Фраза «Никогда уже мы не будем жить хорошо, как жили при Тито!» популярна во всей бывшей Югославии. Бессменный руководитель несуществующей страны в 1945-1980 гг., был по национальности хорватом, но до сих пор страшно популярен у жителей всех республик, находившихся когда-то в составе СФРЮ. В любом экс-югославском новом государстве, порой весьма кроваво добивавшемся независимости, легко встретить на улице человека в сувенирной футболке с лозунгом: «Товарищ Тито, вернись! Тебя любят мусульмане, сербы и хорваты. Ты всё нам дал и ничего не крал. А сейчас всё крадут и ничего не дают!» Совсем недавно в Боснии (где отмечается печальная годовщина двадцатипятилетия гражданской войны, послужившей причиной гибели 200 тысяч человек) провели социологический опрос, и выяснилось: на выборах президента, если бы Тито был жив, за него проголосовали бы 60 (!) процентов населения. Даже подростки, родившиеся после распада Югославии, заявляли мне: «Да ведь Тито, блин, крутой чувак!» И в Боснии, и даже в населённом албанцами крае Косово утверждают: управляй «товарищ» Югославией сейчас, никому и в голову бы не пришло отделяться.
«Сейчас Босния, Сербия, Косово, Македония — нищие страны, — объясняет политолог Алекс Вадишевич. — Черногория живёт чуть лучше, Хорватия и Словения — хотя и неплохо, но до стран Западной Европы по развитию экономики им как до Луны. И, конечно, эти государства вообще ничего не значат, их рассматривают либо в качестве марионеток, либо как дармоедов, которые постоянно клянчат от ЕС кредиты и субсидии. При власти Тито экономика Югославии считалась лучшей в "социалистическом блоке": молодым семьям бесплатно давали квартиру, зарплаты были стабильны и постоянно увеличивались. Это у вас в Советском Союзе существовал суровый морально и материально социализм, а тут всё было проще. В кинотеатрах свободно шли фильмы с откровенными эротическими сценами, открывались пляжи для нудистов, любой человек мог поехать в Германию или Францию без визы, работали частные магазины и парикмахерские: только крупные заводы были в государственной собственности. Вот люди и думают, зачем сменяли шило на мыло».
Торговец в Мостаре уговаривает купить портрет Тито с надписью: «Iosip Broz — dobar skroz» (в вольном переводе: «Иосип Броз — с ним хоть на мороз»). «Он, знаете, был такой же простой, как и все мы — мечтательно вздыхает владелец магазина. — Курил как паровоз, любил женщин: женился целых пять раз, а разводился со скандалами. Последнюю жену под домашний арест посадил: обвинил в подготовке государственного переворота, а в реальности, по слухам, приревновал. Горячий парень, настоящий югослав. Нынешние политики стараются быть американцами: с натяжными улыбками, словно у кастрированных котов, в дорогих костюмах, с причёсками от лучших стилистов за триста евро. Этот же был кровь от крови нашей, выходец из народа: работал в России механиком. При нём наша страна была мощной и сильной. Теперь это свалка нищебродов».
Чувствуется, он уже себя, а не туриста уговаривает на покупку. Каждый житель Боснии и Герцеговины, узнав, что гость из Москвы, обязательно расскажет: вот, Тито воевал в Первую мировую за Австро-Венгрию, его взяли в плен, увезли в Сибирь, там он женился на русской, и всей душой полюбил Россию, потом вернулся в Югославию делать социалистическую революцию. О ссоре Тито со Сталиным стараются не упоминать: это портит общую благостную картину прекрасной дружбы между СФРЮ и СССР.
Думается, если при таком уровне жизни пройдёт ещё 25 лет, мёртвый президент станет на Балканах популярнее, чем Иисус Христос. На самом-то деле, будем откровенны: граждане Боснии скучают именно по развалившейся Югославии, но им попросту неприятно в этом сознаться. Иначе за что тогда воевали и погибли сотни тысяч людей? Куда удобнее ностальгировать по Иосипу Брозу Тито.
