После теракта в Стамбуле в ночь на 1 января западные и ближневосточные издания вновь запестрели говорящими заголовками. «Конец Турции», «Закат Эрдогана» и подобные им выводы вдоволь представлены в оценках комментаторов, рассуждающих о будущем Турецкой Республики. Нападение на ночной клуб с многочисленными жертвами и ускользнувшим от правоохранительных органов стрелком укрепили экспертов во мнении, что нынешняя Турция не в состоянии держать удар от ряда внутренних и внешних угроз.
По подсчётам аналитиков, начиная с 20 июля 2015 года, когда в турецком городе Суруч на границе с Сирией от подрыва террориста-смертника погибли десятки людей, до сегодняшнего дня жертвами свыше 30 крупных терактов в Турции стали более 730 человек. В двух мегаполисах страны — Стамбуле и Анкаре — от терактов в 2016 году погибло более 180 человек.
Часть взрывов в турецких городах устроили боевики запрещённой в стране Рабочей партии Курдистана. Почти во всех случаях они атаковали военнослужащих и сотрудников сил внутренней безопасности по одному сценарию: подрыв заминированного автомобиля рядом со скоплением силовиков. В отличие от курдских экстремистов, острие атак террористов ДАИШ («Исламское государство», ИГ, ИГИЛ) было направлено на гражданских лиц, чаще всего иностранных туристов.
В этот раз ДАИШ незамедлительно взяло на себя ответственность за бойню в стамбульском районе Ортакёй в новогоднюю ночь, указав в своём послании, что это месть за действия турецкой армии под сирийским городом Аль-Баб. Но одним прямым вовлечением Анкары в войну против «халифата» вопрос постигших турецкую государственность системных сбоев не ограничивается. Впрочем, под призмой операции турецко-исламистской коалиции «Щит Евфрата» на севере сирийской провинции Алеппо высвечивается целый набор стоящих перед Турцией проблем.
14 лет правления в стране Реджепа Тайипа Эрдогана привели к её глубокой общественно-политической поляризации. Социум и политическое поле Турции разделены на два больших лагеря рьяных сторонников Эрдогана и его непримиримых противников. Выборы главы государства в августе 2014 года, впервые проведённые путём прямого волеизъявления турецкого избирателя, последовавшая примерно через два года успешная нейтрализация попытки военного переворота и другие «политические триумфы» Эрдогана создали иллюзию неуязвимости действующих властей. Эрдоган везде добивался успеха, ловко выходил из самых затруднительных для себя ситуаций внутреннего и внешнего характера. Но поляризация нарастает, неуклонно накапливая критическую массу внутреннего недовольства, давление которого может не выдержать даже Эрдоган и выстроенная им годами система власти «под себя».
Его сторонники вышли на улицы в ночь с 15 на 16 июля, не допустив низложения президента группой военных заговорщиков. Но «эрдогановская улица» не в состоянии бороться с курдским повстанческим движением на юго-востоке страны, она тем более не способна пресекать теракты до их осуществления экстремистскими ячейками или смертниками-одиночками. Это миссия государственного аппарата, его силового блока. Однако именно он стал просто не выдерживать повышенные нагрузки на обеспечение безопасности в турецких городах. Поляризация, разделение по принципу «свой — чужой» охватили и силовый блок турецкой системы власти. Не избежала этой участи и турецкая армия, которая вышла из неудавшейся попытки военного путча к тому же сильно униженной. Многочисленные случаи насильственного обращения с турецкими военнослужащими со стороны тех же гражданских активистов — «уличных» сторонников Эрдогана, кадры с высшими офицерами при наличии у них явных признаков побоев остались глубокой психологической травмой в Вооружённых силах Турецкой Республики.
