
И ещё одно. Я не представляю из себя какое-то уникальное явление в Одессе. В Одессе есть Юра Ткачёв. В Одессе есть Игорь Плисюк. И не только. У нас есть люди, которые активно участвуют в журналистике и активно, не то, что требовательно относятся к режиму, а просто с абсолютным отторжением этого режима. Такая позиция у этих людей, которые могут выражать её, в том числе и через средства массовой информации.
Валентин Филиппов: Я думаю, что в одесском трамвае ещё круче говорят, но это не журналисты.
Григорий Кваснюк: Ну, в трамваях…. Резкий поворот произошёл от ситуации, которую мы имели, скажем, летом 2014 года. Когда был ещё тот шок. Страшный шок от Второго Мая.
И сегодня, да, мы понимаем, что имеем дело с открытыми врагами, но мы видим, что враг-то трусливый.
Вот у них какое-то «сбыговиство» было очередное, и чего-то они, паскуды, всё время ходят возле Дюка, устраивают эти свои шабаши. Я уже говорил, что если придётся ещё принимать решения в городском совете, то нужно будет запретить любые вот эти вот издевательства над памятником Дюку.
Так вот, они недавно собирались там, то ли почтить кого-то, то ли ещё что-то. Флагов было больше, чем их. А их было 12 человек. Это весь актив. Всё, что они собрали.
Валентин Филиппов: У меня вопрос, в том числе и про Одессу.
Григорий Кваснюк: За Одессу.
Валентин Филиппов: Хорошо, за Одессу. Блокада эта замечательная, которая окончательно отрезает Донбасс от Украины. А Одесский порт? Уголь — это тот груз, который называют генеральным.
Григорий Кваснюк: Это Ильичёвск.
Валентин Филиппов: Ну, одесский морехозяйственный комплекс. Металл, опять-таки. Всё взаимосвязано. Донбасс окончательно уходит. С чем остаётся Одесса? Промышленный потенциал Украины исчез. Что? Зерно будем грузить, если урожай вырастет?
Григорий Кваснюк: Ну, не обязательно зерно. У нас был «Укр-ферри». И большие торбы из Турции. Но, это – так.
Валентин Филиппов: Ну, простите, большие торбы из Турции — это всё перепродавалось оптом на весь бывший Советский Союз. Донбасс и Крым – очень большие покупатели были. Не Западная же Украина. Она себе из Польши что-то через границу таскает. Сегодня на кого этот опт тащить?
Григорий Кваснюк: Ну, я думаю, сейчас надо говорить, что до Одессы это пока ещё не дошло. Первыми под удар попадают портовики Мариуполя.
Валентин Филиппов: Ну, то само собой.
Григорий Кваснюк: Это просто то, что рядом. И, фактически, Мариуполь, как производственная база металлургическая, и как порт, просто теряет своё значение для нынешнего режима. Таким образом, Азовское море становится местом для ловли бычка. Это максимум, что там получается.
Что касается влияния того, что происходит сейчас, на Одесский порт и одесскую экономику, я думаю, что события будут развиваться сейчас достаточно ускоренным темпом. Ведь смотрите, как интересно построена фраза: «Мы не национализируем, мы вводим внешнее управление». Красивая фраза. Но дальше говорится: «До полного исполнения Минских договорённостей». И все прекрасно понимают, что полного исполнения, и неполного тоже, не будет никогда. Украинский режим нынешний не может пойти на это выполнение, потому что им для этого надо сначала всем повеситься.
Валентин Филиппов: На самом деле, эти майдауны, они же ничего не выполняют. С 2004 года они всегда что-то подписывают, и всегда делают по-своему.
Григорий Кваснюк: Немножко не так. С 1991 года. Просто сейчас оно стало принимать всё более откровенные формы. А последнее три года просто гротескно-уродливые формы.
Ведь бомба под Украиной, как и под Белоруссию, бомба была заложена в 1991 году. Вот чего нельзя было делать, так это раскалывать великую страну. Если очень кому-то хотелось самостийности, вот надо было отделить тех, кто хотели. И, кстати, неоднократно кричали, что они будут уходить. Я имею в виду наши западные области.
И, кстати, кто первый захватывал там админздания? То это там у них было. Это всё начинали они. Били, правда, за такое – нас.
Так вот, им очень нужна эта самостийность. Они 800 лет за неё боролись. Ну и надо было дать им поиграться. История развивается по восходящей спирали. Так что всё на круги своя придёт ещё. Просветление, оно уже происходит.
Я в последней программе показал только два примера, а их уже огромное количество, где представители нынешнего режима жалуются. Причём, представители такие. Это может быть и министр, и сам президент, и какой-то, извините за выражение «Турчинов». Это может быть руководитель какого-то местечка. Все жалуются, что народ их не понимает. Не любит. Смотрит волком.
