Бюрократический блокпост
На фоне уныло буксующего наступления на Мосул новость о взятии древнего города Нимруда должна была встряхнуть офицеров координационного центра, помогающего журналистам освещать действия коалиции. Но на военной базе в Махмуре в прокуренном вагончике местных политруков царила привычная безынициативность вперемешку с апатией. Наша просьба о содействии в освещении знаковой победы над ИГИЛом (террористическая организация запрещена в России - Ред) в деле сохранения следов былых цивилизаций не вызвала никакого восторга. Только скуку. Нам не отказывали, но и не давали отмашку. Четыре дня подряд, мастерски водя нас за нос и посылая на унылые пресс-конференции за 150 километров в сторону от Нимруда, иракские замполиты ненавязчиво отваживали нас от идеи посещения древнейшего города Месопотамии. И мы не могли взять в толк — почему? Россия, освободив Пальмиру и сделав из этого настоящее шоу мирового уровня, доказала всему миру, что с участием Москвы в ближневосточном конфликте придется считаться. Здесь же на наши резонные доводы лишь закатывали глаза. И предлагали подождать еще день-другой, пока Нимруд не разминируют.
«Снимайте, что хотите. Надоели»
Плюнув на официальные условности, мы двинулись к Немруду сами, чудом проскочив сначала несколько курдских постов, затем, пробившись не мытьем, так катаньем через иракские блоки. Наконец мы остановились у подножья невысокого холма, за которым скрывался город, заложенный еще в 13 веке до нашей эры. От близости к древностям (и от многочасовой тряски и пыли) слегка кружилась голова. И в этот момент прямо у цели подполковник иракской армии опустил нас на землю:
- Снимать запрещено! Распоряжение премьер-министра Ирака! Разворачивайтесь обратно!
- Никуда мы не развернемся, - зарычал наш переводчик Александр Харьков. - Где твое гостеприимство? Хоть бы чаем напоил!
Быстро стемнело, и за чаем подполковник, как в старом анекдоте, выяснил, что нам и ночевать негде. И выделил для ночлега лучшую комнату в доме, который некогда занимала семья, сочувствующая «Исламскому государству». С начала операции хозяева бежали в Мосул.
Утром сердце офицера оттаяло: «Я вас не знаю, я вас не видел. Снимайте, что хотите. Надоели», - и приветливо заулыбался.
Смерть иракской Пальмиры
Раннее солнышко выкрасило холм храмового комплекса в теплые, карамельные цвета. Гигантская ириска под ослепительно голубым небом. Мы идем в ближайшую деревню искать знатока-краеведа и по дороге быстро обрастаем толпой мальчишек. Электричества здесь по-прежнему нет, дома делать нечего. Нет даже телевизоров. На некоторых калитках встречаются «игиловские граффити», которые означают, что «в доме есть спутниковая антенна и за нее хозяина уже наказали». Нашим экскурсоводом стал имам мечети Абдулла Джассим. Он отказывается садиться на переднее сиденье машины. Сначала мы думали, что из скромности, а потом имам признался, что если ИГИЛ вернется – ему не жить, он муртад, предатель. Имам не хотел, чтобы лишние люди видели его с гяурами. ИГИЛ до сих пор привольно чувствует себя на освобожденных территориях, выставляя ложные блокпосты и убивая военных в 150 километрах от линии фронта.
Оказалось, что на холм ведет неплохая дорога, вдоль которой валяются выброшенные взрывами капители колонн и мраморные барельефы.
Все ступени зиккурата ведут вниз
Сам храмовый комплекс «борцы с язычеством» вывернули наизнанку и перемешали взрывами, превратив в подобие лунного пейзажа. Уничтожили даже туристическую инфраструктуру и срезали бульдозерами половину зиккурата. Теперь на него невозможно взойти, и сбылись пророческие слова богини Иштар о том, что все ступени зиккурата ведут вниз. Ноги наши во время восхождения с каждым шагом уходят по колено в мягкую землю, перемешанную гусеницами...
Мы стоим с имамом у входа в останки храма, и он негромко рассказывает, вживаясь в роль экскурсовода:
- Вот перед вами тот самый исторический комплекс с крылатыми быками...
Мраморные резные плиты теперь расколоты на куски, которые могут поднять три-четыре человека. И снесены в огромную неряшливую кучу, из которой торчат то резные лапы, то крылья.
