Презентация книги телеведущего Дмитрия Шепелева "Жанна" началась со скандала. Читательница стала кричать: "Вы все врете, Дмитрий, будьте прокляты за вашу ложь! Жанна сама спустится к вам, потому что она видит, как страдает ее кровь! Писатель!.." Гражданский муж Фриске к подобным провокациям был готов и на встречу с читателями пришел в сопровождении охранника. "Такие неожиданные встречи происходят у меня в последние месяцы, так что я уже привык, – пояснил телеведущий. – Надеюсь, недовольных в зале больше нет и мы можем начать общение".
Дмитрий предупредил, что на тревожащий многих вопрос "Когда же бабушка и дедушка встретятся, наконец, с внуком?" он не отвечает. В книге о покойной певице Шепелев отдельно коснулся своих взаимоотношений с ее родителями, отмечая, что ничего хорошего об этих людях он сказать не может. Он шокирует откровениями, рассказывая, что Жанна избегала контактов с родителями, что они якобы не предпринимали ничего, чтобы спасти ее, а только раздавали многочисленные скандальные интервью.
На презентации книги Шепелев сделал несколько неожиданных признаний. Например, сообщил, что после похорон не был на кладбище, где покоится его любимая женщина: "Я не приезжаю к Жанне. Просто не могу. Не могу представить свою жену в том состоянии, в котором она сейчас находится. Не могу себя пересилить. Что-то мне мешать стоять у ее могилы. Но я не чувствую угрызений совести из-за этого, поскольку разговариваю с ней в душе, часто спрашиваю себя, как поступила бы она в той или иной ситуации, что сказала бы. Для меня она живой человек, а не зарытый в землю".
Рассказал Дмитрий и о сыне: "Стараюсь, чтобы вокруг Платона было как можно больше женского тепла, у него сейчас такой возраст, когда это важно. Папа может петь басом и плавать брасом, но мамы он не заменит".
Не обошлось и без вопроса о деньгах "Русфонда", которые всем миром собирали на лечение Жанны Фриске. Дмитрий назвал "мерзкой" ситуацию с их кражей, подрывающей доверие к благотворительным организациям. "На счету было 69 миллионов рублей, – поведал Шепелев. – Каждый укол с антираковой инъекцией для моей жены стоит 125 тысяч долларов – сумма колоссальная. Гарантии в их эффективности никто не давал. Но надежда была: я видел, как Жанна сбросила вес, стала на каблуки, когда я пригласил ее в театр, вернулась к сыну и даже спела ему колыбельную. А когда стало понятно, что болезнь все-таки победила, в столичном онкоцентре имени Блохина меня прямо спросили: "Как ты хочешь, чтобы она умерла – быстро и безболезненно или долго и мучительно?"
Напоследок Шепелев вспомнил, что Жанна с юмором относилась к своей болезни, не впадала в уныние. "Помню, мы летели из одного американского города в другой на очередной курс терапии. В аэропорт Жанну привезли на карете скорой помощи. Она меня попросила купить ей мороженое – очень его любила. Работник аэропорта принесла несколько шариков, позвала меня и бесцеремонно спросила: "А она в полете вообще-то не сдохнет?" Жанна услышала, открыла ногой дверь и ответила ей: "Будь уверенна, милочка, не сдохну!"
