Российская армия за последние годы выросла количественно и изрядно повысила боеготовность. Непрерывно растет в ВС РФ число контрактников и процент новой военной техники. Но численность личного состава и «железо» не всегда являются решающими факторами победы. Очень часто на первый план выходит мотивация военнослужащих, их способность преодолевать так называемый боевой стресс.
Что это такое? Можно ли научить военнослужащих преодолению боевого стресса? За ответами на эти вопросы Федеральное агентство новостей обратилось к Петру Исламову, эксперту по частным военно-охранным компаниям, по психологической и стресс-подготовке.
— Что такое боевой стресс?
— Когда вы произносите «боевой стресс», то, мне кажется, излишне сакрализируете прилагательное «боевой»… Вне зависимости от того, чем вызван стресс, это совершенно стандартная цепочка психологических моментов, которые оказывают влияние на человека. Сам по себе стресс — это всего лишь новая вводная, поступающая из внешней среды. Чем она более неожиданная и нестандартная, тем острее на нее реагирует человек. Реагирует как физиологически, так и психологически.
— Приведите, пожалуйста, пример.
— Можно сказать, что для обычного человека пробитое на большой скорости колесо автомобиля — это стресс, аналогичный по силе тому, который испытает солдат, когда осознает, что в него стреляют. Общее у этих ситуаций одно — оба их участника внезапно сталкиваются с положением, в котором существует реальная угроза их собственной жизни. Теперь можно взять реакцию профессионально подготовленного водителя на аналогичную ситуацию и сравнить ее с реакцией, например, опытного бойца группы «Альфа», который идет на стреляющего в него противника. Для обоих стресс куда привычнее, реакция на него спокойнее и зависимости от такой реакции меньше. Боевой стресс — это реакция организма и психики военнослужащего на внешние факторы в условиях боевых действий.
— Что является такими факторами?
— Физический дискомфорт в виде неудобного покрытия, невозможность занять удобное положение. Сюда же попадают ранения, а также травмы, получаемые в процессе боя. Психологический дискомфорт в виде криков, посторонних шумов, звучащих порой за пределами безболезненного восприятия органами чувств. Вспышки, взрывы, острые запахи, реакции на ранения и гибель товарищей. Информационный дискомфорт в форме постоянно поступающих данных и приказов, которые требуют непрерывного анализа. Причем эти данные могут быть как командными, так и исходящими от других бойцов. Крики, ругань, выражение боли и вообще отношения к происходящему. Все вместе это и формирует понятие «боевой стресс».
— Нужно ли военнослужащих ВС РФ массово обучать преодолению боевого стресса?
— Серьезная стресс-подготовка — это весьма недешевое мероприятие и внедрить ее в полном объеме в войсках в массовом порядке невозможно. Уж если те же США с их военным бюджетом пришли к выводу о том, что массово они не потянут подобную программу, то у нас, увы, подобная всеохватность тем более не реализуема. Стресс-подготовка, это комплекс разнообразных мероприятий, направленных на повышение стрессоустойчивости военнослужащих. Т.е. ее вполне можно разделить на элементы. И давать их в подготовке дозированно, в зависимости от степени необходимости по родам войск и типу военнослужащих.
— Получается, что срочников отправить на полноценные курсы по стресс-подготовке не получится?
— Я бы сформулировал иначе. Не столько не получится, сколько сама такая идея бесполезна.
— Почему?
— Давать срочникам полный цикл стресс-подготовки бесполезно как минимум потому, что такая подготовка требует навыка самостоятельного развитого мышления. Человек должен уметь понимать, что и почему происходит, а также какое влияние это на него оказывает. А с этим, будем честными, у срочников не очень… Не только у наших, а вообще в любой армии мира. Опять же, полноценная стресс-подготовка очень затратна по времени. Ею банально некогда будет заниматься, если мы вспомним, что срочники сейчас служат всего год. За это время боец дай бог успеет адаптироваться в Армии и научится грамотно обращаться с вверенным ему оружием и снаряжением.
— Выходит, срочники в ВС РФ вообще никакой стресс-подготовки не получают?
— Разве я так сказал? Стресс-подготовка в войсках вполне дается в форме базового и самого основного уровня подготовки Physical Stress. Это, например, всем знакомые стрельбы. Вспомните свое первое ощущение от стрельбы из оружия на стрельбище, особенно если до этого вы оружия в руках никогда не держали!.. К этому добавим выполнение физических упражнений на время и на количество, те же кроссы, наконец. Добавим механические манипуляции с оружием на время.
— Вы о чем?
— Сборка-разборка автомата. К перечисленному присовокупим небольшую мотивационную составляющую в виде ответственности перед сослуживцами и командованием за выполнение поставленной задачи. Вспомним еще полосу препятствий, дополненную огнем, дымами, холостыми выстрелами и взрывпакетами. Все вместе это и будет базовый уровень стресс-подготовки, достаточный для солдат срочной службы.
