Президент Украины Петр Порошенко, вернувшийся из провальной поездки в Мюнхен на конференцию по вопросам безопасности, встретился во вторник в Киеве с комиссаром ЕС по гуманитарной помощи и управлению в кризисных ситуациях Христосом Стилианидесом.
То ли желая сгладить неприятное впечатление от полного игнорирования Украины в Мюнхене, то ли просто по инерции, но с европейским чиновником, ответственным за гуманитарную помощь и обеспечение прав населения в охваченных кризисом регионах, Порошенко заговорил об усилении санкций против России. Мотивировал он свою позицию тем, что, признав документы ДНР/ЛНР, Россия, мол, грубо нарушила Минские соглашения.
Честно говоря, сомневаюсь, что в Киеве верят в возможность усиления санкционного давления на Россию. Точно так же, как вряд ли киевские власти еще верят в приход европейских инвестиций и финансирование Украины МВФ. Просто надо же обещать народу хоть какое-то "светлое будущее".
Да и на переговорах, кроме приветствий и прощаний, о чем-то говорить надо. А о чем, как не о санкциях и деньгах, может говорить представитель Украины? Продавать нечего. Покупать не за что. В ЕС и НАТО не берут. Безвизовый режим не дают. А санкции хоть и не усиливаются, но все же реально существуют. Да и МВФ хоть денег и не дает, но окончательно и не отказывает — переговоры ведет.
Президент Украины Петр Порошенко демонстрирует на Мюнхенской конференции паспорт и военный билет, которые якобы принадлежат российским военным
Даже если предположить, что Россия могла что-то там нарушить, ЕС и США явно не горели желанием вводить новые санкции.
Потому что, во-первых, им для усиления санкций не надо никаких новых предлогов, можно их бесконечно усиливать только за Крым.
Но есть еще и во-вторых. Штаты и Евросоюз всегда применяют санкционные механизмы в определенной последовательности. Задача санкций — дестабилизировать экономическую ситуацию внутри страны-мишени, чтобы либо заставить ее руководство капитулировать перед Западом и безоговорочно принять его требования, либо создать условия для вторжения и/или внутреннего переворота.
Если становится понятно, что указанные цели недостижимы, Запад начинает искать возможности свернуть санкции. Так было с Ираном, так было с Китаем.
То же самое сейчас происходит с антироссийскими санкциями. И в Вашингтоне, и в Брюсселе хорошо понимают, что вместо разрушения российской экономики, финансов и дестабилизации социальной сферы, санкции привели к резкой консолидации российского общества и ускоренной ликвидации финансово-экономической зависимости от западной системы. Теперь перед Западом стоит не задача усиления санкций, а проблема выхода из санкционного режима с сохранением лица.
Запад был слишком самоуверен и, вводя санкции, слишком много потребовал от Москвы (включая возвращение Крыма Украине). Если теперь снять санкции, ничего не получив взамен, всему миру станет ясно, что Запад проиграл России геополитическое противостояние.
С другой стороны, если слишком долго тянуть, можно получить еще более сложную ситуацию: мало ли какой еще ход может сделать Россия для принуждения Украины к миру в Донбассе.
Солдаты ВСУ в Авдеевке, Украина
Вот и пытаются ЕС и США извернуться, пропустить друг друга вперед. Ведь если первым снимет санкции ЕС, то в Вашингтоне могут сказать, что раз уж союзники предали дело демократии, то незачем США страдать в одиночку.
Если же США первыми отменят санкции, то тогда ЕС сможет сослаться на пример лидера свободного мира. Так что, похоже, этот санкционный бег на месте будет продолжаться еще какое-то время.
Наконец, порошенковское обоснование необходимости новых санкций было крайне слабым и, как минимум, противоречивым.
Во-первых, ссылка на Минские соглашения не работает. В них, в принципе, ничего не говорилось о каких-либо документах ДНР/ЛНР, так что в этом отношении у России руки свободны — прямого запрета признания паспортов соглашения не содержат.