«Всё растащили, по камешку»
Карабкаемся по развалинам в центр дворца, туда, где был когда-то тронный зал.
- Осторожнее, осторожнее, – все время повторяет Абдулла. - Здесь колодцы.
Колодцы уцелели, и они действительно бездонны – пронизывают весь холм до подошвы.
Мы стоим в котловане, который был когда-то тронным залом:
- Взрыв был такой силы, что у людей в домах стекла повылетали, щебень отсюда раскидало на несколько километров, вам кто угодно в деревне скажет. Помните, мечеть, где вы меня повстречали? Туда прилетало. Вот такой был взрыв, как от ядерной бомбы. Остальное растащили. Кто? Может, ИГИЛ, говорят, что-то вывозили в Европу, что-то вывезли местные, кто куда. Раньше такого просто не могло произойти, в 70-х, 80-х на эти памятники со всего мира приезжали посмотреть. А теперь всё растащили, по камешку.
Храм Набу разрушили задолго до ИГИЛ. Цокольный этаж был аккуратно расчищен археологами, а ворота отреставрировали. Их и взорвали ваххабиты, перед этим вдоволь постреляв по древним мраморным барельефам и статуям – все они с пулевыми отметинами. Имам рассказывает, что после стрельб «игиловцы» начали крушить статуи кувалдами, потом привезли «болгарки». А мы еще удивлялись, почему везде валяются изношенные диски от отрезных машинок?
«Почему ждали два года?»
Солнце уже припекает ощутимо. Мы стоим с имамом на краю холма, пьем воду из последней нашей бутылки – передаем ее по кругу, пытаемся запить терпкую пыль Вечности. На горизонте, на пределе слышимости, идет стрелковый бой, не очень интенсивный. ИГИЛ продолжает откатываться к Мосулу. Имам с горечью говорит нам:
- Чем занимались американцы два года? Когда здесь все взрывали, над нами кружили беспилотники, видели все и ничего не делали. Почему? Почему ждали вот эти два года, а теперь освобождают поселок в течение одного часа?
Мы ничего не можем ответить имаму, кроме дежурного слова - «политика».
Как выяснилось, никаких героических боев за древний ассирийский город просто не было. В самой деревне даже постоянного вооруженного контингента ИГ не размещало. Иногда наведывалась религиозная полиция. Работала по сигналам от местных несовершеннолетних «информаторов». Люди рассказывали, мол, «утром покурил, вечером приехали игиловцы, вытащили пачку сигарет из тайника и выпороли». Мечеть не работала, иногда открывали по пятницам, и проповедь читал первый попавшийся мальчишка — подразумевалось, что он из-за возраста безгрешен, в отличии от муртадов-взрослых...
Но в целом после разрушения древностей жители Нимруда были предоставлены сами себе. И взяли Нимруд иракские войска без единого выстрела. Хотя, в сравнении с Пальмирой, где благодаря российским военным удалось сохранить большую часть древних построек, коалиции действительно похвастать нечем.
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Нимруд основан в 13 веке до нашей эры, в течение полутора веков был столицей Ассирийской Империи. Первые современные раскопки велись в середине 19 века англичанином Генри Лэйардом. Именно он обнаружил остатки большого дворца и многочисленные барельефы: «Миновав львов, мы входим в главную залу. От нее остались лишь руины, но по обеим ее сторонам стоят гигантские крылатые фигуры, одни с головами орла, другие — созданные по человеческому подобию, - писал археолог. - В руках у них какие-то загадочные символические предметы. Налево — еще один портал, который также образуют крылатые львы. Один из них упал наискосок, загородив дорогу, и нам с трудом удается проползти под ним. За этим порталом находится крылатая фигура человека и две плиты с барельефами, настолько, однако, испорченные, что почти невозможно разобрать, что на них изображено... ...Мы попадаем в настоящий лабиринт маленьких барельефов, на которых изображены повозки, всадники, сражения и осады».
На сегодняшний день уцелели лишь те артефакты, что были вывезены в Багдадский и Лондонский музеи. Часть экспонатов были перемещены в экспозиции в Мосуле, и об их судьбе ничего неизвестно.
В 2015 году боевиками ИГИЛ были уничтожены руины древнего города. В 2016 — взорван храм бога Набу возрастом 2,5 тысячи лет.
