Со звездной актрисой Московского театра–студии под руководством Олега Табакова Яной Сексте мы встретились незадолго до полуночи, сразу же после премьерного показа спектакля «В ожидании варваров».
Позади 2,5 часа напряженного действия. Казалось, Яне нужно было бы отдохнуть. Но она назначила встречу именно после спектакля: в другое время постоянно занята. Мы зашли в ближайшее к театру кафе на той же улице Чаплыгина, неподалеку от станции метро «Чистые пруды».
Хотела стать медиком
— Яна, глядя на то, как вы выкладываетесь на сцене, мне стало вас жаль. Это же сколько нужно сил, чтобы так мощно, на пределе физических возможностей, играть. Почему вы выбрали именно эту весьма нелегкую профессию?
— Сама не знаю. Когда была маленькой, хотела стать врачом или медсестрой в детской больнице. Причем медсестрой даже больше, поскольку она ухаживает за больными. Но в 14 лет попала в театральную студию к Татьяне Черковской и Андрею Гаркави. Обычно таких людей, как они, по жизни называют с большой буквы Учителями. Они перевернули всю мою жизнь с ног на голову. Если бы не они, наверняка стала бы либо врачом, либо медсестрой. Правда, один мой друг, Андрей, который работает врачом, однажды воскликнул: «Господи, сколько же ты жизней спасла, став актрисой!» Он считает, что именно сцена — это то, чем мне нужно заниматься. Ну какой из меня врач? Хотя с медициной сейчас тесно связана. Имею в виду детский благотворительный фонд «Доктор Клоун».
— Вы из какой семьи? Кто ваши родители?
— Сейчас они уже пенсионеры. Мама Анна была инженером–технологом. Всю жизнь проработала на знаменитом заводе «Альфа». Отец, Виктор, ходил в море старшим механиком. Надо отдать должное родителям: когда стопроцентно решила, что хочу стать актрисой, ни у кого в семье это не вызвало негативной реакции. Наоборот, все только помогали и всячески поддерживали. Так что здесь мне сильно повезло.
Вот вы сказали в начале нашей беседе о том, что вам меня жаль. Да, профессия не из легких. Она не только тяжелая, но и нестабильная, как это ни странно прозвучит. И тут поддержка семьи очень важна, это дорогого стоит.
Главные фанаты
— Родители следят за вашим творчеством?
— Конечно! Моя мама — мой главный фанат. Как и папа. Они приезжают ко мне на премьеры.
— Вы в Москве уже свыше десяти лет. Вас можно назвать экс–рижанкой?
— Нет, всегда говорю, что я рижанка, которая живет в Москве. По–прежнему абсолютная рижанка. Рига — мой родной город. Важно и то, что там живут мама и папа. Но так уж случилось, что сейчас я в Москве.
Для меня это тяжелый город. Слишком большой. И, наверное, слишком равнодушный. А сколько здесь народу, это же кошмар! Люди здесь живут быстрее, чем в Риге. Я уже как–то приспособилась к этому. Вышла на нужные скорости. Хотя вовсе не считаю, что это хорошо — постоянно куда–то бегать. Но так получается. Парадокс в том, что, когда приезжаю в Ригу больше чем на неделю, то у меня начинается своего рода ломка. Мне нужно обратно. В большой мегаполис. Для меня сегодняшняя Рига — это уже такой маленький уютный городок. Какой–то пряничный, конфетный.
— Многие мечтают покорить Москву. Вам это удалось.
— С какой стороны посмотреть. Мне кажется, москвичом быть легко, если ты тут родился. Я смеюсь, что мы с Москвой друг к другу до сих пор так и не присмотрелись. Относимся друг к другу довольно сдержанно, хотя и уважительно. Смешно, что наша дочь Аня уже коренная жительница российской столицы. Да и по своему характеру она уже настоящая москвичка. Как и муж Митя, который москвич уже в нескольких поколениях. Иногда шучу, говоря, что они москвичи, а я — гастарбайтер.
В честь мамы
— Часто бываете в Риге?
— Редко. Конечно, в любой момент могу сесть в самолет и прилететь домой. Вопрос — когда? Времени катастрофически не хватает. Дочь еще совсем маленькая: Ане (назвала ее в честь мамы) два годика и три месяца. Так что мой дом сейчас уже здесь, в Москве. Но сказать, что Москва мой любимый город, было бы преувеличением.
— После окончания училища вы три сезона отработали в Рижском русском театре, где сыграли немало ярких ролей. По результатам опроса зрителей даже стали лучшей молодой актрисой сезона 2003–2004 годов. Однако все же вернулись в “Табакерку”.
— Что, зря 4 года училась в Школе–студии МХАТ? Я ведь вынуждена была на эти три года вернуться в Ригу. Таково было обязательное условие согласно учебному контракту. Нашу группу набирали, чтобы омолодить коллектив Русской драмы, которая, как и любая другая театральная труппа, со временем стареет. Увы, больше в Риге негде было учиться актерскому мастерству. В Латвийской музакадемии набирали только латышей. И вот московская Школа–студия МХАТ взяла на себя обязательство подготовить целую группу из 12 человек. А «Парекс» обязался все оплатить. В день зачисления на первый курс мы подписали тройной договор между институтом, банком и театром. Все свои обязательства перед Ригой честно выполнила.
С мечтой о “Табакерке”
— Вспоминаете о своей работе в Русской драме?
— Да, очень часто. Хотя, если подсчитать, здесь работаю в четыре раза дольше. У меня сейчас 12–й сезон. Честно говоря, уже с первого курса института мечтала работать только в “Табакерке”. И в Риге ни для кого не было секретом, что, как только пройдет три года, непременно вернусь в Москву. Все–таки в нашей профессии Москва дает совсем другие, поистине космические возможности, которые позволяют тебе состояться как актрисе. Вот за это я этот город ценю и очень ему благодарна.
Журналисты до сих пор у меня спрашивают: не хотели бы вернуться в Ригу? Ответ очевиден: нет. В Риге для меня нет работы. Имею в виду не просто какую–нибудь работу, за которую платят деньги, а любимую работу. Мне необыкновенно повезло, что попала к Олегу Павловичу Табакову.
— Недавно беседовал с актрисой Ленкома, экс–рижанкой Инной Пиварс, которая отправилась покорять Москву еще 30 лет назад — в 1986 году. Вы с ней знакомы?
— Инна Пиварс была моей путеводной звездой, когда ехала сюда поступать. Все время думала: ну Пиварс же играет в Москве. Когда Ленком уже в новые времена приезжал в Ригу со своими первыми большими гастролями, посмотрела «Юнону” и “Авось», в которой Инна играла Кончитту. Была потрясена. Именно она мне тогда дала какую–то веру в то, что и у меня, простой рижской девчонки, тоже все получится, как и у нее. Удивительно: обычно люди одной профессии где–то пересекаются, но с Инной мы никогда в Москве не встречались. Хотя очень хотела бы с ней познакомиться.
— Заметил, что у вас совершенно нет латышского акцента.
— Так я же из семьи обрусевших латышей. У моего отца русский тоже родной язык.
— Как 2,2–летняя Анечка относится к вашему творчеству?
— Спрашивает: «Мама, ты куда идешь?» Я отвечаю: «Маме нужно на работу». И тогда Аня уточняет: «В тЯтр?»
Подробности читайте в новом номере «Вести СЕГОДНЯ» 18 января
