Трудно вообразить себе более яркое совпадение. Сама стихия текучих, неостановимых метаморфоз, рожденный для того, чтобы непрестанно перевоплощаться, единственный в своем поколении, кому удалось сыграть Гамлета (дважды), Мышкина, Иудушку Головлева, Калигулу, пушкинского Самозванца и, наконец, самих Пушкина и Достоевского, воплотив едва ли не самые заветные актерские мечты, создавший в кино репертуар, равноценный театральному, Миронов, казалось, пожизненно обречен на актерское поприще. Но к своему сорокалетию он уже явно тяготился звездной предсказуемостью пути и самозабвенно бросился в новое для себя дело строительства театра.
Изощренный мастер психологического театра, чья манера, способ существования и сам репертуар часто напоминали о гениальном Иннокентии Смоктуновском, Миронов, казалось, всегда будет развивать именно эту традицию. Но уже во время работы с Валерием …
