Напряжённые отношения с Североатлантическим альянсом уже ни для кого не секрет, нарушение норм международного права по отношению к России было заложено с самого момента образования НАТО.
Нынешнее же положение дел напоминает сводки времён холодной войны: интенсивное расширение на восток, наращивание присутствия у границ нашей страны, активная пропаганда. Всё это теперь дополнено и повышением боеготовности значительного военного контингента.
Подобные действия создают международную напряжённость, что вызывает обоснованные опасения по поводу перехода их в активную фазу. Проведём причинно-следственный анализ принимаемых мер и их потенциальную опасность.
Формально принятые меры по повышению боеготовности имеют оборонительный характер, однако, по заявлению британского постоянного представителя России при НАТО Адама Томсона, речь идёт о переподготовке 300 тысяч солдат альянса, а также оснащения их более эффективным оружием. Пока такой режим несения военной службы планируется ввести на два месяца.
Недоумение вызывают не только сами действия и их причины, но и их несвоевременность. Дело в том, что военная напряжённость на границе с Россией за последние месяцы постепенно снижается. Операция на Донбассе и в Луганске перешла в затяжную стадию и нуждается в скорейшем мирном разрешении ввиду бесперспективности продолжения военных действий, полуостров Крым давно уже находится в составе Российской Федерации и какого-либо открытого конфликта на этом направлении не предвидится.
Что же касается истерии в средствах массовой информации прибалтийских стран по поводу «русской агрессии», то ни одного объективного подтверждения этому с момента обретения ими независимости представлено не было.
Таким образом, реальной необходимости в подобных мерах нет, это скорее дестабилизирующий акт, призванный ещё больше накалить международную напряжённость.
В качестве активных военных действий, послуживших ещё одним поводом повышения боеготовности, называют операцию России в Сирии, однако несмотря на наличие границы прямого соприкосновения усиления военного присутствия в этой области не планируется.
Исходя из вышесказанного, очевидным является тот факт, что опасения по поводу непосредственного военного конфликта НАТО и России в ближайшие годы беспочвенны.
Фактическая ситуация такова, что для поддержания антироссийских настроений активной пропаганды в Европе уже явно не достаточно, политика санкций уже реализована и дальнейшее её расширение не даст значительного эффекта. Кроме того, ответное влияние на экономику других стран заставляет их лидеров задуматься об экономической целесообразности этого процесса. Эскалация напряжённости служит скорее в интересах тех, кому антироссийские санкции на руку.
Если подробно анализировать внешнюю политику США как неформального лидера НАТО, то с середины 90-х годов прошлого столетия прослеживается чётко выстроенная линия по расширению границ альянса вплоть до рубежей с Россией, причём параллельно этому процессу идет наращивание военного присутствия Америки на территории новых членов.
Если принять во внимание колоссальные расходы на содержание военных баз и переоснащение армий, то подобные действия должны иметь конечный результат, в противном случае – это прямой подрыв собственной экономики.
Именно это и вызывает опасения по поводу открытого военного противостояния. Если принять во внимание мнение экспертов самого альянса, в частности заместителя помощника министра обороны США Майкла Карпентера по поводу того, что НАТО не в состоянии защитить приграничные с Россией государства в случае конфликта, всё становится на свои места.
Прямое военное противостояние государств такого масштаба попросту невозможно по одной простой причине – будущий колоссальный ущерб для обеих сторон, который будет настолько велик, что ни одна, ни другая сторона после завершения конфликта претендовать на мировое господство уже не сможет. Это автоматически делает Китай главенствующим государством, что никоим образом не сочетается с политикой США.
Если трезво смотреть на вещи, то активное участие НАТО в формировании антироссийской идеологии и подготовке армий приграничных государств кроет в себе стремление создать нестабильную обстановку у границ с Россией, после чего свести своё участие в этом к минимуму.
Подобная ситуация вызовет необходимость интенсификации ответных мер со стороны нашего государства и увеличения военного контингента, что резко увеличит расходы на содержание армии и ещё больше подорвёт экономическое положение. Именно это и является, по сути, конечной целью – развал государства изнутри за счёт обвала экономики, так что опасаться прямого вторжения пока не стоит.
По мнению чешского военного аналитика Мартина Коллера, формируемый военный контингент на границе с Россией, состоящий из немногочисленных групп представителей армий членов альянса, не сможет создать сколько-нибудь значимый барьер, но прекрасно подходит для организованных провокаций и эскалации напряжённости.
Тем не менее, руководство НАТО прекрасно отдаёт себе отчёт, что концепция открытого вооружённого противостояния устарела десятки лет назад, она оправдана только в случае значительного и бесспорного превосходства одной из сторон и малочисленности и плохой организации другой.
Угрожающие заявления в адрес России за последние три года звучали настолько часто, что уже потеряли свою силу, особенно после того, как каждое из них получает официальное разъяснение руководства альянса. Взять хотя бы высказывание главы объединенного комитета начальников штабов Мартина Демпси, который пояснил в своё время, что участие США в активных боевых действиях будет осуществляться исключительно в рамках договорённости о взаимной защите стран-членов.
При этом даже мнение по поводу потенциального введения российских войск на Украину для защиты русскоязычного населения формально не может послужить причиной для введения войск НАТО, поскольку это государство пока не является членом альянса.
Подобные высказывания наглядно демонстрируют стремление повысить градус напряжённости, но остаться при этом в стороне. Это один из механизмов так называемой гибридной войны, которая не предусматривает активных боевых действий.
Формально образ «российского агрессора» давно уже стал нарицательным и используется войсками альянса для различного рода учений и агитационной работы вместо расплывчатого понятия «потенциальный» или «условный» противник.
Что же касается использования более эффективного вооружения, то после снятия режима повышенной боеготовности оно, вероятно, останется на территории приграничных с Россией государств как мера дополнительной поддержки малобоеспособных местных армий.
Подобные действия уже имели место при проведении различных учений на территории восточной Европы, и направлены они скорее на интенсификацию перевооружения новых членов альянса и их переход на использования американских стандартов вооружений, что позволит существенно расширить рынки сбыта последних.
Не секрет, что многие армии на постсоветском пространстве имеют на вооружении устаревшую технику российского, а иногда и советского производства, так что поставки вооружения, тем более в таких гомеопатических количествах, стоит воспринимать лишь как попытку продолжить начатое более 20 лет назад переоснащение.
Если подвести итог и попробовать проанализировать последствия принятия столь необдуманного решения, как повышение боеготовности на границе с Россией, то практически со 100% вероятностью можно утверждать, что этот режим будет отменён под видом «жеста доброй воли» по завершении какого-либо этапа двухсторонних переговоров.
Приведение войск в обычное состояние может быть использовано и как политический инструмент, демонстрирующий успехи переговорного процесса, достигнутые новым лидером США или представителем НАТО. Фактически именно получение политических очков и могло стать первопричиной сложившейся ситуации.