Многим это может показаться чересчур смелым утверждением, но в своём нынешнем виде ни органы внутреннего правопорядка Турции, ни её армия не способны эффективно решать стоящие перед ними задачи. Чистка в рядах полиции, прокуратуры, судебных инстанций всех уровней, высшего и среднего звеньев армейского командования (1), наконец, в разведсообществе Турции на предмет искоренения «нелояльных элементов» могла дать краткосрочный эффект под ракурсом внутриполитической стабильности. На деле же всё оказалось намного хуже. Дефицит кадров, как следствие массовых увольнений и повальных арестов, когда счёт идёт на тысячи отстранённых от работы профессионалов, всё настойчивее даёт о себе знать.
Каждую неделю в Турции после разгрома путчистов в июле под следствие, на предмет проверки причастности к попытке переворота и наличия симпатий к движению исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, попадает несколько сотен (!) человек. Так, за семь дней предыдущего месяца, с 12 по 19 декабря, в стране было арестовано 352 человека, 968 граждан задержаны для проведения «беседы» с представителями правоохранительных органов. В целом в места предварительного и длительного заключения по делам о перевороте и «террористической пропаганде» (в последнем случае преимущественно в отношении лидеров, членов и просто симпатизантов прокурдской Партии демократии народов) помещено более 36 тысяч человек. Лишились работы или временно остранены от исполнения служебных обязанностей более 100 тысяч сотрудников бюджетных организаций, в том числе в армии, полиции, прокуратуре и судебных органах.
Электорат Эрдогана остался прежним — сельская глубинка и средний класс в городах, большей частью занятый в сфере малого и среднего бизнеса. Здесь преобладает турецкий национализм, сильно приправленный так называемым «умеренным исламизмом». Данный сегмент уже достиг своего потолка роста, и теперь может наращивать собственную мощь увеличением степени радикализации, не более того. Лагерь же противников постоянно прибавляет как в качественном охвате общественно-политического спектра Турции, так и в плане количественного роста коллективного «антиЭрдогана». Это левые и левоцентристы, секуляристы-республиканцы, этнические и конфессиональные меньшинства, профсоюзы, научно-педагогическая интеллигенция, безотносительно к её политическим предпочтениям, другие слои турецкого общества.
Поддержание эффективной функциональности в условиях жёсткого расслоения общества на сторонников и противников Эрдогана — вызов для силового блока Турции. Именно на него выпала незавидная доля вести войну сразу не несколько фронтов, внутренних и внешних, и с этой миссией он явно не справляется.
Взять ту же операцию «Щит Евфрата» на севере Сирии, начиная которую ещё 24 августа прошлого года Эрдоган преследовал, не в последнюю очередь, внутриполитические цели. Армию надо было отвлечь на внешний театр военных действий, чтобы она окончательно потеряла способность вмешиваться в политические процессы изнутри. К операции были привлечены соединения 2-й полевой армии с переброской на границу с Сирией отдельных подразделений сил специального назначения из западных регионов Турции. Командование 2-й полевой (штаб в Малатье) после провального июльского путча подверглось наименьшей «чистке», если сравнивать с армейским руководством других территориальных единиц ВС Турции (2). Но и это имело краткосрочный эффект, о котором мы упомянули выше. Первые быстрые победы над ДАИШ в сирийских Джераблусе, Ар-Раи и Дабике сменились увязыванием в позиционных боях с «халифатом» под Аль-Бабом. Брать последний оплот террористов к северу от Алеппо планировалось до конца 2016 года. Однако тактика ИГ по максимизации потерь в живой силе у турецкого контингента в районе Аль-Баба дала о себе знать. Военные эксперты говорят о серьёзной убыли у турок и личном составе. От штурма на время пришлось отказаться вовсе, перейдя к методичным авиационным ударам и артиллерийским обстрелам с приличной дистанции от городских кварталов Аль-Баба.
Нарастает стойкое ощущение того, что ни военное, ни политическое руководство Турции, ни лично Эрдоган не были готовы к такому повороту событий. И теперь каждый день промедления под Аль-Бабом чреват возвращением армии туда, откуда её пытались выбить раз и навсегда — во внутриполитическое поле Турции.