— Как-то маловато…
— К сожалению, без здравой доли цинизма здесь никак не обойтись. Потому как в реальности для срочника приоритетом является не стресс-подготовка, а механические и поведенческие навыки, по возможности доведенные до уровня автоматизма. Речь о манипуляциях с оружием, выполнении приказов, следовании боевым тактическим приемам. Нет смысла заниматься серьезной стресс-подготовкой с теми, кто, по сути, является «расходным материалом» современной войны.
— Действительно, звучит цинично.
— Зато честно. В общем, на уровне подготовки срочников у нас все не так уж и плохо. Пожалуй, если чего и не хватает, так это объяснения, ради чего все делается.
— Раз стресс-подготовка не нужна срочникам, то кому она тогда нужна? Контрактникам?
— Полноценная стресс-подготовка — это вещь более необходимая для бойцов частей спецназначения и узкоспециализированных подразделений антитеррора, иными словами — для высококвалифицированных военнослужащих. На их подготовку уходит куда больше времени, чем год. Скорее всего многие из них надолго свяжут свою жизнь с военной службой. Их механические и тактические навыки уже отточены тренировками либо в процессе боевых действий. Правильное дополнение этих умений навыками психологической подготовки позволяет поднять уровень общей подготовки и ситуативной боеготовности профессионала на очень высокий уровень.
— Отлично, что в наших Вооруженных силах есть четкое понимание необходимости учить стрессоустойчивости военных профи.
— Я бы с подобным выводом не торопился, поскольку есть несколько базовых проблем. Первая — инструкторский состав. У нас имеется огромное количество инструкторов, которые блестяще разбираются в стрелковом деле, тактике, специальных дисциплинах, но о психологии эти люди имеют очень абстрактное представление. И хотя они специалисты, большинство из них не в состоянии внятно объяснить бойцу, почему у того трясутся руки. Даже простейшее и не до конца правильное объяснение, что это реакция организма на непривычный уровень адреналина, уже дало бы больше, чем крики «соберись». Но, увы, объяснить даже это подавляющее большинство не в состоянии.
— Что является второй проблемой?
— Вторая проблема кроется в том, что психология у нас никогда не была в почете, особенно в среде военных. Как она воспринималась на уровне «буржуазной лженауки», так до сих пор на том же уровне многими из комсостава и воспринимается. Основой мотивации эти люди по привычке считают идеологию. «Наше дело правое. Победа будет за нами!» и т. д. Но ведь на одной только идеологии не выехать. Особенно сейчас, когда официальной государственной идеологии просто нет.
— Ну а третья проблема?
— Третья проблема заключается в том, что у нас нет опыта организации регулярной и полноценной стресс-подготовки. Фактически, во времена СССР таковая имелась лишь на базовом уровне в армейских частях и, в чуть более продвинутом варианте, в подразделениях того же КГБ. Современные ВС РФ в этом смысле от ВС СССР недалеко ушли. При этом сами наши военнослужащие и инструкторы часто понимают, что им что-то надо, но не понимают, что. Они пробуют брать данные из открытых источников, а там отнюдь не самые адекватные и правильные вещи показаны и рассказаны.
Итог – в Армии настоящих специалистов-инструкторов по стресс-подготовке мало, но много тех, кто «мы сами с усами». Удивительно, но настоящего специалиста по стресс-подготовке у нас сейчас проще найти не среди армейцев, а на гражданке, на специализированных курсах, которыми интересуются гражданские лица или военнослужащие в свое личное время. Как пример, могу привести Вячеслава Тарасенко с его курсом «Доброволец», который на данный момент является, пожалуй, лучшим курсом тактической медицинской подготовки, в основе которой лежит именно полноценная стресс-подготовка.
— Можно ли в полигонных условиях подготовить бойца к преодолению боевого стресса?
— Да, можно, но есть одно «но». Один из ключевых нюансов — невозможность имитации на полигоне всего спектра условий боевой обстановки. Очень трудно на полигоне заставить человека поверить в то, что его жизни реально что-то угрожает. А без этого эффективность стресс-подготовки будет околонулевая. Но с помощью специальных имитаторов и психологической накрутки можно загнать человека в состояние, максимально приближенное к реальному боевому стрессу. Повторюсь, это трудно.
— А как же пресловутые «адские недели» у американских «морских котиков»?
— Там масса условностей. Хотя бы потому, что курсант всегда может «нажать стоп-кран», то есть позвонить в колокол и уйти. Пожалуй, наиболее близким к реальности стресс-тестом может являться экзамен британской Special Air Service — их знаменитый «веселый танец». 64 километра с полной выкладкой за 20 часов! Естественно, под этот экзамен выбирается наиболее поганая погода. Боец двигается, соблюдая маршрут по «чекпоинтам». В процессе экзамена никто не находится рядом с бойцами, помощь друг другу запрещена, и только в последние годы британцы стали для страховки использовать индивидуальные биометрические датчики.
