Еще со школы каждый россиянин помнит, что в XVII веке Россия отставала от просвещенной Европы. Не было завитых париков, штанов в обтяжку, туфель на каблуках и самое главное — треугольных шляп... А если серьезно — в чем проявлялось то самое пресловутое отставание? Не в наличии же бород и кафтанов, в самом деле.
Фото: Петр I
Обычно сторонники срочной необходимости вхождения России XVII века в Евросоюз через «окно» говорят об отсталости, неразвитости и необразованности. Не было, дескать, французских мод... то есть, к примеру, университетского образования. Однако лукавят. Во-первых, образование, которое по международным стандартам можно было считать высшим, в России имелось. В 1682–1687 годах (то есть еще при царе Фёдоре III Алексеевиче и его преемнице царевне Софье) в Москве была создана и начала успешно работать Славяно-Греко-Латинская академия. Об этом многие знают.
Но намного меньше тех, кто помнит, что в 1686 году, все при той же Софье Алексеевне, был заключен Вечный мир с Польшей (тогда — Речью Посполитой), по которому России отходил город Киев.А с ним и основанная еще в 1631 году Киево-Могилянская академия. Хотя представители казацкой элиты, жившие в «российской Украине», обучались там и ранее.
Всего два вуза на всю страну — воскликнут «сторонники либеральных ценностей»! Однако (оно же и во-вторых) отнюдь не каждая страна в тогдашней просвещенной Европе могла похвастаться и этим. Вот та же Польша, считавшаяся «вполне себе просвещенной» и нисколько ни в чем не коснеющей, располагала на то время тоже всего двумя университетами — Ягеллонским в Кракове и Виленским в Вильно, причем формально они находились в разных странах — в Польском королевстве и Великом княжестве Литовском, которые сохраняли еще и в XVII веке в составе Речи Посполитой автономию. Или возьмем другого ближайшего соседа — грозную Швецию, терроризировавшую Европу (и ту же Польшу) совсем недавно, в 1630–1660 годах. В ней университетов было аж три: в Уппсале, Лунде и в Дерпте (Тарту), причем последний тоже располагался в колонизированной Прибалтике.
К слову, об «общем развитии культуры» — театр в той же Швеции появился вообще позже, чем в России, — в XVIII веке.
И великих писателей, оставивших след в мировой литературе, шведы в XVII веке не имели — произведения Ларса Вивалиуса, Георга Шернъельма или Скугечера Бергбу международные специалисты-литературоведы помнят ничуть не лучше, чем русских авторов той же эпохи — Авраамия Палицына, протопопа Аввакума или Симеона Полоцкого.
Так что, как ни вглядывайся в «косность и отсталость» российской жизни XVII века, разглядеть можно лишь очередной западнический миф...
Стрельцы-молодцыАдепты евроинтеграции, освежив память, выставляют еще один аргумент — в России до Петра Первого не было регулярной армии и флота вообще (даже нерегулярного)! И снова попадают впросак.
Регулярные войска в России появились еще при Иване Грозном в XVI веке — знаменитые стрельцы, пехотинцы по образцу турецких янычаров.
Служили они исправно и дело знали — настолько, что Петр никуда их не разгонял, а использовал как кадры для создания солдатских полков (кого не казнил за сопротивление своей «оранжевой революции»). Однако еще его отец, царь Алексей Михайлович, создал регулярную армию уже не турецкого, а европейского образца — солдатские и рейтарские полки «нового строя», которые обучались при деятельном участии «военспецов», офицеров и генералов, как, например, знаменитый шотландец Патрик Гордон.
Фото: Царь Алексей Михайлович
Собственно говоря, основной реформой, проведенной Петром в армии, стало ее переодевание в «немецкое платье» да массовый прием без экзаменов на службу любых иностранцев, называвших себя офицерами — тут, как в анекдоте, «джентльменам верили на слово». От таких «кадров» русская армия продолжала страдать вплоть до 1730-х годов, когда немец же Буркхард Кристоф Миних (а точнее, Мюних) ввел офицерские экзамены для «выбирающих Россию».