Пожалуй, до этого всё же дело не дойдёт. Турецкий генералитет «зачищен» настолько основательно, что его реванш после июльского путча в обозримой перспективе абсолютно нереален. Между тем, даже не желая того, армейское командование и высшие чины в полиции и разведке Турции могут быть втянуты в процессы, от которых, казалось бы, выстроенная Эрдоганом политическая система гарантирована.
Разрушительный импульс может придти в Турцию с довольно неожиданного направления, от главного союзника по НАТО. Отношения турецких властей с США под занавес пребывания Барака Обамы в Белом доме испорчены до такой степени, при которой администрация избранного американского президента Дональда Трампа мало что может изменить.
Столкнувшись с проблемами при штурме сирийского Аль-Баба, турецкая сторона стала винить американского союзника в нежелании оказать военную помощь коалиции «Щит Евфрата». Более того, США продолжают поставлять оружие, логистически поддерживать и снабжать разведданными другую коалицию в северной Сирии, которая наступает на столицу «халифата» город Ракку. Арабо-курдские формирования «Гнев Евфрата» пользуются военным вспомоществованием США сполна. Учитывая отношение Анкары к отрядам ополчения сирийских курдов, как к «террористическим» (наравне с боевиками ДАИШ), такая демонстративная позиция Вашингтона приводит турок в крайнее раздражение. Как следствие — их обращение к привычной риторике относительно целесообразности «выселения» американцев с авиабазы «Инджирлик» в турецкой провинции Адана.
По данным некоторых источников, последние жёстко критические заявления официальных лиц в Анкаре в адрес Белого дома связаны с опасениями, что перед сложением президентских полномочий Обама до 20 января подпишет «антитурецкое» распоряжение. Согласно ему, Пентагон запустит программу «обучи и оснасти» в отношении арабо-курдской коалиции «Гнев Евфрата». Подобный шаг уходящего Обамы в восприятии турецких властей равносилен признанию американцами прав сирийских курдов, по меньшей мере, на автономию в северной части арабской республики.
Заслуживает внимания версия, что при Трампе проблемы в американо-турецких отношениях не убавятся, а напротив, примут ещё более острый характер. Если Обама и его команда сделали всё, чтобы не допустить превращения Турции в «ближневосточного жандарма», то Трамп может зайти ещё дальше. Наскоки Анкары в виде шантажа базой «Инджирлик», требованиями свернуть все отношения с сирийскими курдами и вообще «отдать их на растерзание», а также другие капризы союзника по НАТО будут не просто игнорироваться, но самым решительным образом пресекаться. И в этой ожидаемой контригре администрации Трампа, при новом кадровом составе в Пентагоне и ЦРУ, вероятно использование такого инструментария отрезвляющего воздействия на Эрдогана, как десятки тысяч «униженных и оскорблённых» в Турции после военного путча-2016.
(1) 8 сентября, впервые после подавленной попытки переворота, турецкий Генштаб опубликовал данные о численности войск. Простое сравнение с предыдущей статистикой от марта 2016 года показало, что наибольшие изменения коснулись верхних и средних слоёв командного состава армии. Весной у ВС Турции было 325 генерала и 32 451 офицеров ниже званием. В начале сентября турецкий генералитет уменьшился на 38%, до 206 генералов и адмиралов, а офицерский корпус в целом убавился на 8%, до менее 30 тыс. человек. По некоторым родам войск наметился явный дефицит кадровых ресурсов. К примеру, из 600 военных пилотов, проходивших службу в марте 2016 года, к сентябрю осталось менее 300 лётчиков с высоким налётом часов и опытом участия в боевых действиях. На каждый самолёт в составе ВВС Турции до 15 июля приходилось около двух военных лётчиков, после путча этот показатель снизился до 0,8.
(2) Именно на 2-й полевой армии лежит основная боевая нагрузка, так как в зону её ответственности попадает юго-восток Турции с перманентным очагом курдского повстанческого движения и приграничные с Сирией районы. Около 20 бригад в составе 2-й полевой сохранили высокую боеспособность после июльского путча.
Ближневосточная редакция EADaily
