Советник руководителя департамента информационных технологий Андрей Белозеров в колонке на m24.ru рассуждает о том, почему в России приостановили выпуск универсальной электронной карты, и чем в Москве ее заменят.
Новость о том, что универсальная электронная карта – УЭК, как обязательный инструмент предоставления государственных услуг, официально упразднена, прошла практически незамеченной. К этому моменту уже всем: и потенциальным пользователям и ее создателям – было понятно, что что-то пошло не так. В столице, например, УЭК получили всего несколько тысяч человек, хотя времени было достаточно – более пяти лет. Но означает ли это конец самой идеи электронной карты?
Когда разрабатывалась концепция УЭК, мы изучали опыт других стран. Ближе всего был проект электронных карт в Эстонии, где у всех граждан страны есть пластиковая карта с чипом и мобильное приложение, которые позволяют получать услуги в электронном виде и даже голосовать на выборах.
Но мы сразу решили замахнуться на большее – сделать карту не только удостоверением личности, но и платежным инструментом. Планировали подключить к проекту банки и выпускать карту за их счет – это снизило бы нагрузку на бюджет. Идеальная система виделась так: человек вставляет карту дома в картридер, получает все свои начисления, все свои услуги и может сразу же безналичным способом оплатить штрафы, счета, налоги. А при поездках в другие регионы карта позволяет получать ровно те же услуги, что и дома.
Однако от идеи до воплощения путь получился непрямой. Лучший способ угробить любой проект – это расширить его границы до невозможности им управлять. То, что стоило делать постепенно и последовательно, старались уместить в УЭК сразу на этапе запуска – нафаршировать еще не созданный проект инициативами. В какой-то момент было принято решение, что универсальная карта должна выпускаться на отечественном чипе. При этом промышленность на тот момент была не готова выпускать чипы нужного качества, которые бы поддерживали все необходимые услуги, и которые в том числе могли бы быть сертифицированы международными платежными системами для нормальной работы банковских приложений.
Еще одна инициатива из той же категории – использование отечественной криптографии, чтобы можно было подписывать электронной квалифицированной подписью документы. Но в банках используется зарубежная криптография, есть свои системы, стандарты и протоколы. По сути, предлагалось совместить две вселенные. Результат этого наслоения – инертность и сильное удорожание проекта.
Банкам стало невыгодно выпускать такие карты, и их интерес к УЭК быстро угас. Начались поиски альтернативных источников финансирования. Вариантов было немного – либо федеральный бюджет, либо региональный. Остановились на втором. Собственно, на этом можно было бы и закончить. Регионам было просто не под силу выпускать карту такой себестоимости. Москва, Татарстан, Башкортостан, Санкт-Петербург еще могли себе это позволить, но в масштабах страны общее количество выпущенных карт было крайне мало.
Сбоило и на уровне информирования. Создатели проекта так увлеклись техническими решениями, что забыли элементарно объяснить гражданам, что такое УЭК и чем она может быть полезна конкретно им. В итоге были и религиозные протесты, и просто бытовое неприятие. Когда на горизонте маячила "неотвратимость", а предполагалось, что в будущем получение УЭК станет обязательным, заявлений об отказе от карты стало приходить больше, чем на получение.
К тому же в Москве и других субъектах к тому времени уже сложились свои проекты. В столице это социальная карта москвича, которая сейчас продолжает развиваться, в том числе с учетом ошибок УЭК. Рядовому москвичу было не очевидно, зачем ему две карты с идентичным функционалом. В Москве держателей соцкарты, подключенной к международной платежной системе, в разы больше, чем обладателей УЭК.
Сейчас социальная карта в Москве выдается льготникам, но в дальнейшем ее сможет получить любой гражданин. Чтобы она не стала просто обязательным для получения каких-то услуг куском пластика, нужно сделать ее полезной. Например, за счет внедрения программы лояльности. Условно, москвич, оплачивая картой услуги ЖКХ, сможет получить баллы, а потом этими баллами расплачиваться за покупки в магазинах-партнерах. Довольно простая и не раз уже опробованная бизнесом схема. Департамент информационных технологий сейчас прорабатывает подобную программу.
От идеи выпускать такую карту за счет банков тоже не стоит отказываться. А в отдаленной перспективе уйдем и от пластика: гораздо удобнее иметь весь функционал "карты" в мобильном приложении. Формфактор вообще будет не так важен. Технологий, которые смогут сделать социальную карту действительно полезным инструментом, много, важно учиться на ошибках.
Проект УЭК был важен для того, чтобы запустить масштабную дискуссию в стране – о роли технологий в современном обществе, о новых форматах получения услуг, о поиске компромисса между удобством и приватностью, удобством и религиозными убеждениями. И в этом смысле его нельзя назвать провальным. УЭК в конечном итоге сформировала огромный спрос на электронные сервисы, не важно, что не в том виде, в каком изначально задумывали создатели проекта.
И компромисс в обществе в целом найден: те, кто не хочет по каким-то своим соображениям пользоваться цифровыми услугами, приходят в центры госуслуг и очно решают свои вопросы. Но с каждым годом все больше и больше людей приходят на порталы госуслуг и в мобильные приложения.
Какие еще уроки помогла усвоить УЭК? Три правила выживания проектов такого уровня – не раздувать его масштабы до бесконечности, двигаться поступательно и не забывать о том, кто твой конечный пользователь.