Каковой оказалась в деле армия Алексея Михайловича? Это сразу же проверили враги, с которыми бился потом и его сын, — шведы и турки. Во время Русско-шведской войны 1656–1658 годов знаменитые ветераны короля Густава Адольфа, совершившие, по уверениям историков, революцию в военном деле Европы, неоднократно оказывались биты русскими воеводами, и только возобновление войны с Речью Посполитой за Украину позволило Швеции заключить мир «без аннексий и контрибуций».
А когда в ходе борьбы с сепаратистом Дорошенко в той же Украине в 1670-х годах на сторону мятежного гетмана встала Османская империя и ее грозные янычары, русская армия отбила два больших похода турок, в 1677-м и 1678 году.Так что султану Мехмеду IV пришлось подписывать Бахчисарайский мир, по которому он отказался от претензий на украинские земли.
Для сравнения: воевавшая в то же самое время с османами Речь Посполитая потеряла по мирному договору 1676 года в Журавно Подолию и крепость Каменец, а Правобережная Украина становилась владением все того же Дорошенко, объявившего себя вассалом турецкого султана.
Ну а флот при Алексее Михайловиче тоже строили, но там, где он был нужнее — на Каспийском море. Тут был спущен на воду первый русский линейный военный корабль «Орел». Так что если и было в России конца XVII века что-то нерегулярное и срочно нуждающееся в коренных преобразованиях по евростандартам, то это точно не армия...
Фото: царь Алексий I принимает иностранных послов.
Страна оранжевых пониТак что же строил в России царь Петр? Современники на этот счет высказывались определеннее, чем нынешние ученые, — те, кто не считал, будто создается царство Антихриста (а их было не так мало, как принято нынче считать), были уверены, что из России делают... Голландию. Побывав в составе Великого посольства в этой стране, Петр навсегда пристрастился к манерам голландцев, их обычаям, платью, досугу и пр. Свой город, свое детище он назвал именно на этом языке («город святого Петра») и выстроил не просто на берегу моря, а в месте с многочисленными протоками и каналами. А русский торговый морской флаг (ныне — государственный флаг РФ) получился из нидерландского путем перестановки местами синей и белой полосы.
Так что реформы царя вполне и без натяжки можно называть «оранжевой революцией» — Нидерландами тогда (да и до сих пор) управляла династия Оранье (это по-голландски, а по-французски — д’Оранж).Да и бездумный налет «западничества ради западничества» тоже имел место — одержимость постройкой не так уж и нужного России флота (военный благополучно и довольно быстро сгнил, ибо строился не из самого качественного леса, а собственный торговый флот Россия заведет гораздо позднее — в XIX веке), страсть переделывать все, чтобы переделать (отмена уездов и воеводств с заменой их на провинции и губернии или замена приказов с пересекающимися и произвольными полномочиями на коллегии с такими же полномочиями). И так далее, и тому подобное — Петр с остервенением и упорством выстраивал свой «парадиз» таким, каким он полюбился ему в Голландии.
Была ли жизнь без Европы?Так что же случилось бы с Россией без Петра Первого и его сомнительных реформ? Да они бы и случились — реформы, вот только не бездумно-западнические, а более взвешенные, и только те, которые действительно были необходимы. Планы оных давно уже нашлись пытливыми историками в намерениях рано умершего царя Фёдора Алексеевича (старшего брата Петра) и царевны Софьи — знаменитая «тетрадка с мыслями» ее фаворита князя Василия Голицына, высмеянная потом по заказу западников-коммунистов писателем Алексеем Толстым.
Фото: Федор Алексеевич
Эти правители разработали планы и даже кое-что успели сделать, несмотря на довольно короткие сроки своего пребывания у власти (Фёдор умер молодым, а Софью сверг ее амбициозный младший брат), для развития русской армии, науки и образования, промышленности и пр.
Так что утверждать, будто бы без Петра «приехали бы коварные иноземцы и превратили Россию в колонию», не стоит — ибо неправда.А вот сильнейшей в истории прививки западничества и европейских стандартов для российского общества точно бы не было. Впрочем, история ведь учит тому, что она ничему не учит...
Дмитрий Копалиани