— Так как же боец может справиться со стрессом на поле боя?
— Тут работает старая добрая истина «знание – сила». Чем больше ты знаешь о том, как организм реагирует на причуды психики, какие именно физиологические механизмы отвечают за психические реакции, каким образом надо реагировать на простейшие ситуации, связанные с организмом, и как нужно выводить другого человека из стрессового и шокового состояния, тем у тебя большая устойчивость к боевому стрессу. Очень хорошо помогает подробный медицинский курс. Не только на уровне оказания первой помощи, но и на уровне базовой полевой хирургии и травматологии. Наиболее подробно в контексте антистрессовой подготовки следует подходить к способам выведения из шока. Чем лучше и подробнее человек будет в этом ориентироваться на примере другого, тем легче ему будет помочь самому себе в случае, если никого не будет рядом.
— Годится ли для выведения человека из шокового состояния такое народное средство, как пощечина?
— Вполне. Можно навешать оплеух или встряхнуть так, чтобы произошла «перезагрузка» вестибулярного аппарата. Только не надо сшибать человека с ног...
— Стресс в бою — это все-таки, наверное, скоротечное явление. Если не убили и не ранили, то человек достаточно быстро выйдет из ступора. Но последствия стресса наверняка останутся. Как с ними быть?
— Как известно, одна из самых больших проблем человека — это наличие абстрактного мышления и склонности к рассудочной деятельности. Как говорилось в одном старом хорошем фильме «Харлей Дэвидсон и Ковбой Мальборо»: «Харли, ты, блин, слишком много думаешь!» Чем лучше человек разбирается в физиологии стресса, тем ему проще будет с пониманием того, что все его возможные последующие «закидоны» это не плод его рассуждений. Это всего лишь закономерная реакция организма на то, что с ним произошло. Чтобы минимизировать количество «закидонов», бойца следует немедленно чем-то занять.
— Послать его копать траншею от забора до обеда?
— Важный момент заключается в том, что тупая и монотонная деятельность в данном случае не будет иметь никакой пользы. Чтобы «растормошить» мозг и отвлечь, переключить человека, необходима интеллектуальная нагрузка. Нет, не надо гнать бойца учить наизусть «Евгения Онегина». Но стрелковые упражнения или решение каких-либо организационно-снабженческих вопросов помогут делу куда сильнее, чем, фигурально выражаясь, выкопанный окоп для стрельбы с лошади стоя.
Если суммировать, то комплексная медицинская, психологическая, да и фармакологическая подготовка могут помочь человеку свести влияние стресса к минимуму. Если это совместить с боевой стрелковой и тактической подготовкой, то результат будет еще лучше.
— Как вообще могут выглядеть упражнения из курса стресс-подготовки?
— Нужно моделирование как можно большего количества условно «безвыходных» ситуаций. Например, враг атакует превосходящими силами, а вам отступать некуда. Или вам приходится делать непростой моральный выбор, какие цели поражать первыми. Те, которые угрожают в первую очередь тебе, заложнику или твоему товарищу? Если речь идет о небольшом подразделении, то необходимо вырабатывать определенную «связь» между бойцами группы. Для этого на тренировках постоянно даются вводные с ранениями. Если это можно оформить визуально тем же пейнтбольным шариком с красной краской и акустическим сопровождением криков только что раненного, то и вовсе прекрасно!
— Выглядит все это со стороны, должно быть, не очень ммм… «симпатично»?
— В общем-то, да. Под вопли «раненого» и с его «кровью» на руках группа отрабатывает оказание медицинской помощи до прибытия эвакуационного транспорта. При этом «раненый» максимально усложняет задачу группы.
— Тяжело же. И физически, и психологически.
— Зато чем больше будет таких «безвыходных» ситуаций во время подготовки, тем более устойчивым человек окажется в бою и тем меньше на него будет воздействие стресса после боя. В идеале под такую работу нужен отдельный полигон с мощным оборудованием. Создать полноценную программу, охватывающую всю сферу стресс-подготовки, не так сложно. Фокус в том, что ее реализация станет очень дорогим «удовольствием», на которое в условиях складывающейся у нас экономической ситуации сейчас никто не пойдет. Так что, на мой взгляд, даже части специального назначения у нас пока не получают той стресс-подготовки, которая бойцам этого профиля необходима.
— В каком направлении, по-вашему, эту проблему должны решать наши Вооруженные силы?
— Тут дело, скорее, не в «направлении», а в «когда». Ответ очень простой — когда жареный петух в известное место клюнет. Как в свое время опыт чеченских кампаний привел к изменениям в тактике и потихоньку приводит к тому, что меняется концепция стрелковой подготовки, так и тут. Видимо, должен случиться какой-то очередной катаклизм, который заставит соответствующих начальников вспомнить, что не «Арматой» единой Армия сильна и что серьезная система стресс-подготовки нашим военным профессионалам действительно нужна.
Андрей Союстов
