13 декабря 1742 года российская императрица Елизавета Петровна издала указ, об изгнании из страны всех евреев, независимо от их возраста, пола и положения. Оставаться разрешалось лишь тем, кто согласится принять православную веру.
Текст указа гласил:
«Все жиды, мужчины и женщины, независимо от их положения и богатства, со всем их имуществом должны немедленно убраться за пределы границы. От этих врагов Христа я не хочу иметь никакой прибыли. Как-то уже по неоднократным предков наших указам, по всей нашей Империи жидам жить запрещено. Но ныне нам известно учинилось, что оные жиды ещё в нашей Империи под разными видами жительство своё продолжают, от чего ни иного какого плода, но токмо, яко от таковых имени Христа Спасителя ненавистников нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно. А понеже наше матернее намерение есть от всех чаемых нашими верноподданными и всей нашей Империи случиться могущих произойти худых последствий крайне охранять и отвращать, того да всемилостивейше повелеваем: из всей нашей Империи, как-то великороссийских, так то и малороссийских городов, сёл и деревень, всех мужеска и женска пола жидов, какого бы кто звания и достоинства ни были, с объявлением указа, со всем их имением немедленно выслать заграницу и впредь оных ни под каким видом в нашу Империю ни для чего не впускать, разве кто из них захочет быть христианской вере греческого исповедания; то таковых крестя, жить им позволить, только из государства уже не выпускать.»
Стоит отметить, что российский госаппарат оказал этому указу довольно стойкое сопротивление, используя свое самое главное оружие — чиновничью волокиту. Присутствие евреев приносило немалую выгоду, в силу чего исполнение грозного имперского указа сильно буксовало.
Чиновники на местах стремились спустить имперскую волю что называется «на тормозах», а некоторые ведомства попытались перечить царскому указу открыто. Так уже в 1743 году Генеральная войсковая канцелярия Малороссии и Лифляндская губернская канцелярия попытались внести изменения в указ. Они предъявили ходатайство о разрешении временного въезда купцам-евреям, где указывалась колоссальная выгода для государственной казны от развития торговли, в которой евреи, как известно, всегда преуспевали. Однако Елизавета наложила на ходатайство резолюцию: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли».
Тем не менее указ Елизаветы так и не был полностью исполнен, поскольку не нашел поддержки не только в госаппарате. Наряду с чиновниками указ всячески саботировался многими помещиками, которые в отличие от Елизаветы вовсе не желали отказываться от «интересной прибыли», которую несло присутствие еврейских общин. Плюс к этому, православное духовенство так же не слишком усердствовало в «изгнании жидов». Церковь не видела большой опасности в очень замкнутых еврейских сообществах, которые к тому же еще и являлись источником дохода. Ну и конечно сами евреи тоже не горели желанием «изгоняться» из обжитых мест, что при подобном общественном настрое им вполне удавалось.
В конечном итоге, русское правительство все же нашло приемлимую формулу сосуществования с евреями. В эпоху правления Екатерины II власти почти не вмешивались во внутреннюю жизнь еврейских общин. У них были собственные суды, синагоги со школами. По необходимости они собирали средства на нужды общины. Именно при Екатерине для евреев была установлена «черта для постоянной оседлости».
В последние годы ее правления из официальных российских документов даже исчезло прежнее наименование «жиды» (до конца XVIII века название «жид» означало в России лишь принадлежность к определенной национальности). Взамен него появилось новое — «евреи». Слово «жид» как оскорбительное императрица использовать запретила.
Введенная Екатериной II «черта оседлости» для евреев просуществовала до самого конца Российской Империи и была отменена лишь весной 1917 года указом Временного правительства.
