Очевидно, Курляндии на роду было написано стать добычей авантюриста. С графом Морицем Саксонским не получилось — но уже был готов стать избранником Анны Иоанновны Эрнст фон Бирен.
Стать Бироном
Да, именно «Бирен», возможно, даже «Бюрен». Бироном (с ударением на последнем слоге) этот курляндский дворянин сам себя сделал — решил втереться в родственники к древнему и знатному французскому роду Биронов. Французские аристократы посмеялись, но воевать с самозванцем не стали — к тому времени он был уже чуть ли не первым государственным мужем России.
Откуда же взялся этот претендент с благородными чертами лица и трогательной ямочкой на подбородке?
Он родился в 1690 году в семье небогатого курляндского дворянина. Учился в городской школе Митавы, а потом поступил в университет Кенигсберга. Видимо, дома Эрнста держали в строгости — вырвавшись на свободу, он принялся куролесить. Студенческая жизнь тогда была бурной, ночные попойки — норма жизни, драки — регулярный праздник, на лекции ходит не обязательно, слоняться с песнями по ночному городу — обязательно. Кончилось тем, что как–то в драке Бирен убил ночного сторожа. У него и до того были в университете неприятности: поймали на воровстве, не заплатил штраф за какие–то безобразия. Но убийство ему не простили и выгнали из университета, хотя Бирен–старший и внес за него 700 талеров залога.
Двадцатилетний балбес какое–то время жил в Курляндии. Видимо, пользовался успехом у дам, раз решил строить свою карьеру на мужском обаянии. В 1714 году он прибыл в Санкт–Петербург («на ловлю счастья и чинов», как много лет спустя писал совсем о другом авантюристе Лермонтов). Он попытался пристроиться при дворе принцессы Шарлотты, жены царевича Алексея Петровича. Если бы он попытался поступить в армию или на государственную службу, это бы удалось — иностранцев при Петре Великом привечали. А стать придворным он не смог — происхождение недостаточно знатное. Пришлось возвращаться в Митаву.
Естественно, вся Курляндия знала, что у герцогини амурные отношения с Петром Михайловичем Бестужевым, которого император приставил к неопытной племяннице. Бестужев занимался финансовыми вопросами и пытался влиять на политику герцогства, которую определял сейм. Петр про его шалости знал, но относился к ним спокойно. А вот матушка Анны Иоанновны, вдовая царица Прасковья, была сильно недовольна безнравственным поведением дочери. Она требовала от царя, а потом и от императрицы Екатерины удалить Бестужева из Митавы. Ей объясняли: митавский генерал–комиссар «определен в Курляндию для многих Его Царского величества нужнейших дел».
Вторая ступенька
Чем занимался Эрнст фон Бирен до 1718 года — неведомо. А тогда благосклонный к нему Бестужев (пожилой любовник герцогини увлекся молоденькой фрейлиной, сестрой Бирена) и некий влиятельный курляндский дворянин Кейзерлинг пристроили молодого красавца ко двору. Ему показалось, что теперь главное — устранить Бестужева, и он принялся плести интриги. Делал это так неуклюже, что от двора его прогнали.
Следующая его ступенька к курляндскому трону очень любопытна. В 1723 году авантюрист женился.
Впоследствии считали, что этот брак устроила Анна Иоанновна: мол, уже тогда собиралась приблизить к себе Эрнста фон Бирена, который формально не был в числе придворных, но, как видно, околачивался при митавском дворе и привлекал внимание дам. Трудно сказать, какую роль сыграла герцогиня. Может, просто оказала протекцию красивому кавалеру без далекоидущих планов.
Была в ее свите молодая фрейлина Бенигна фон Трейден, далеко не красавица, но из хорошей семьи и с неплохим приданым. С семнадцати лет она служила герцогине. И три года спустя получила сомнительную награду — Эрнста фон Бирена в мужья.
Надо сказать, супруг всячески старался скрасить ей положение «ширмы» при любовниках — писал нежные письма, делал дорогие подарки. А вот что касается рожденных в этом браке детей — есть подозрение, что Бенигна всякий раз, когда обстоятельства того требовали, имитировала беременность, а потом становилась приемной матерью для ребенка Анны Иоанновны. Так или нет — мы уже никогда не узнаем. Однако к мужу она искренне привязалась.
В 1724 году будущий фаворит пристроился канцелярским писцом у П. М. Бестужева. Должность невеликая, но хоть что–то. Спустя какое–то время Анна Иоанновна назначила понравившегося ей писца своим секретарем.
Потом была авантюра курляндского сейма, выбравшего в герцоги Морица Саксонского, была краткая и бурная влюбленность Анны Иоанновны в этого фантастического жениха, и, наконец, Эрнсту фон Бирену удалось обратить на себя внимание немного разочарованной в немолодом любовнике герцогини. Воспользовавшись тем, что у семейства Бестужевых в России начались неприятности, Анна Иоанновна обвинила бывшего своего управляющего и соперника Бирена в присвоении больших сумм ее доходов.
Бестужев узнал, что у герцогини новый избранник. Это был удар посерьезнее, чем обвинение в хищениях и распутстве. «Я в несносной печали, — писал удрученный Петр Михайлович дочери Аграфене в деревню, — едва во мне дух держится, потому что чрез злых людей друг мой сердечный от меня отменился…»
…И мне охота
Анна Иоанновна была страстной охотницей, отлично стреляла. Впоследствии в Санкт–Петербурге она развлекалась тем, что из дворцового окна палила по воронам. А оружие тогда было не чета нынешнему — до снайперских винторезов очень далеко! Нужно было, кстати, иметь немалую силищу, чтобы стоя стрелять по этим несчастным воронам — ружье, даже легкий охотничий штуцер, весило немало.
Эрнст фон Бирен все чаще сопровождал герцогиню во время охоты. У них были одинаковые пристрастия, оба любили лошадей и собак. И в конце концов не на шутку подружились.
В 1730 году неожиданно скончался, не оставив наследников, император Петр II.
Существовало завещание императрицы Екатерины I. Оно предусматривало право на престол дочери Петра Великого — Елизаветы. Но Елизавета родилась, когда ее родители еще не были повенчаны. И члены Верховного тайного совета, делами в котором заправляли любимцы покойного царя князья Долгоруковы, были в замешательстве: они никак не могли найти подходящей для них кандидатуры на трон. Неожиданно вспомнили об оттесненных Петром I от престола представителях династии царя Ивана V и, в частности, о его четвертой дочери герцогине Курляндской Анне Иоанновне. Это была отличная кандидатура — всем казалось, что она будет безмерно благодарна за российский престол и станет беспрекословно выполнять все указания Верховного тайного совета и князей Долгоруковых.
Скромную курляндскую вдову следовало назначить императрицей Всероссийской при условии, если она подпишет особые условия — кондиции, которые ограничивали бы ее самодержавие. Таким образом, Верховный тайный совет оставался бы во главе государства и Долгорукие могли бы и далее по своей воле бесчинствовать в России. Члены Верховного тайного совета, составив длинное письмо, направили его в Курляндию. Анне Иоанновне поставили условия: в брак не вступать, преемников не назначать, свою курляндскую челядь, включая Бирена, в Москву с собой не везти. Василий Лукич Долгорукий, приехавший в Митаву и привезший с собой «кондиции» (условия верховников), даже позволил себе выгнать из кабинета Анны Иоанновны вошедшего без позволения Бирона, дабы беседовать с ней наедине.
А вот этого делать не следовало…
Дана ВИТТ.
