EADaily беседует с известным активистом русской общины Эстонии, журналистом и политологом Максимом Ревой. Тема беседы: стратегия и планы Вашингтона относительно Прибалтики и русскоязычного населения этого региона. Максим Рева предполагает, что в отношении местных русских США постепенно меняют «кнут» на «пряник», пытаясь рассорить их с исторической родиной.
В настоящее время в Прибалтике происходит очередная ротация находящегося там американского военного контингента, одновременно в регион вводятся международные батальоны НАТО. На ваш взгляд, это усиливает риск войны?
Я не считаю, что это нужно воспринимать в качестве какой-то серьёзной угрозы. Контингент американских войск, а также международные батальоны НАТО вводятся в Эстонию, Латвию и Литву под предлогом защиты восточноевропейских стран — в качестве «сдерживающего фактора», из-за якобы «агрессивной политики России». Однако сами же американские военные, рассматривая возможные варианты конфликта с РФ, понимают, что в случае войны защита государственных образований в Прибалтике — дело довольно-таки безнадёжное. Поэтому в их распоряжении имеется запасной план, подразумевающий срочную эвакуацию войск — он отрабатывается американцами в ходе регулярных штабных учений. Тут нужно учитывать, что Прибалтика, омываемая с запада морем, имеет лишь небольшой участок суши, соединяющий её с Польшей и с континентальными силами НАТО. Это создаёт большие проблемы для тылового обеспечения, ограничивает тактический манёвр войск и не позволяет создать глубоко эшелонированную оборону. Достаточно посмотреть на карту, чтобы понять, как сложно будет удержать «в случае чего» плацдарм на столь узком участке суши. Однако, должен сказать, что географическое положение и вызванные этим стратегические и тактические ограничения не являются единственным фактором, влияющим на нежелание как США, так и в целом в НАТО, силовым путём удерживать прибалтийский плацдарм.
А какие здесь есть другие факторы?
Ну, давайте порассуждаем. Складывается такое впечатление, будто американские военные в Прибалтике находятся в положении неких «цивилизованных колонизаторов». По выучке и оснащению армии Эстонии, Литвы и Латвии в условиях современной войны годятся лишь для полицейских операций. Мало того, невысокий моральный дух и упадочнические настроения внутри вооружённых сил стран Прибалтики не позволяют США и их западным союзникам серьёзно рассчитывать на прибалтов в случае военного конфликта с Россией. Не будем забывать, что и в Эстонии, и в Латвии около 15−20 процентов от воинского состава являются представителями русскоязычного населения. И хоть в армии стараются не допускать межнациональных конфликтов, этнократическая основа прибалтийских государств, подрывающая единство нации, также влияет и на боеспособность вооруженных сил. Молодые русские призывники, в открытую говорят: в случае войны в Россию стрелять не будем. Это отчётливо понимают в США. Также там осознают, что территории, на которых до девяноста процентов составляет русскоязычное население (как, например, северо-восток Эстонии — Ида-Вирумаа) — это зоны повышенного риска для их войск.
А американцы что-то пытаются делать, дабы купировать возможную угрозу своим войскам со стороны русского населения Прибалтики?
Стоит отметить, что для самих американцев националистическая риторика прибалтийских элит, скажем так, малопонятна. Для них абсолютно не важна национальная принадлежность — главное, эффективность того или иного объекта и степень его лояльности. И американцы, введя войска в регион, полностью осознали как угрозы от внутренней националистической политики в Прибалтике, так и её пагубное влияние на безопасность и данных стран, и НАТО, и самих США. Понимая всё это, ведомства США, прежде всего посольства в Эстонии и Латвии, а также фонды, финансируемые Госдепартаментом, значительно усилили свою работу с активными членами русской общины. Русскоязычным общественникам предлагаются деньги, определённые льготы и защита от местных спецслужб. Им гарантируется возможность заниматься теми же вещами что и прежде: защитой прав русскоязычного населения, проблемами русской школы, сохранением памяти о Великой Отечественной войне. Дозволяется даже бороться с мифами о «советской оккупации» Прибалтики. Но все это они теперь должны делать на проамериканской и антироссийской основе. Дескать, да, мы русские, сохраняем родную культуру и память о нашей героической истории, боремся с дискриминацией — но в то же время решительно осуждаем агрессивный и коррумпированный режим, находящийся у власти в современной России. Пока что подобную наживку заглотили относительно немногие. Те же, кто не соглашается — а таких, надо сказать, подавляющее большинство! — подвергаются всевозможным репрессиям со стороны местных спецслужб.
И что, американцы всерьёз надеются таким образом «перекодировать» русских в Прибалтике?
Целью такой политики является попытка перехвата у Кремля контроля над зарубежным Русским миром. И если десять лет назад основной задачей в работе с соотечественными общинами Прибалтики являлась попытка разрыва их связей с Россией, забвения и вымывания памяти о Великой Отечественной войне, то теперь США готовы поддерживать тех, кто своей деятельностью сохраняет основы Русского мира — в обмен на проамериканскую позицию. В свою очередь, от местных элит США нынче требуют показывать более лояльное отношение к русскому населению. Однако пока такая стратегия явно пробуксовывает.
Почему же?
Потому что русское население Прибалтики ещё долго будет помнить о роли США как в развале СССР, так и в создании в их родном регионе националистических государств, занявшихся политикой этноцида нацменьшинств. Понимая это, американцы, судя по всему, если и надеются на положительные результаты своей новой стратегии, то только в отдалённой перспективе, лет через пятнадцать-двадцать. А ситуация в современном мире развивается гораздо быстрее. Поэтому у США есть запасной план. Так как большую часть русскоязычных активистов «перекупить» не получается, в игру начинают активно вводить радикальных русских националистов. Это, с одной стороны, дискредитирует и раскалывает русское движение, ведь до сих пор его идейной основой являлся антагонизм национализму — интернационализм. Одновременно подобная стратегия создаёт почву для конфликта в рядах соотечественников — когда начинается выяснение того, кто из них более «русский».
В последнее время эстонская пресса часто писала о возможности возникновения в стране конфликта наподобие донбасского. Насколько серьёзной вы оцениваете подобную вероятность?
Сильно на этот счёт я не беспокоюсь. Теоретически, учитывая тяжелое социально-экономическое положение населения на северо-востоке Эстонии, спецслужбам спровоцировать там что-либо, напоминающее «Донбасский вариант», не составит особого труда. И, надо сказать, в эстонской печати возможность подобного варианта действительно проговаривалась неоднократно — естественно, с ужасом и паникой. Дескать, конфликт в Ида-Вирумаа вынудит Россию на активные действия по защите русского населения. Однако надо точно понимать, кому будет выгоден такой вариант развития событий. Вспомним, что президент Путин пытался сохранить мир на Донбассе вплоть до середины мая 2014-го — когда предлагал его лидерам отказаться от референдума в обмен на переговоры с Киевом при посредничестве ОБСЕ. Но украинские «грады» тогда не дали другого выхода донбассцам, кроме как настоять на референдуме и защитить свой родной край. Последствия мы все хорошо знаем — санкции против России, которые должны были разрушить нашу экономику. Если кому-то и понадобится «донбасский вариант» в Прибалтике, то только тем, кому выгодна конфронтация с Россией и дальнейшее усиление «железного занавеса» вокруг нас.