Во-вторых, Россия является гарантом выполнения Минских соглашений. Признание документов ДНР/ЛНР если как-то и повлияет на качество исполнения Россией обязанностей гаранта, то только положительно. По крайней мере, увеличиваются возможности учета населения, постоянно проживающего в ДНР/ЛНР, и контроля его перемещения.
В-третьих, Россия де-факто и так признавала данные документы. Жители ДНР/ЛНР, украинские паспорта которых были утрачены в ходе боевых действий, пересекали по ним границу. Закончившие школу дети имели возможность по выданным республиками документам об образовании поступать в российские вузы. ДНР и ЛНР вели самостоятельную регистрацию рождений, смертей, браков (Украина от выполнения этой функции уклонилась).
Поскольку Украина не протестовала против длившегося больше года фактического признания документов ДНР/ЛНР, ее протест по поводу приведения юридической базы в соответствие с реальным состоянием дел уязвим.
В-четвертых, международное право позволяет контактировать с властями, реально контролирующими территорию, даже если вы их не признаете. Украина сама поддерживает контакт с ДНР/ЛНР, поскольку заключила с ними Минские соглашения.
Переговоры лидеров России, Германии, Франции и Украины в Минске. 11 февраля 2015
Россия как гарант выполнения соглашений тем более имеет право и обязана поддерживать такой контакт. Ну а сам факт контакта предполагает, что вы в той или иной форме признаете документы, подтверждающие личность тех представителей территорий, с которыми вступаете в контакт.
Если Россия, Франция, Германия, а с некоторыми оговорками — и Украина, — признают документы, подтверждающие полномочия руководителей непризнанных республик (которые, между прочим, для прибытия в Минск две границы пересекают), то почему же не признать документ, подтверждающий факт рождения ребенка в Донецке в 2016 году? Ведь от того, что Украина отказывается выдавать ему свидетельство о рождении, сам факт рождения не отменяется.
В-пятых, в указе Путина подчеркивается, что признание документов ДНР/ЛНР носит временный характер — до выполнения Минских соглашений. Ведь именно в ходе их выполнения должен определиться окончательный статус республик и то, какими именно документами будет пользоваться их население. Следовательно, указ издан не вопреки, а во исполнение Минских соглашений.
Наконец, есть еще одна любопытная коллизия. В прошлом году, 12 октября, у украинских СМИ был праздник. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию, в которой, среди прочего, указала применительно к Крыму, ДНР и ЛНР, что "по международному праву Россия, которая "де-факто" осуществляет контроль над этими территориями, является ответственной за защиту населения".
В Киеве превозносили данную резолюцию как образец признания "российской агрессии". Однако у любой медали есть две стороны. Контроль над территориями необязательно означает их оккупацию (например, США контролируют киевский режим, хоть войска на Украину и не посылали).
С другой стороны, согласно тому же международному праву, контролирующая территории сторона имеет право не то что признавать местные документы, но даже вводить собственные удостоверения личности. Ведь для выполнения задач по защите населения его необходимо как-то учитывать.
То есть, чтобы выполнить возложенные на нее резолюцией ПАСЕ обязанности, Россия имела лишь две возможности: раздать населению собственные паспорта (либо некие временные документы) или признать (до исполнения Минска) местные документы. Москва выбрала наиболее щадящий путь.
Паспорта граждан Донецкой Народной Республики, которые начали выдавать в Донецке
Можно только представить себе, что бы творилось в Киеве, если бы в Донбассе началась раздача даже не российских паспортов, а каких-нибудь временных (но российских) документов, паспорта заменяющих.
Таким образом, с точки зрения международного права, позиция России неуязвима, а с точки зрения Минских соглашений, она лишь способствует их выполнению.
Ну а поскольку все мы знаем, что в современной политике даже абсолютная правота не может избавить от обструкции Запада, если последнему это выгодно, то надо отметить, что дальнейшая игра в санкции давно уже (больше года) самим же Западом признана бессмысленной и невыгодной.
Так что лучше бы Порошенко попросил у Христоса Стилианидеса денег на гуманитарные проекты.