Я просто вынужден задать вопрос – если это, действительно так, и во многих районах, на многих территориях Украины большой процент населения, который вас не любит, и смотрит волком, и вы об этом сами говорите, то задайте вопрос, кто в таком случае оккупант?
Они говорят: «не, не я». Они говорят, что люди заражены совковой агитацией, и «мы будем переделывать».
Валентин Филиппов: Не повезло с народом. Да.
Григорий Кваснюк: Не повезло.
Валентин Филиппов: На Украине все годы независимости была борьба антирейтингов. Даже президент на выборах никогда не имеет пятидесяти процентов поддержки. Все партии, все политики, они все имеют по 3% и по 7%.
А вот если спросить: — «Кого Вы ненавидите больше»? Тут 70%, там 82%, 93%. И тут такой победитель! – «Меня ненавидит всего 51% избирателей»!
Григорий Кваснюк: Здесь всё очень просто. В том виде, в какой создали в 1991 году эту Украину, я имею в виду государственно-территориальное устройство, в этом виде для Украины нужно было минимум пять, а то и больше президентов.
Валентин Филиппов: Ну, где «три хохла, там четыре гетмана и один предатель».
Григорий Кваснюк: Дело в том, что хохлы разные. Вот для западных украинцев нужен был один президент. Для Юга Украины другой президент. При этом сразу отделяю Одессу, — нам, вообще, никто не нужен. Одесса должна быть вольным городом, как говорилось когда-то. Но, это – шутки. Тем не менее, это действительно так.
Поэтому, когда умные люди говорили, — люди добрые, раз уж на вас свалилось такое несчастье, и вы поддались на удочку жить отдельно от Великой России, от великой страны, то хотя бы подумайте над тем, как вы будете сохранять. Не то, что бы развивать эту страну, а сохранять её. В условиях того, что территории абсолютно различны. По ментальности, по конфессиональным….
Валентин Филиппов: По экономическим интересам, в том числе.
Григорий Кваснюк: По экономическим, по историческим. По лингвистическим. По чему угодно. Раз этого не учитывали, оно рано или поздно бабахнет.
И вы совершенно правильно сейчас говорите, действительно, берём выборы президента. Порошенко выбрало 54%. Кого? – Тех, кто пришёл. Берём по Одесской области, а сколько вообще пришло на выборы? – 19%! А сколько из них проголосовало за него? Может ли он сегодня, имеет ли моральное право, юридическое – ладно, а моральное право говорить, что он является избранным всенародно? Скажем, для Одесской области. Нет, конечно!
Или для Одессы? Да, тем более, нет. Он ни черта не понимает, он не знает этого. Поэтому осенью 2014 года он приехал в Одессу и сказал: — «Мне сказали, что Одесса – бандеровский город. И я искренне этому рад». Он говорит это, и он не понимает, что он произносит, и насколько это бьёт по одесситам. Чего ты так решил? Мы же тебя не обижали…. Пока….
Но мы выслушали и запомнили.
Откуда взялась эта идея «Давайте отмечать, что Одессе 600 лет»? Это же попытка уйти от того, что Одесса создана была не кем-нибудь, а после того, как российская армия завоевала эти территории, навсегда исключив ситуацию, при которой со стороны Крымского ханства и Турции осуществлялись набеги на территорию Российской Империи. Всё.
Вот так американцы в своё время завоёвывали свою территорию. И таких примеров в истории было много. Только почему-то американцев никто не упрекает, а здесь говорят: «не-не-не». Вот даже скоро Порошенко обещает устроить в Херсонской области автономию Крымскую. Может ещё и Крымское Ханство основать, что ли.
Валентин Филиппов: Можно коней им выдать, луки и стрелы.
Григорий Кваснюк: И арканы, чтоб они на верёвках водили кого-то куда-то продавать.
Валентин Филиппов: Да.
Григорий Кваснюк: Так что была Одесса русским городом на территории Украины, вот и радовалась бы Украина, что у неё есть такая жемчужина. Чего они решили, что нас нужно перевоспитывать? Ну, хоть раз одесситы ездили во Львов перевоспитывать? Нет, не ездили. А им сюда, вот, надо. Не справятся, очень большой кусок. И очень такой не вкусный.
Да мы сами своё начальство никогда не любили, нам ещё чужие нужны?
Ну и жизнь показала нежизнеспособность проекта 1991 года, вот, зримо выглядело в тех самых наших президентах. В наших составах Верховной Рады. В наших, почти, всех правительствах. С каждым набором, с каждым президентом, с каждым управленческим составом, этот состав и президент были хуже предыдущего.
Так дальше что?
Валентин Филиппов: Так дальше – всё уже.
Григорий Кваснюк: Да.
Валентин Филиппов: Ну, хорошо, спасибо Вам огромное. Как говорится, «денег нет, но Вы держитесь». Вы — гордость наша. Возможно, самый героический из всех наших одесских журналистов. Потому что большинство сбежало. Или продалось, что хуже.
Григорий Кваснюк: Всего доброго.
